Пир стервятников - Джордж Мартин

— Есть разница между страхом и предосторожностью.

— Буду молиться, чтобы вы не ведали страха, дядя, — не то вы, чего доброго, забудете, что вам надо дышать.

Увидев, что она подняла руку, капитан гулко стукнул древком о мраморный пол.

— Миледи, вы забываетесь. Сойдите с помоста, прошу вас.

— Я ничего дурного не делаю, капитан. Я люблю дядю, как он, я знаю, любил моего отца. — Тиена опустилась на одно колено перед принцем. — Я сказала все, что хотела, дядюшка. Простите, если невольно обидела вас — виной тому мое разбитое сердце. Вы ведь любите меня по-прежнему, правда?

— Как всегда.

— Тогда благословите меня, и я ухожу.

Доран, помедлив долю мгновения, опустил руку на голову племянницы.

— Будь храброй, дитя мое.

— Как же иначе? Ведь я его дочь.

Как только она удалилась, к принцу поспешил мейстер Калеотт.

— Мой принц, она не?.. Позвольте взглянуть на вашу руку. — Он осмотрел ладонь, затем осторожно повернул ее тыльной стороной и понюхал. — Все в порядке. Царапин нет, поэтому…

Принц убрал руку.

— Могу я попросить у вас макового молока, мейстер? Наперстка будет довольно.

— Да. Да, конечно.

— Прямо сейчас, если можно, — мягко поторопил принц, и мейстер засеменил к лестнице.

Солнце село. Яркие пятна на полу быстро гасли, и синие сумерки наполняли зал. Принц сидел на троне, украшенном копьем Мартеллов, с бледным от боли лицом.

— Капитан, — после долгого молчания промолвил он, — насколько преданна мне моя гвардия?

— Она преданна вам. — Арео не знал, как еще на это ответить.

— Полностью? Или только частично?

— Они хорошие парни. Хорошие дорнийцы. Будут делать то, что я прикажу. — Арео снова стукнул секирой об пол. — Я принесу вам голову каждого, кто вздумает вас предать.

— Головы мне не нужны. Мне нужно повиновение.

— Оно у вас есть. — Служить. Повиноваться. Защищать. Простые обеты для простых душ. — Сколько людей вам требуется?

— На твое усмотрение. Несколько верных солдат могут послужить нам лучше, чем два десятка сомнительных. Я хочу, чтобы это было сделано как можно скорее, притом без кровопролития.

— Быстро, тихо и без крови. Слушаюсь. Каков будет приказ?

— Взять дочерей моего брата и поместить их под стражу на вершине Копья.

— Песчаных змеек? — В горле у Арео пересохло. — Всех восьмерых, мой принц? И младших тоже?

Доран поразмыслил.

— Дочки Элларии слишком малы, чтобы представлять опасность, но их могут использовать против меня. Пусть уж лучше будут у нас под рукой. Да, младших тоже… но первым делом Тиену, Нимерию и Обару.

— Как прикажет мой принц, — с тяжелым сердцем ответил Арео. Моей маленькой принцессе это не понравится, думал он. — А Сарелла? Она уже взрослая, ей почти двадцать.

— Если она не вернется в Дорн, делать нечего — остается молиться, чтобы разума у нее оказалось побольше, чем у сестер. Пусть себе… играет. Позаботься об остальных. Я не усну, пока не узнаю, что они благополучно посажены под замок.

— Будет исполнено. — Капитан помедлил. — Когда об этом узнают в городе, подымется вой.

— Вой подымется не только в городе, но и во всем Дорне, — устало бросил Доран Мартелл. — Хорошо бы лорд Тайвин услышал его в Королевской Гавани и понял, какой верный друг у него имеется в Солнечном Копье.

Серсея

Ей снилось, что она сидит на Железном Троне, высоко над всеми.

Придворные сверху — точно разноцветные мыши. Знатные лорды и леди преклонили колени. Отважные рыцари сложили мечи у ног королевы, моля ее одарить их своим вниманием, и она улыбается им. Но тут откуда ни возьмись появляется карлик. Он тычет в нее пальцем и покатывается со смеху. Лорды и леди начинаю хихикать вслед за ним, заслоняя руками рты. Лишь тогда королева замечает, что она голая.

Она в ужасе приседает, чтобы как-то скрыть свой срам, и шипы Железного Трона впиваются в ее плоть. Она хочет встать, но нога соскальзывает в какую-то зазубренную трещину. Чем больше она бьется, тем глубже трон поглощает ее, отрывает куски мяса от живота и грудей, кромсает руки и ноги. Вот уже все ее тело обливается багровой жижей… а ее брат веселится внизу, насмехаясь над ней.

Этот смех все еще звучал в ее ушах, когда кто-то тронул ее за плечо и она проснулась. На долю мгновения ей показалось, что кошмар продолжается, и она отпрянула с криком, но это была всего лишь Сенелла, ее служанка, бледная и испуганная.

Мы здесь не одни, внезапно поняла королева. Чьи-то высокие фигуры обступили ее ложе, под плащами мерцали кольчуги. В чем дело? Где ее стража? В спальне темно, не считая фонаря в руке одного из незваных гостей. Я не должна показывать, что мне страшно, подумала Серсея.

— Что вам здесь надо? — спросила она, откинув назад спутанные со сна волосы. Один человек вышел на свет, и она увидела, что плащ у него белый. — Джейме? — Ей снился один брат, а разбудил ее другой.

— Ваше величество, — произнес чей-то чужой голос, — лорд-командующий прислал нас за вами. — Волосы у него вьются, будто у Джейме, но у брата локоны золотые, как у нее самой, а у этого рыцаря черные и лоснящиеся. Она в недоумении смотрела на него, а он бормотал что-то об отхожем месте, об арбалете и поминал имя ее отца. Я все еще сплю, думала она. Это все тот же кошмар. Сейчас из-под кровати вылезет Тирион и начнет хохотать.

Да нет же, это безумие. Карлик сидит в темнице и должен умереть в этот самый день. Она взглянула на свои руки — крови нет, пальцы на месте. Кожа покрыта мурашками, но совершенно цела. Ноги тоже не тронуты. Сон, всего лишь сон. Я слишком много выпила на ночь, и все эти ужасы порождены винными парами. К вечеру я сама посмеюсь. Моим детям и трону Томмена ничего не будет грозить, а мой уродливый братец станет короче на голову.

Джаселина Свифт подала ей чашу. Серсея, отпив глоток воды, в которую выжали лимон, скривилась и плюнула. Ночной ветер сотрясал ставни, и ее зрение вдруг стало до странности ясным. Джаселина дрожала как лист, испуганная не меньше Сенеллы. У самой кровати стоял сир Осмунд Кеттлблэк, за ним — сир Борос Блаунт с фонарем. У двери теснились гвардейцы Ланнистеров с позолоченными львами на шлемах, тоже охваченные страхом. Неужели? Неужели это правда?

Она встала, и Сенелла накинула ей на плечи халат, прикрыв наготу. Подпоясалась она сама, застывшими, неуклюжими пальцами.

— Моего лорда-отца охраняют днем и ночью. — Язык плохо повиновался ей. Она набрала в рот воды с лимоном и прополоскала, чтобы придать свежесть дыханию. В луч света от фонаря влетела мошка — Серсея слышала, как она жужжит, видела ее бьющуюся о стекло тень.