Толстушка под прикрытием - Дарья Донцова

Пока я представлялась и сообщала о похищении Лоры, Обнорская сжималась в комок. А когда мой рассказ завершился, она выдавила из себя:

– Я просто отдавала им фигурки.

Я моментально среагировала на местоимение «им»:

– Кроме Лоры, были и другие люди, получившие из твоих рук «Венеру»?

Арина кивнула:

– Да… Нет.

– «Да» или «нет»? – наседала я.

Обнорская затряслась.

– Статуэтки были, но не наши. Не из журнала, а другие. Мне трудно объяснить…

Я выпрямила затекшую спину.

– Арина! На твою беду, Лора Павловна очень близкий человек одного из моих начальников. Естественно, я доложу ему о нашей беседе. Знаешь, что произойдет, если он услышит от меня: «Обнорская не захотела со мной откровенничать»? Он сам за тебя возьмется. Поверь, в кабинете у босса рыдают даже мужчины, а потом они получают за свои преступления пожизненное наказание.

Арина вцепилась в мою руку:

– Ты знаешь!

– Про Андрея Геннадьевича Молокова, твоего первого мужа? – уточнила я. – Конечно. Информация о нем не засекречена. В общем, лучше тебе сейчас все честно рассказать. Из любой неприятности можно выбраться, если рядом есть друг, а я хочу тебе помочь. Ведь ты в беде? Или я ошибаюсь?

– Не виновата я, – устало повторила Арина. – И ничего плохого не делала. Мне отдавали приказ, я ехала куда велели. Не знала, что ту женщину похитили… Гадина заставляла, грозила рассказать про Андрея…

Арина разрыдалась, уронив голову на грудь. Я начала гладить ее по затылку и приговаривать:

– Ну-ну, успокойся… Возьми вот салфетку… Слезами горю не поможешь, лучше подумай, как из беды выпутаться. Но я не смогу тебе помочь, пока не узнаю, что происходит.

Обнорская притихла, взяла протянутый мной бумажный носовой платок, вытерла лицо и решилась на откровенность.

…Ирине Медведевой исполнилось шестнадцать лет, когда она тайком от строгих родителей удрала с подружками в ночной клуб и там познакомилась с обаятельным Андреем Молоковым. А много ли надо школьнице, чтобы влюбиться в опытного симпатичного взрослого мужчину? За короткий срок тот покорил девочку красивыми ухаживаниями – дарил цветы, конфеты, милые безделушки. Ясное дело, Ирочка, не задумываясь, отдалась любимому и стала ждать предложения руки и сердца. Молоков, надо воздать ему должное, повел себя благородно. Он откровенно побеседовал с девушкой:

– Мы непременно распишемся, но сейчас нужно соблюдать осторожность, потому что ты несовершеннолетняя. В глазах закона я подлый мужик, развративший ребенка. Меня отправят на зону, а там с педофилами разговор короткий. Давай подождем, пока тебе исполнится восемнадцать. Да, знаю, нам могут разрешить расписаться и сейчас, но только если твои родители дадут на это согласие. И что-то мне подсказывает: они совсем не обрадуются перспективе обрести такого зятя.

Ирочка согласилась с аргументами Молокова, потому что прекрасно понимала: папа с мамой сделают все возможное, чтобы разлучить ее с любимым. За месяц до совершеннолетия девушка узнала от жениха план будущей жизни: у него есть дом в Мижевске, после оформления брака молодожены переедут туда, а Арина будет учиться в местном институте.

– Мы не останемся в Канске? – удивилась Ирина.

– Дело в моей маме, – признался Андрей. – Ее зовут Алла Борисовна, она с ненавистью относилась к моей первой жене, сделала все возможное, чтобы разрушить нашу семью, и добилась успеха. Не хочу повторения той истории. Поэтому – Мижевск. Извини, я не скажу о своей женитьбе матери, которой скоро будет восемьдесят. Сильное волнение ухудшит ее здоровье, ведь и так недолго ей на этом свете жить осталось. Понимаешь?

Большинство девушек на месте Ирины стали бы негодовать: как это – скрыть брак? Но Ира очень любила Андрея, поэтому согласилась. Промолчала невеста и когда выяснилось, что Молоков не хочет затевать пышной свадьбы. Ирочка, мечтавшая о белом платье, марше Мендельсона, лимузине с куклой на капоте, много раз перед сном представлявшая себе, как она кидает букет в толпу радостно визжащих и отчаянно завидующих ей подружек, поплакала в подушку, но настаивать на своем не решилась. Да и, честно говоря, близких друзей у нее теперь не было. За два года, что она и Андрей прятали свои чувства от посторонних, Ирина растеряла всех приятельниц и приобрела славу буки, которую волнует лишь учеба в школе да занятия с репетиторами. Никто из одноклассников и понятия не имел, что зубрила Медведева не бегает по дополнительным урокам, а сидит дома, готовая по первому звонку Андрея сорваться к нему на свидание.

