Когда под ногами бездна - Джордж Эффинджер

Сейчас полтретьего или три часа ночи, а из окна Тами доносится громыхание музыки кото! Я барабанил в дверь, пока не отбил кулаки.

Она не слышала меня то ли из-за громкой музыки, то ли из-за наркотиков. Я налег плечом на дверь и обнаружил, что она не заперта. Медленно и осторожно поднялся по ступенькам. Практически каждый житель Будайина как-нибудь модифицировал себя. Ввинченные в мозг модики и приставки-училки дарят самые разные знания, навыки и целые библиотеки информации, или, как в случае с Хони Пилар, другое «я», совершенно новую личность. Я один оставался нетронуто-естественным, полагаясь на природные рефлексы, собственный опыт и осторожность.

Я превосходил других, используя дарованный Аллахом разум против их компьютеризированной натаски.

И вот сейчас дарованный Аллахом разум говорил мне, что здесь что-то не так. Тами не оставила бы дверь открытой, разве что ради Никки, забывшей дома ключи…

Она лежала примерно в той же позе, в какой я застал ее накануне. Лицо густо набелено, иссиня-черная краска на веках. Но сейчас Тамико была полностью обнажена, и ее странное созданное хирургами тело выделялось кричащим белым пятном на деревянном полу. Кожа имела болезненно-бледный синеватый оттенок, на ней ярко проступали темные следы ожогов и багрово-красные полосы вокруг запястий и шеи. Горло перерезано от уха до уха; белила смешались с кровью, растекшейся огромной лужей вокруг Тами. Эта Черная Вдова больше никого не сможет ужалить.

Я опустился на подушки рядом с безжизненным телом и попытался сообразить, что здесь произошло. Может быть, Тами выбрала не того клиента, и он нанес ей удар первым? Следы ожогов и кровоподтеки говорили о том, что ее истязали; пытали долго, неторопливо, так, чтобы причинить максимальную боль. Тами с лихвой заплатила за то, что сделала со мной. Квадаа уквадар — правый суд Аллаха и судьбы.

Телефон на моем поясе зазвонил как раз в тот момент, когда я собрался связаться с лейтенантом Оккингом. Я настолько ушел в свои мысли, уставившись на труп Тами, что звонок ударил по нервам. Что ж, сидеть так в компании мертвой женщины, которая неотрывно глядит тебе в лицо, — довольно неприятное времяпрепровождение. Это кого угодно выведет из себя. Я взял трубку.

— Слушаю.

— Марид? Ты должен… — Связь прервалась. Трудно было сказать, кому принадлежит голос, но, кажется, я все-таки узнал его. Похоже на Никки.

Я посидел еще немного. Что хотела передать мне Никки — попросить о чем-то, предупредить? Тело сковал озноб, я не мог пошевелиться. Стали действовать наркотики, но сейчас я почти не почувствовал этого. Несколько раз глубоко вздохнул, собрался с силами и продиктовал код Оккинга в трубку. Сегодня ночью Хони Пилар мне не светит.

Глава 5

Я выяснил один интересный факт.

Правда, это знание никак не стоило мучений, перенесенных мною за сегодняшний ужасный день, но все же заслуживало того, чтобы поместить его в копилку моего замечательного мозга. Оказывается, лейтенанты полиции редко преисполняются энтузиазмом, когда им сообщают об убийстве за полчаса до конца их дежурства.

— Твой второй труп, а неделя еще не кончилась, — меланхолично отметил Оккинг, прибыв на место происшествия. — Учти, если ты добиваешься комиссионных, мы не собираемся выплачивать. Обычно мы стараемся отвратить граждан от подобной практики.

Я взглянул на вытянувшееся, усталое лицо Оккинга. Принимая во внимание, что сейчас глубокая ночь, сказанное можно было с натяжкой оценить как своеобразный полицейский юмор. Не знаю точно, откуда Оккинг родом — скорее всего из какого-нибудь прогнившего, выродившегося европейского государства или из Северо-Американских Федераций, — но он умудрялся прекрасно уживаться со всеми разношерстными группировками, находившимися под его юрисдикцией. Он говорил по-арабски, пожалуй, хуже всех, кого мне приходилось слышать (обычно мы беседуем с ним по-французски), и все же Оккинг находил общий язык со всеми жителями Будайина — представителями разных течений ислама, святошами и теми, кто пренебрегает религиозными обязанностями, арабами и людьми других национальностей, богатыми и бедными, добропорядочными и ступившими на путь порока. С каждым лейтенант обходился одинаково, элегантно и ненавязчиво создавая впечатление сочувствия и понимания. Поверьте, я по-настоящему ненавижу легавых. Масса жителей Будайина боится, не доверяет или попросту не любит фараонов; я их ненавижу. Когда я был еще совсем маленьким, матери пришлось заняться проституцией, чтобы получить пропитание и крышу над головой. Я до боли четко помню, в какие игры играли с. лей тогда полицейские. Это происходило в Алжире много лет назад, но для меня легавые всюду одинаковы. За одним-единственным исключением в лице лейтенанта Оккинга.

Медицинский эксперт, обычно демонстрировавший стоическую бесстрастность, на этот раз не удержался от еле уловимой гримасы отвращения, увидев Тамико. Ее убили примерно четыре часа назад, заявил он. Эксперт узнал кое-что о преступнике по отпечаткам пальцев на шее и другим уликам. Убийца имел короткие толстые пальцы, а у меня они тонкие и длинные. Вдобавок, у меня было алиби: сохранилась выписка из госпиталя со штампом, где указано время, когда мне оказали первую помощь, а также рецепт.

— О'кей, дружок, — сказал Оккинг в своей обычной манере гробовщика-остроумца. — По-моему, тебе можно позволить разгуливать по нашему мирному кварталу: смертельной угрозы для жителей ты не представляешь.

— Что думаешь? — спросил я, указывая на распростертое тело. Оккинг пожал плечами:

— Что ж, кажется, у нас объявился какой-то маньяк. Сам знаешь, шлюхи сплошь и рядом заканчивают жизненный путь таким образом. Это как бы неотъемлемая часть их профессии, вместе с макияжем и тетрациклином. Подруги убитой стараются не думать об этом, поскорее выбросить из головы. А им бы лучше как раз не забывать, потому что тот, кто укокошил Тами, скорее всего убьет кого-нибудь еще; так мне подсказывает опыт. Прежде чем мы поймаем его, он может пришить двух, трех, пятерых, десятерых… Расскажи своим друзьям о том, что увидел. Сделай так, чтобы они прислушались. Пусть об этом узнают все.

Постарайся, чтобы представители шести или восьми разных полов, обитающие в стенах нашего квартала, четко уяснили, что им следует избегать интимных встреч с мужчиной плотного телосложения, ростом примерно пять с половиной футов, с короткими толстыми пальцами и явным пристрастием к садистским забавам. Да, чуть не забыл: эксперт обнаружил, что, когда наш таинственный незнакомец бил, прижигал и душил Тами, он познал высшую радость… Следы семени найдены во всех трех отверстиях.