Секретный агент - Александр Тамоников

Сургин покачал головой:

– Ты умнейший человек, Рита, но иногда задаешь, извини, детские вопросы. Идем, там узнаешь для чего.

Они поднялись на чердак. Андрей включил прицел, подошел к окну, из которого был виден тот участок, где они заметили нечто черное и движущееся. Используя прицел как бинокль или прибор ночного видения, Сургин внимательно, метр за метром, осмотрел противоположный берег. Ничего. Если бы там находилась машина, люди или какое-либо животное, то он увидел бы их. Но лесной берег был пуст. Андрей перешел ко второму окну, выходящему на болото и подходу от него к коттеджу. Также ничего подозрительного не заметил. Хотя осматривал местность минут пятнадцать. Хмыкнул:

– Хм! Похоже, нас с тобой, Рита, посетили глюки.

– Глюки? Отчего?

– От внутреннего перенапряжения. Внешне оно не проявляется, пока не возникнет нештатная ситуация. Но подсознательно держит в своих оковах. Мне знакомо это состояние. Хотя в роли призрака действительно могло выступить крупное дикое животное. Ладно. Идем в каминный зал.

Рита спросила:

– Свет в спальне выключить?

– Нет! Пусть горит. А вот внизу включать его не будем. Впрочем, так даже уютней. Огонь камина успокаивает.

Майор с женщиной спустились в зал, где, пододвинув к камину кресла, устроились у огня. На улице вновь пошел дождь.

Голиков остался доволен поездкой в Гвардейск, где во время встречи с судьей-однокурсником удалось уладить дело и по последней выходке сына генерала ФСБ. Кармашов знал семью изнасилованной девушки. Ее отец благодаря «милосердию» судьи совсем недавно избежал наказания за пьяную драку в пивной. Поэтому, когда после бурной и радостной встречи адвоката и Кармашова они посетили покосившийся дом потерпевшей, судью там приняли, как родного. Правда, отец и мать девочки были навеселе. Кармашов уединился с ними в отдельной комнате. Вышел оттуда довольным. Обратился к адвокату:

– Ну, вот, Игорек, оказывается, никакого изнасилования не было! Девушка влюбилась по уши в богатенького буратино и добровольно отдалась ему.

– Да? А как же заявление в милицию? Заключение медэкспертизы?

– Я сказал, Игорь, преступления сын Григорьева не совершал, значит, так оно и было. А невинных мы не судим. –  И добавил:

– Не беспокойся. Заявление они завтра с утра заберут, а заключение медэкспертов? Что в нем такого? Подтверждение того, что девочка действительно имела половую связь с Иннокентием Григорьевым? Так этого никто не отрицает! И не собирается отрицать. Ссадины и синяки? Они могли быть получены и до связи, а также являться проявлением чрезмерной страсти молодых людей. Я правильно все говорю, Иван? –  Судья строго взглянул на отца потерпевшей.

Тот утвердительно закивал. Кармашов взглянул на девочку, которая покорно сидела на диване. Под ее глазом отливал синевой солидный кровоподтек. Видимо, Кеша совсем не владел собой, подминая под себя малолетку. Спросил:

– А что скажешь ты, Аня?

Девочка проговорила тихим голосом:

– Что мне говорить? Сама с ним легла, никто не заставлял!

– А почему родителям соврала, будто соседский юноша тебя изнасиловал?

И сам же ответил за ребенка:

– Испугалась их гнева, наверное? Тебя какой-то хулиган ударил, когда ты возвращалась после встречи с Иннокентием домой, ты и испугалась. Да еще кровь на трусиках и ногах. Да? Так было дело?

Девочка подтвердила:

– Так!

Судья подошел к ней, погладил по голове:

– Вот и молодец!

Достал пачку долларовых купюр, положил ей на колени.

– Здесь целая тысяча долларов. Родители не прикоснутся к этим деньгам. Так что можешь потратить их на что угодно.

– Спасибо!

– Не за что, девонька, не за что. Только в другой раз будь осторожней. Договорились?

– Да!

Родители с жадностью смотрели на купюры, продолжавшие лежать на коленях дочери. Кармашов подошел к столу, бросил пачку потолще:

– А это вам, три «штуки»! Но чтобы завтра сделали так, как договорились. Лично проверю. И не дай бог… оба загремите на зону. Обещаю!

– Да что вы, гражданин судья, –  начали бормотать спившиеся родители, за деньги готовые не только простить насильника собственной дочери, но и продать ее с потрохами. Лишь бы сумму предложили подходящую.

Судья кивнул Голикову:

– Идем отсюда, Игорь! Наша миссия закончилась!

В машине адвокат передал бывшему однокурснику пятнадцать тысяч долларов:

– Это тебе, Леня, на покрытие расходов и в благодарность за проделанную работу.