Сообщить родителям о замужестве Молоков разрешил ей лишь в день росписи. Прямо из загса молодожены прибыли к Медведевым.

Была суббота, Олег Петрович и Инна Леонидовна занимались домашними делами, когда их дочь влетела в квартиру и закричала:

– Мама, папа, я вышла замуж! Вот! – И она положила на стол паспорт со свежей печатью.

Инна Леонидовна ахнула, а Олег Петрович засмеялся:

– Хорошая шутка.

– Это правда, папа, – продолжала Ира. – Знакомьтесь, мой Андрюша…

Что тут началось! Нет смысла пересказывать, какие выражения полились из уст всегда вежливого Олега Медведева. Инна Леонидовна молчала, но лучше бы она тоже кричала. От того, что мама не произнесла ни слова, Ирочке стало совсем плохо.

Когда Олег Петрович чуть притих, Молоков попытался успокоить тестя:

– Понимаю ваше волнение, но я сделаю все возможное…

– Ты уже сделал все возможное! – снова взлетел на волне злобы Медведев. – Сколько тебе лет? Мерзавец! Развратил ребенка! Насильник!

– Я совершеннолетняя, – бросилась на защиту мужа юная жена. – Мы любим друг друга.

Отец вытянул руку и произнес сакраментальную фразу:

– Выбирай: либо он, либо родители!

– Я замужем, – гордо заявила Ира.

– Тогда убирайся вон! – завопил отец. – Отправляйся куда хочешь! Ты нам больше не дочь!

Глава 11

Новобрачные поехали в Мижевск.

Ира поступила в институт, где ее никто не знал. В Канск она никогда не ездила, с бывшими знакомыми-приятелями не общалась. Семейная жизнь оказалась совсем не такой, как ей мечталось, – Андрей постоянно отсутствовал. Работа требовала его присутствия в Канске, с женой Молоков проводил от силы сутки в неделю. Еще он был против появления детей, мягко говорил:

– Давай немного поживем для себя.

Ирина сразу затосковала одна в большом доме. Буквально через неделю после свадьбы она решилась поговорить с мамой и позвонила ей. Но Инна Леонидовна, услышав голос дочери, заорала:

– Ты – убийца отца! Вчера у него в лаборатории случился пожар. Он погиб. Огонь уничтожил записи, которые Олег вел много лет, результаты всех его трудов, книги. Нет у меня больше любимого мужа! И все из-за дочери, променявшей родителей на чужого мужика. Забудь о моем существовании, желаю тебе тех же страданий, что ты доставила мне!

Это был последний разговор Иры с матерью. Инна Леонидовна покончила с собой.

Узнав о трагической смерти отца, а затем о самоубийстве матери, Ира прорыдала несколько недель. Потом постепенно справилась с горем…

В один из тоскливых дней она затеяла в доме перестановку мебели. Захотела передвинуть здоровенный диван в гостиной, но тот оказался слишком тяжелым. Тогда Ирочка подумала: надо снять с него все, что можно. Собрала кожаные подушки, бросила их на пол – и вдруг увидела на месте одной из них блестящую цепочку с красивым медальоном, украшенным затейливой резьбой. Что должна подумать женщина, внезапно обнаружив в своем доме, да еще в диване, чужое украшение? Ирина заплакала и послала Андрею эсэмэску: «Я знаю, ты мне изменял».

Через два часа муж примчался в Мижевск с букетом наперевес и со множеством битком набитых пакетов, влетел в особняк, осушил поцелуями слезы жены, вручил ей подарки, услышал про некстати обнаруженный кулон и стал утешать вчерашнюю школьницу:

– Я после знакомства с тобой ни разу не посмотрел на другую женщину!

– А цепочка с подвеской откуда? – всхлипнула Ира.

– Есть одно предположение, – протянул Андрей. – Где у нас телефон домработницы?

– В книжке записан, она на кухне, на столе, – прошептала Ирочка.

– Неси сюда, – приказал супруг, взяв трубку.

Соединившись с прислугой, он включил громкую связь:

– Валентина? Молоков беспокоит.

– Добрый вечер, Андрей Геннадьевич, – ответила домработница. – Что случилось?

– Да вот, решили с Ириной уют навести, начали перемещать диван в гостиной, а из него выпала цепочка, – завел глава семьи.

– Плетение «косичкой» и круглая ажурная подвеска? – обрадовалась Валя. – Ой, это моя! Думала, где-то на улице посеяла. Вот здорово, что украшение у вас! Оно мне очень дорого, муж на годовщину свадьбы подарил. Извините, пожалуйста!

– Не за что вам прощения просить, – улыбнулся Андрей. – Когда в следующий раз придете, заберите цепочку, я оставлю ее на кухне.

Ирочка бросилась на шею Андрею: