Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Классическая проза » Избранное - Вилли Бредель

Избранное - Вилли Бредель

Читать онлайн Избранное - Вилли Бредель

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 86
Перейти на страницу:

Мучаясь ужасными воспоминаниями и страшась будущего, сомневаясь и снова надеясь, содрогаясь от отвращения и дрожа от восторга, Мизике наконец погружается в сон, первый сон после двадцати четырех часов.

Наутро в полицейском участке при доме предварительного заключения поднимается страшное волнение.

Торстен ощупывает свое избитое тело, стряхивает с себя тяжелый кошмарный сон и прислушивается к суете в коридоре и соседней камере. Он слышит, что зовут санитара, и недоумевает, что могло случиться.

Спустя несколько минут в камеру Торстена входят два полицейских.

— Нам очень жаль, но получено распоряжение от гестапо.

Торстену связывают руки за спиной.

— Это делается для вашей же безопасности, — поясняет один из полицейских, — чтобы вы ничего над собой не сделали. Ваш сосед по камере Тецлин сегодня ночью повесился.

Концентрационный лагерь

— Левой! Левой! Левой! Два, три, четыре… Ногу держать не умеете, свиньи! В Союзе фронтовиков выходило… Держись прямо! Что ты качаешься, как гулящая девка?

Словно злая овчарка, труппфюрер Тейч бегает по тюремному двору вокруг марширующих в две колонны вновь прибывших арестантов. Каждому выдали в цейхгаузе по два одеяла, уже поношенную, коричневую в черную полосу, арестантскую одежду, жилет, брюки, куртку, шапочку каторжанина, пару теплых солдатских сапог, простыню и полотенце. С этими вещами под мышкой вновь прибывшие идут военным строем через многочисленные дворы старой каторжной тюрьмы.

Первые дни сентября, а жарко, как в августе. Над землей тяжело нависла пронизанная солнцем молочная мгла. Каким-то чудом, несмотря на зной, еще не пожелтела листва на деревьях по ту сторону тюремной стены. Эта зелень — оазис для измученных глаз. Но высокая грязнокрасная стена скрывает от узников красующиеся в летнем уборе грушевые и вишневые деревья.

— Левой! Левой! Левой!

Колонны вновь прибывших шагают мимо старых, загаженных и ветхих корпусов каторжной тюрьмы, уже давно предназначенной гамбургским городским муниципалитетом на слом.

— Левой! Левой!

Тейч бегает вдоль рядов, бьет по ногам, по его мнению, недостаточно хорошо марширующих заключенных, дает тумаки, подзатыльники, кричит, беснуется.

Так проходят колонны по жаре и пыли мимо места, где заключенные сносят дом, в котором помещался когда-то тюремный лазарет. Они стоят в своих полосатых арестантских костюмах на полуразрушенных стенах, выбивают киркой кирпичи и сбрасывают их в вагонетки. Кирпичи сортируются на длинных столах. Наблюдающие за работой эсэсовцы забрались в тенистые места. Марширующие обмениваются с работающими немыми взглядами: ищут знакомых, товарищей…

— Отделение… ногу выше!.. Стой!

Колонна останавливается у ворот. Один из конвойных, в стальном шлеме и с карабином, дергает звонок. Часовой за воротами отворяет.

— Отделение, равняйсь! Марш!

Перед ними еще один тюремный двор. Здесь обнаженные до пояса заключенные работают лопатами. Расставлены измерительные приборы; заросшая сорной травой площадь разрыхляется и выравнивается. Перед входом в тюрьму укладывается дерном клумба в форме свастики.

— Отделение, выше ногу!.. Стой! Направо! Вещи сложить! Равняйсь! Не шевелиться и не кашлять!

Тейч идет в караульную, которая находится в нижнем этаже корпуса. За прибывшими наблюдает из окна кое-кто из эсэсовцев, среди них обершарфюрер Рудольф Хармс, бывший студент.

Тейч входит в комнату.

— Хайль Гитлер!

— Хайль Гитлер!

— На этот раз много интеллигентов. Руди, позаймись-ка с ними историей!

— Правильно, дружище! — поддерживает Ридель.

— Давай-ка, вызовем штучки три-четыре. Я до сих пор не могу забыть дурацких физиономий, что были в последней партии.

Обершарфюрер Хармс, шарфюрер Ридель, обертруппфюрер Мейзель и труппфюрер Тейч выходят из караульной. Заключенные неподвижно стоят под палящим солнцем; у некоторых катятся по лицу крупные капли пота. Эсэсовцы осматривают одного за другим.

— Подтянуться! Пятки вместе! Прямо смотреть!

Хармс выбирает одного наудачу.

— Ты почему сюда попал?

— Я продавал запрещенную газету.

— Какую?

— «Гамбургер фольксцайтунг».

— А ты?

— Н-не знаю, господин унтер-офицер.

— Как это ты не знаешь?

— На меня, наверное, донесли, господин унтер-офицер. Я вывесил пятого марта красный флаг. Больше ничего.

— Придется тебе поразмыслить над этим делом, я тебя еще раз спрошу… Ты?

— Я за нелегальную работу для КПГ.

— Ты какую работу вел?

— Я собирал взносы.

— У кого?

— От номера две тысячи семнадцать до номера две тысячи двадцать два!

— Я спрашиваю, как звали тех, от кого ты получал!

— Да я и сам не знаю.

— А, вот как! Ну, так тебе тоже придется еще подумать.

Хармс становится перед выстроившимся отделением и командует:

— Работники умственного труда — шаг влево.

Вышло трое.

— Ты кто?

— Врач.

— Врач? Фамилия?

— Доктор Калькраух.

— Почему здесь?

— У меня нашли иностранные газеты.

— Так, так! Вот ты какая птица! Помаленьку родину предавал! А?

— Нет.

— Молчать! Понял?.. Ты кто такой?

— Профсоюзный служащий.

— А ты?

— Помощник писаря.

— Больше служащих нет? — спросил Хармс остальных.

— Есть! Я.

— И я.

— Ну, гоп-гоп, выходи! Вся пятерка туда — к стене! В ряд! Пошевеливайся!

Хармс становится в позу фельдфебеля и с важным видом обращается к первому с краю, доктору Калькрауху:

— Кто был Ленин?

Заключенный сначала удивленно смотрит на спрашивающего, затем вопросительно — на остальных эсэсовцев, которые стоят тут же и язвительно ухмыляются.

— Ну, скоро ты там?

— Ленин? Ленин? — Доктор старается придумать самый простой и безобидный ответ. — Ленин? Ленин был Председателем Совета Народных Комиссаров в СССР.

Бац — раздается звонкая пощечина.

Хармс переходит к следующему — профсоюзному служащему.

— Кто был Ленин?

— Вождь коммунистов.

Бац — звенит вторая пощечина.

Очередь за писарем.

— Кто был Ленин?

Тот в испуге, с минуты на минуту ожидая пощечины, бормочет:

— Ленин… Ленин был… Я не знаю!

Бац! Бац! Две пощечины одна за другой. Хармс считает, что нужно знать, кто был Ленин.

Спрашивает обоих служащих. Один отвечает:

— Ленин был учредителем Советов.

Другой:

— Ленин был еврей.

Пощечина и тому и другому.

— Кто ответит правильно, может сесть туда, в тень под стеной.

Игра в вопросы и ответы начинается сначала.

— Кто был Ленин?

Доктор думает: что ему, собственно, нужно? И «еврей» уже говорили, и тоже невпопад. Наконец нашелся:

— Враг Германии!

Но не успел он договорить, как недоучка студент снова бьет его по лицу.

Профсоюзник думает так долго, что ему попадает раньше, чем он успевает что-либо ответить.

Писарь выпаливает, заикаясь:

— Ленин был… был… ужасный человек!

По лицам эсэсовцев пробегает злорадная ухмылка. Даже Хармс улыбается:

— Как это, ужасный человек? Точнее!

— Он был… ре… волюционер!

Бац — и писарь отлетает на несколько шагов.

— Кто был Ленин?

Один из служащих предполагает:

— Коммунист! — и получает вторую пощечину. Другому тоже достается за то, что бормочет нечто непонятное.

— Ах вы, подлецы! — рычит обершарфюрер Хармс. — Нe знаете, кто был Ленин? Так я вам скажу! Главарь шайки разбойников, организатор массовых убийств! Встать в строй! И чтобы никто и шевельнуться по посмел, иначе до тех пор буду гонять по двору, пока от вас пар не пойдет!

Полтора часа стоят заключенные под палящим солнцем. Уже прошли в тюрьму рабочие команды. Привезли на открытом грузовике обед в цинковых бидонах, и теперь машина возвращается обратно с пустой посудой. Рядом с доктором стоит худой, изможденный человек в потертой одежде. Врач знает, что это инвалид войны, и видит, как он шатается, преодолевая дурноту, но не имеет права помочь ему, поддержать его, не смеет двинуться с места.

Ридель выходит из караульной, видит, как шатается от изнеможения заключенный, и подходит к нему.

— Может, ты устал стоять?

— Нет, господин унтер-офицер.

— Давай для разнообразия побегаем… Вокруг двора, марш, марш!

— Господин унтер-офицер, я…

— Не разговаривать! Ну! Живо! Поторапливайся!

Тюремный двор — большая площадь. Под ногами пыльный песок; ни деревца, ни кустика, защищающих от солнца. Тридцать заключенных должны смотреть, как их товарища, инвалида, гоняют по жаре вокруг двора.

— Живей, живей! — погоняет Ридель. — А ну-ка, подстегни этого ленивого пса! — кричит он стоящему у стены часовому.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 86
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Избранное - Вилли Бредель торрент бесплатно.
Комментарии