Последний бой (СИ) - "shellina"

— Передайте его величеству, что я благодарю его за теплые слова, — Мария улыбнулась. — вас я также благодарю, господин Кармайкл, рада, что вы проявили настойчивость, потому что ваши слова пришлись мне по душе.

— В таком случае, ваше высочество окажет мне честь и посетит небольшой прием, который я устраиваю через две недели в честь Великого князя Павла? — Мария слегка нахмурилась, и Кармайкл тут же принялся быстро объясняться. — Всего лишь небольшой прием, ничего грандиозного. Всего сотня гостей не больше. В основном послы, их супруги и помощники. Мы все желаем этой стране лишь процветания, поэтому не можем не радоваться тому, что династия находится под защитой таких очаровательных женщин.

— Я подумаю, в любом случае, пришлю вам ответ с нарочным, — Мария потянулась было за рукодельем, давая понять, что аудиенция окончена. Кармайкл выругался про себя, но решил, что для первого раза достаточно, и княгине не следует сильно надоедать.

— Я так рассчитываю на то, что вы ответите согласием, — он поклонился, пятясь к выходу. — Надеюсь, что нам удастся поговорить. Ее величество хочет подготовить грандиозную охоту, приуроченную в дню рождения его высочества, особенно, когда ваша армия одержит, я просто в этом не сомневаюсь, грандиозную победу. Время, конечно, еще есть, все-таки празднование запланировано уже после Нового года. Но, я ничего не знаю о том, как проводится подобная охота, и боюсь выставить себя перед ее величеством в неприглядном свете, — он улыбнулся, и эта улыбка на его простовато лице выглядела жалко. Никто из присутствующих в комнате людей не знали, что английский посол очень долго тренировался вот так улыбаться перед зеркалом, чтобы уметь вызвать чувство жалости, особенно у женщин. Ведь тот, кого ты жалеешь, не вызывает у тебя опасения.

— Вряд ли я сумею вам помочь, я сама не слишком много знаю о подобных увеселениях, — в голосе Марии появилось сомнение, и англичанин про себя улыбнулся. У него появилось найти точку соприкосновения с молодой женщиной, хотя бы на общих незнаниях чего-то. — Я пришлю вам ответ, — добавила Мария. — Если я решу посетить ваш прием, то посмотрю что-нибудь, связанное с охотничьими традициями, принятыми при Петре II. Ее величество часто вспоминает этого императора с потайной грустью. Он ей приходился племянником, и они часто охотились вместе. Не думаю, что ее величество решит отступить от тех традиций, ведь так она может почтить его память.

— Вы не только очаровательны, но еще и мудры не по годам, — появившееся во взгляде Кармайкла восхищение не могло не льстить совсем еще юной княгине, тем более, что она видела такое восхищение не часто.

Мария милостиво кивнула ему, про себя решив, что, вероятнее всего, посетит этот прием и действительно поищет что-нибудь про охоту Петра II. Это для мужчины времени до празднования было достаточно, а вот для нее вполне возможно, что этого времени и не хватит, ведь необходимо учесть столько нюансов. И прежде всего, эта охота является прекрасным шансом для того, чтобы наладить отношения с Елизаветой, которая, как только Петр уехал, а Павла перевезли сюда в Петербург, словно потеряла к ней малейший интерес. Если она хотела жить при дворе, а не прозябать, то, пожалуй, пора прекращать себя жалеть и начинать действовать.

Бестужев направился провожать английского посла, чтобы тот случайно дверью не ошибся и направился прямиком к выходу, а вот Штелин внимательно посмотрел на свою подопечную, которую ему доверил Петр. Хоть поведение посла было предельно корректным, что-то бывшего наставника Великого князя настораживало. Подумав, Штелин решил, что Марию кто-то должен будет сопровождать на прием в английское посольство и этим кем-то непременно будет он. Необходимо держать руку на пульсе и вовремя предупредить Петра Федоровича, если что-то пойдет не так. А прежде, нужно поставить в известность Ушакова. А то, Андрей Иванович, похоже, решил развлекаться в своем клубе, параллельно наставляя членов ордена на путь истинный, а вот на молодую княгиню совсем внимания не обращает, не к добру все это, ой не к добру. И Штелин, раскланявшись с Марией поспешил на выход. У него было много дел и, как оказалось, очень мало времени.

