Стихотворения - Михаил Лермонтов

Воля

Моя мать — злая кручина,[83]Отцом же была мне — судьбина;Мои братья, хоть люди,Не хотят к моей грудиПрижаться;Им стыдно со мною,С бедным сиротою,Обняться!

Но мне богом данаМолодая жена,Воля-волюшка,Вольность милая,Несравненная;С ней нашлись другие у меняМать, отец и семья;А моя мать — степь широкая,А мой отец — небо далекое;Они меня воспитали,Кормили, поили, ласкали;Мои братья в лесах —Березы да сосны.Несусь ли я на коне —Степь отвечает мне;Брожу ли поздней порой —Небо светит мне луной;Мои братья, в летний день,Призывая под тень,Машут издали руками,Кивают мне головами;И вольность мне гнездо свила,Как мир — необъятное!

Сентября 28

Опять, опять я видел взор твой милый,[84]Я говорил с тобой. И мне былое, взятое могилой,Напомнил голос твой. К чему? — другой лобзает эти очиИ руку жмет твою. Другому голос твой во мраке ночиТвердит: люблю! люблю!Откройся мне: ужели непритворныЛобзания твои? Они правам супружества покорны,Но не правам любви;Он для тебя не создан; ты родиласьДля пламенных страстей.Отдав ему себя, ты не спросиласьУ совести своей.Он чувствовал ли трепет потаенныйВ присутствии твоем;Умел ли презирать он мир презренный,Чтоб мыслить об одном;Встречал ли он с молчаньем и слезамиПривет холодный твой,И лучшими ль он жертвовал годамиМгновениям с тобой?Нет! я уверен, твоего блаженстваНе может сделать тот,Кто красоты наружной совершенстваОдни в тебе найдет.Так! ты его не любишь… тайной властьюПрикована ты вновьК душе печальной, незнакомой счастью,Но нежной, как любовь.

Зови надежду сновиденьем…

Зови надежду сновиденьем,[85]Неправду — истиной зови,Не верь хвалам и увереньям,Но верь, о, верь моей любви!Такой любви нельзя не верить,Мой взор не скроет ничего;С тобою грех мне лицемерить,Ты слишком ангел для того.

Прекрасны вы, поля земли родной…

Лермонтов. Конь

Прекрасны вы, поля земли родной,[86]Еще прекрасней ваши непогоды;Зима сходна в ней с первою зимой,Как с первыми людьми ее народы!..Туман здесь одевает неба своды!И степь раскинулась лиловой пеленой,И так она свежа, и так родня с душой,Как будто создана лишь для свободы…Но эта степь любви моей чужда;Но этот снег летучий, серебристыйИ для страны порочной слишком чистыйНе веселит мне сердца никогда.Его одеждой хладной, неизменнойСокрыта от очей могильная грядаИ позабытый прах, но мне, но мне бесценный.

Метель шумит, и снег валит…

Метель шумит, и снег валит,Но сквозь шум ветра дальний звон,Порой прорвавшися, гудит;То отголосок похорон.То звук могилы над землей,Умершим весть, живым укор,Цветок поблекший гробовой,Который не пленяет взор.Пугает сердце этот звук,И возвещает он для насКонец земных недолгих мук,Но чаще новых первый час…

Песня

Ликуйте, друзья, ставьте чаши вверх дном,Пейте! На пиру этой жизни, как здесь на моем,Не робейте.Как чаши, не бойтесь все ставить вверх дном.Что стоит уж вверх дном, то не может мешатьПлутам! Я советую детям своим повторять(Даже с прутом):Что стоит уж вверх дном, то не может мешать.Я люблю очень дно доставать на пирахВ чаше! И даже в других больше нежных местахУ П…е. На дне лишь есть жемчуг в морских глубинах!

Небо и звезды

Чисто вечернее небо,Ясны далекие звезды,Ясны, как счастье ребенка;О! для чего мне нельзя и подумать:Звезды, вы ясны, как счастье мое!

Чем ты несчастлив,Скажут мне люди?Тем я несчастлив,Добрые люди, что звезды и небо —Звезды и небо! — а я человек!..

Люди друг к другуЗависть питают;Я же, напротив,Только завидую звездам прекрасным,Только их место занять бы желал.

