Коллектив Майнд - Василий Клюкин

Айзек пока не мог рассказать про то, что видел точную статистку по новорожденным детям. Да, некоторые дети имели креатив, это правда. Но только анализа ДНК никто не делал. Не факт, что папа и мама реально веджи. С матерью все понятно, а вот отец мог и не быть веджи. Мало ли на земле рогоносцев. А может «Коммуна» делала подсадки женщинам хэппи от обычных людей, кто знает правду? Главное, что этот разговор с Волански обнадеживал, и можно было начать говорить конкретнее.

— Скажем так, теперь я, пожалуй, готов задать… даже не задать вопрос, а пояснить свою идею.

Питер всем телом наклонился вперед. Видно было, что ему не терпится знать.

— Я хочу уничтожить эту технологию. Разрушить систему. Уничтожить физически или идеологически. Или придумать вирус какой-нибудь. Я хочу остановить «Коммуну» и тотальное отупение.

— И как ты это собираешься сделать? Есть план или это голая идея?

— Идея, Питер, пока только есть идея. Никакого плана. Но клин клином вышибают. Хочу противопоставить коллективному разуму коллективный разум. Только живой. Я собираю команду. Ищу единомышленников. Чтобы вернуть человечество на прежний путь. Это и есть мое научное общество.

— И ты пришел с этим ко мне?

Питер был явно удивлен масштабом замысла. Было видно, что Айзек не шутит и что он не сумасшедший. А значит, говорит абсолютно серьезно. Айзек, заметив реакцию Питера, пожалел, что идея с научным обществом пришла ему слишком поздно. Если бы раньше, то, возможно, получилось сговориться и с Мишель Бланш.

— Ты шизик. Это невозможно сделать. Или ты гений, если тебе это удастся, — промолвил Волански.

— Скажем так, мой коэффициент 64500, а я далеко не самый большой умник. Есть люди и покруче. Слышал про теракт у нас в монакской «Коме»? Я тот самый пятый заложник Элвиса, но обо мне ничего не писали. Полицейские сначала меня приняли за сообщника, а когда разобрались что к чему, отпустили. Время уже ушло, журналисты интерес потеряли, поэтому я остался в тени. Но кое-что я вынес из той истории. И в прямом, и в переносном смысле. Во-первых, я больше туда ни ногой никогда, во-вторых, я решил сделать все, чтобы остановить Агентство, а в-третьих, ко мне попала память центрального компьютера филиала, и там оказалось кое-что любопытное. Например, твой рейтинг. И не только твой. Сотен людей, характеристики, разная информация, которая в принципе позволяет найти единомышленников. «Кома» сильна, но не забывай, что придумал технологию один человек.

— Теперь понятно. Ты меня заинтриговал, назвав мой рейтинг. Стало очень интересно.

— И я пришел к тебе за определенной помощью.

— За какой же?

— Мне нужны деньги. У меня нет средств на осуществление моего плана. Я уволился, и банк вот-вот заберет квартиру. Из списка людей, которые мне попались, ты не единственный с хорошими деньгами, но ты из тех, кто открыто критиковал систему. Некоторые богатые уже переехали в другое место, кто-то не вызывает доверия, кто-то уже разорился. Есть религиозные или слишком законопослушные. В общем, вариантов не так уж много. Хотя есть. Мы с тобой все-таки почти ровесники, это тоже плюс. Помимо денег важны знания. Ты химик. Кто его знает, может нам придется что-нибудь взорвать или растворить. Я понятия не имею, как работает технология, — это самый охраняемый секрет в мире.

— М-да, неожиданно. И все-таки за деньгами, — голос Питера звучал немного разочарованно. — А кто-то уже согласился тебе помогать?

— Да. Но давай лучше будем считать, что я один.

— Что ж, хорошо. Так даже лучше.

— И деньги я тебе верну. Когда продам свое изобретение.

Питер задумчиво откинулся на спинку кресла:

— Я не сторонник системы, однако, не думал никогда всерьез о том, чтобы причинить ей вред. И надо ли мне это вообще. Я должен подумать.

Айзек с Питером поболтали еще немного о всяких мелочах жизни. Последние минут пятнадцать они просто пили кофе. Питер старался быть гостеприимным. Айзеку все больше нравился этот поворот в его жизни. Еще неделю назад он общался лишь с подвыпившими посетителями «Старз-н-Барз», и полет его фантазии ограничивался поиском денег для Викки. А сейчас у него есть интересный, хамовато-брутальный компаньон Байки, очень интересно было побщаться с Питером и, самое главное, — появилась грандиозная цель.