Прежде, чем отправиться в штаб-квартиру Голландской Ост-Индийской компании, я попросил Криббе отвезти меня к ратуше. Гюнтер лишь понимающе хмыкнул, а вот его друг Ван Вен, у которого мы остановились, смотрел с явным удивлением.

Как оказалось, меня в ратуше уже ждали. Невысокий плотный человек нервно ходил по холлу, периодически поглядывая на дверь. Я это понял потому, что он застывал на месте в тот самый момент, когда я вошел внутрь административного здания. Даже не поздоровавшись, он бросился распахивать передо мной и моей небольшой свитой двери, приглашая в зал, где сейчас за столом сидели пять человек, реально принимающих решения в республике.

— Господа, рад приветствовать вас лично, — они встали и поклонились мне, но с некоторым запозданием. То ли специально, то ли ненамеренно, по их лицам невозможно было определить. Сев на предложенное мне место во главе стола, я пришел к выводу, что они сделали это все-таки специально, чтобы показать, насколько сильно они республика, и как им по сути наплевать на все титулы. Ну-ну, а ведь скоро вы станете королевством и думать забудете обо всех этих глупостях. Хотя, вас все равно будет волновать только одно — прибыль, и желательно, личная.

— Ваше высочество, мы также очень рады познакомиться лично, — слово взял ван Хейм, председательствующий на этом маленьком собрании. — Надеюсь, вы добрались хорошо?

— Да, благодарю вас, — я старательно улыбался этим господам, оказавшимися настолько предсказуемыми, что было даже скучно. — Вас удовлетворили те тридцать серебряников по современному курсу, что вы получили от меня в знак признательности за наше столь плодотворное сотрудничество? — они растерянно переглянулись, но затем ван Хейм рассмеялся и погрозил мне пальцем.

— А вы шутник, ваше высочество, — я тоже громко засмеялся вместе со всеми. Да, я такой. Мне бы в цирке выступать, так сильно я люблю пошутить. Отсмеявшись, я бросил на стол пачку бумаг.

— Я хочу поздравить вас, господа, с наследственным дворянством Гольштинии. Император Священной Римской империи и императрица Российской империи, которая эти земли арендовала, выступили гарантами и свидетелями законности назначений. Еще раз поздравляю вас. Надеюсь, что теперь мы будем сотрудничать по вопросам Ост-Индийской и Вест-Индийской компаниям более тесно. Все-таки я, как действующий герцог Гольштейн-Готторпский хочу, чтобы мои подданные процветали вместе со мной.

— Благодарим вас, ваше высочество, — голландцы смотрели на заветные свитки как завороженные. Вот тебе и республика, мать вашу. — И мы надеемся, что вы не будете полностью отстранять голландцев от дел компаний.

— Я обещал этого не делать, — я поднялся и перестал улыбаться. — А я всегда держу слово. Все они останутся, кроме руководства, естественно, на своих местах, если принесут мне присягу с перспективой стать гражданами Российской империи, если ее величество заинтересуют данные земли. Как вы знаете, мы не настаиваем на том, чтобы они принимали православие. Вопросы веры остаются личными для каждого. Но терять стольких прекрасных работников, способных обучить большое количество русских, это расточительно, слишком расточительно.

— Обучать? — ван Хейм переглянулся с остальными.

— Конечно, я хочу развиваться. У Российской империи есть для этого ресурсы, которые я планирую использовать. Надеюсь, вы не будете мне в этом мешать, — обведя собравшихся холодным взглядом я снова улыбнулся. — Доброго вам дня, господа дворяне. Надеюсь, вы с достоинством будете нести это бремя.

Не дожидаясь ответа, я вышел из зала. Улыбка тут же слетела с моего лица, и сильно захотелось помыться. Ну ничего, ты знал, что политика — это грязь и невозможно ею заниматься, оставаясь чистеньким, привыкнешь, Петька, никуда не денешься. Другое дело, что так не хочется к этому привыкать.