Счастливый миг

Не робей, краса младая,Хоть со мной наедине;Стыд ненужный отгоняя,Подойди — дай руку мне.Не тепла твоя светлица,Не мягка постель твоя,Но к устам твоим, девица,Я прильну — согреюсь я.От нескромного невеждыЗанавесь окно платком;Ну — скидай свои одежды,Не упрямься, мы вдвоем;На пирах за полной чашей,Я клянусь, не расскажуО взаимной страсти нашей;Так скорее ж… я дрожу.О! как полны, как прекрасныГруди жаркие твои,Как румяны, сладострастныПред мгновением любви;Вот и маленькая ножка,Вот и круглый гибкий стан,Под сорочкой лишь немножкоПрячешь ты свой талисман;Перед тем, чтобы лишитьсяНепорочности своей,Так невинна ты, что мнится,Я, любя тебя, — злодей.Взор, склоненный на колена,Будто молит пощадить;Но ужасным, друг мой Лена,Миг один не может быть.Полон сладким ожиданьем,Я лишь взор питаю свой;Ты сама, горя желаньем,Призовешь меня рукой;И тогда душа забудетВсе, что в муку ей дано,И от счастья нас разбудитИстощение одно.

Когда б в покорности незнанья…

Когда б в покорности незнаньяНас жить создатель осудил,Неисполнимые желаньяОн в нашу душу б не вложил,Он не позволил бы стремитьсяК тому, что не должно свершиться,Он не позволил бы искатьВ себе и в мире совершенства,Когда б нам полного блаженстваНе должно вечно было знать.

Но чувство есть у нас святое,Надежда, бог грядущих дней, —Она в душе, где все земное,Живет наперекор страстей;Она залог, что есть понынеНа небе иль в другой пустынеТакое место, где любовьПредстанет нам, как ангел нежный,И где тоски ее мятежнойДуша узнать не может вновь.

Кто видел Кремль в час утра золотой…

Кто видел Кремль в час утра золотой,Когда лежит над городом туман,Когда меж храмов с гордой простотой,Как царь, белеет башня-великан?..

Я видел тень блаженства…

Я видел тень блаженства: но вполне,[87]Свободно от людей и от земли,Не суждено им насладиться мне.Быть может, манит только издалиОно надежду; получив, — как знать? —Быть может, я б его стал презиратьИ увидал бы, что ни слез, ни мукНе стоит счастье, ложное как звук.

Кто скажет мне, что звук ее речейНе отголосок рая? что душаНе смотрит из живых очей,Когда на них смотрю я, чуть дыша?Что для мученья моего она,Как ангел казни, богом создана?Нет! чистый ангел не виновен в том,Что есть пятно тоски в уме моем;

И с каждым годом шире то пятно;И скоро все поглотит, и тогдаУзнаю я спокойствие, оно,Наверно, много причинит вредаМоим мечтам и пламень чувств убьет,Зато без бурь напрасных приведетК уничтоженью; но до этих днейЯ волен — даже — если раб страстей!

Печалью вдохновенный, я поюО ней одной — и все, что чуждо ей,То чуждо мне; я родину люблюИ больше многих: средь ее полейЕсть место, где я горесть начал знать,Есть место, где я буду отдыхать,Когда мой прах, смешавшися с землей,Навеки прежний вид оставит свой.

О мой отец! где ты? где мне найтиТвой гордый дух, бродящий в небесах?В твой мир ведут столь разные пути,Что избирать мешает тайный страх.Есть рай небесный! — звезды говорят;Но где же? вот вопрос — и в нем-то яд;Он сделал то, что в женском сердце яХотел сыскать отраду бытия.

О, не скрывай! ты плакала об нем…

О, не скрывай! ты плакала об нем —И я его люблю; он заслужилТвою слезу, и если б был врагомМоим, то я б с тех пор его любил.И я бы мог быть счастлив; но зачемИскать условий счастия в былом!Нет! я доволен должен быть и тем,Что зрел, как ты жалела о другом!

К*

Ты слишком для невинности мила,[88]И слишком ты любезна, чтоб любить!Полмиру дать ты счастие б могла,Но счастливой самой тебе не быть;Блаженство нам не посылает рокВдвойне. Видала ль быстрый ты поток?Брега его цветут, тогда как дноВсегда глубоко, хладно и темно!

Кто в утро зимнее…

Кто в утро зимнее, когда валитПушистый снег и красная заряНа степь седую с трепетом глядит,Внимал колоколам монастыря;В борьбе с порывным ветром этот звонДалеко им по небу унесен, —И путникам он нравился не раз,Как весть кончины иль бессмертья глас.

И этот звон люблю я! — Он цветокМогильного кургана, мавзолей,Который не изменится; ни рок,Ни мелкие несчастия людейЕго не заглушат; всегда один,Высокой башни мрачный властелин,Он возвещает миру все, но сам —Сам чужд всему, земле и небесам.

Ангел