И Айзек, и Питер придали этому разговору важное значение. Каждый страховался, чтобы потом, если что, в полиции сказать, что идея разрушения звучала как легкая фантазия, шутка из серии «давай полетим на Луну» или «передвинем Монблан». Что это была несерьезная беседа, с отсутствием какого бы то ни было намерения реального воплощения.

Как солнце стало садиться, ребята обменялись телефонами, пожелали друг другу удачи, и Айзек ушел.

Напоследок они договорились, что Питер в любом случае будет молчать об этом визите. И если решит отказать, то просто позвонит и скажет, что инвестировать в изобретение Айзека не будет.

Глава восьмая

К обеду третьего дня Питер позвонил. Попросил приехать вечером к нему в гости, на ужин, сказал, что у него неплохие новости.

Хотя встреча с Питером оставила хорошее впечатление, и кандидат вызывал доверие, Айзек все равно нервничал и поминутно озирался. Байки, формально отвечавший за устранение любых негативных последствий этой встречи, пытался всячески его успокоить и подбодрить.

Байки подошел к вопросу обеспечения безопасности очень системно и качественно. Прослушивал телефон, скачивал всю почту и даже лично взялся следить за домом. Если бы Питер обратился в полицию, к юристам или набрал какой-нибудь подозрительный номер, напарники бы об этом узнали.

Айзек предположил, что он не совсем, чтобы в команде, но видимо и не отказывается. Раз новости не отличные и не плохие. Что ж, даже если так, то любая помощь будет хороша и не помешает. Беспечный по жизни Байки предложил не париться и не дергаться раньше времени.

В гости к Питеру Айзек и Байки решили поехать вместе. Чтобы отказаться сотрудничать, Питеру не нужно было бы назначать встречу. Байки с важным видом отметил, что Питер вообще никуда не звонил — сто процентов. Только дважды заказал доставку пиццы. А чтобы принять положительное решение, Питеру как раз не надо было никуда звонить посоветоваться. Для этого у него была своя голова на плечах, свои мозги, нерастраченная ОЭ.

В семь вечера они были у дома Волански. Тот снова открыл сам, поприветствовал Айзека и протянул руку Байки.

— Питер.

— Байки.

— Заходите, ребята.

На лужайке были расставлены большие удобные диваны, дымился мангал, и блестели несколько бутылок холодного пива.

— Я устроил небольшой пикник, пригласил вас и одного своего друга.

Айзек и Байки тревожно переглянулись.

— Не волнуйтесь, надежный человек.

— Надеюсь, ты ему не слишком много рассказал?

— Нет. Я просто пригласил его, точнее ее, на ужин в хорошей компании.

Стало понятно, что слежка Байки провалилась, — он что-то упустил. Либо он не то прослушивал, либо не все номера. От такого конфуза Байки растерялся и посматривал на Айзека очень виновато. Он явно не ожидал, что Питер все-таки смог с кем-то пообщаться без его ведома, самоуверенность улетучилась.

У ворот дома просигналила машина, и Питер пошел открывать. Приехала девушка лет двадцати.

— Я Сандрин.

— Айзек.

— Байки.

— Очень приятно.

Айзек расслабился, ему стало смешно смотреть на Байки, который выглядел как шпион, взятый с поличным.

— Расслабься, Байки, для первого раза это было неплохо. Тем более, важнее было отследить звонки в полицию.

Байки все равно выглядел расстроенным.

— Не уверен, но судя по прозвищу, ты не откажешься от этого, — Питер в руках держал упаковку темного Гинесс.

— Спасибо, — пробормотал Байки.

— Угощайтесь. Сандрин — мой самый близкий друг, моя подруга и, надеюсь, невеста.

Сандрин улыбнулась и положила голову на плечо Питеру.

— Мы с ней уезжаем в путешествие на пару месяцев. Сначала в Стокгольм, Копенгаген, Прибалтику, возможно в Петербург и Москву, а там посмотрим еще куда. Я давно не путешествовал, так что прокачусь с удовольствием. Лето, говорят, в тех краях весьма приятное, не так жарко, как здесь. А уж без моря, я думаю, пока обойдусь. Хочу посмотреть и Польшу, родину моего деда. Говорят, польки очень даже ничего.

За последнюю реплику он получил от Сандрин легкий подзатыльник.

— Возможно всякое, — с улыбкой, за которую Сандрин его еще и больно ущипнула.

— Сандрин! Прекрати!

— Что там тебе возможно? Я тебе дам полячек!

— Я хотел сказать, что возможно за это время я и сюда загляну, в дом, но вряд ли.

— Смотри у меня, — Питер получил еще один подзатыльник, но уже совсем ласковый.