Кармашов принял деньги, небрежно бросил их в бардачок. Простились у дома судьи.

Голиков торопился в Москву, на встречу с подзащитным. Так, одно дело сделал. Теперь ему есть чем успокоить генерала. Оправдает ли тот возложенные на него надежды? Должен оправдать!

И Голиков не ошибся.

Григорьев позвонил, когда адвокат подъезжал к столице. Услышав голос генерала, он остановил «Мерседес», ответил:

– Слушаю вас, Руслан Юрьевич.

– Ни одна из спецслужб ФСБ в районе Переславля ни прошлой ночью, ни за последнюю неделю, скажу больше, никогда спецоперацией, связанной с похищением кого-либо, не занималась. Местное управление также к Новиковой никакого отношения не имеет!

– Хорошая новость, генерал! Информация достоверна?

– Более чем!

– Отлично! Ну и у меня для вас неплохая весть: ваш сын, а вместе с ним и вы с женой можете жить спокойно! Никакого дела в отношении Иннокентия вестись не будет. Начатое закроют за отсутствием состава преступления.

Генерал вздохнул с облегчением:

– Спасибо, Игорь Иванович! Вам, наверное, пришлось потратиться? Назовите сумму.

– Пустяки! Двадцать пять тысяч.

– Ясно! Вместе с работой тридцать!

– Я учел свой гонорар.

– Как же вы могли его учесть, если он не обговаривался? Скажите, когда и куда доставить вам деньги?

Голиков ответил:

– Вечером. Домой. С надежным человеком!

– Само собой. Договорились. Еще раз спасибо, и до свидания!

– До свидания, Руслан Юрьевич!

Отключив мобильник, адвокат задумался.

Так! Менты отпали, ФСБ тоже. Так кто похитил Новикову? Третье, не известное никому, разве что самой Маргарите Владимировне, лицо! И не для того, чтобы выставить против бывшего шефа! Это очевидно. Но взять ее все же не помешает. Вместе с похитителем, отчаянным, надо признать, хлопцем, скорее всего бывшим спецом! Теперь Слепой бы еще сработал до встречи с Витинским! Тогда и встреча в следственном изоляторе прошла бы спокойней. Не хотелось Голикову выслушивать упреки Петра Петровича. Ой, как не хотелось!

И на этот раз адвокату повезло. Вообще у него выдался удачный день, если вычеркнуть из него утро.

Сразу же после звонка Григорьеву Голикова вызвал Слепцов. Игорь Иванович ответил:

– Слушаю тебя, Константин Евгеньевич!

– Вычислили мы девку, Игорь Иванович!

– Да что ты?

– В натуре! По радиомаякам засекли. Как раз когда подъезжали к Переславлю, и засекли. Сигналы уходили от города, мы с пацанами сразу за ними. Вышли к деревне Приозерная. Там сигналы стали ближе, и они уже не удалялись. Отъехали от деревни, то же самое. Девка на восточном побережье. А там одинокий коттедж.

– Ясно! Молодцы. Но пока ничего не предпринимайте! Выберите место, до вечера встаньте на отстой. Затем, как начнет темнеть, обойдите озеро с той стороны, где больше растительности, чтобы вас не заметили, приблизьтесь к объекту настолько, чтобы точно определить местонахождение Новиковой. После чего доклад мне. Я скажу, что делать дальше. Ясно?

– Ясно, Игорь Иванович!

– И смотри, Слепой, не упусти девку! Головы всем одним махом поснимаю!

– Да все будет нормально, шеф!

– Надеюсь! Конец связи!

Отключив телефон и бросив его на сиденье, адвокат хищно оскалился:

– Ну вот, птичка! Недолго ты порхала на свободе! Теперь можно и перед Витинским предстать!

Адвокат направил шикарную иномарку к одному из столичных СИЗО.

Глава 4

Огонь камина завораживал. Некоторое время майор с женщиной сидели молча. Потом Маргарита произнесла:

– А знаешь, Андрей, я совсем забыла тебе сказать, что в одном из журналов, купленных в Переславле, случайно наткнулась на фотографию человека, который поддерживал постоянные отношения с Витинским, часто прилетая в Междуреченск!

– Да? И где этот журнал?

– Наверху! Принести? Или тебе это обстоятельство безразлично?

– Ну, почему же? Принеси!

Маргарита отправилась в спальню.

В это время выдал сигнал вызова аппарат специальной связи. Андрей ответил:

– Слушаю вас, Николай Викторович!

– Как дела, одиночка?

– Сейчас я не одиночка!

– Ну, да, конечно! И все же?

– Нормально!

Сургин решил не говорить о том, что они с женщиной заметили на противоположном берегу озера, потому что оно не имело ни формы, ни названия.

– Это хорошо!

Андрей спросил:

– Не прокачали, кто прощупывал акцию в Переславле?