Изгнание в Индию - Арам Тер-Газарян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она с трудом открыла глаза и сквозь туман увидела черты Кларка.
– Ты меня слышишь, я знаю! – продолжал Кларк. – Сейчас ты больше всего хочешь пить!
Она кивнула.
– Сделаешь, как я скажу, – получишь стакан воды.
Она еще раз кивнула.
– Ты отдашь нам все свои деньги! – крикнул он, видимо думая, что она от слабости могла плохо слышать.
– Да, – одним ртом сказала Анна.
– Налей ей воды, Милнер. – сказал старик.
Милнер достал стеклянную затычку из графина и налил ей четверть стакана воды.
– Дай ее его, – приказал Кларк.
Милнер подошел и протянул воду Анне, но она не смогла удержать его в ослабевших трясущихся руках, пролила воду себе на платье и с досады расплакалась.
– Еще. И влей в нее, а то мы так еще пять дней с ней провозимся.
Милнер поднес стакан к ее губам и наклонил.
Анна почувствовала, как влага начала вливаться ей в рот, она глотала медленно, как ей казалось, подолгу держа воду во рту. Но вода очень быстро закончилась.
Она знала, что много пить и есть ей сейчас нельзя. Только подумав об этом, она обрадовалась: «Значит, я жива. Они меня не сломали!».
Она подняла голову и прямо посмотрела в глаза Кларку.
– Ты глянь, Милнер, какая смелая пташка! – удивился он. – Крепкий цыпленочек! Таких я да-а-вно не встречал! Заслуживает уважения!
Милнер удовлетворенно кивнул в знак согласия.
– Значит так, девочка!
Он на секунду замолк, чтобы убедиться, что Анна его слышит и понимает.
– Ты подпишешь все бумаги и передашь деньги нам. А мы оставим тебе жизнь, три тысячи фунтов в придачу и посадим на пароход до любой точки мира. Поняла?
– Да, – сиплым голосом ответила Анна.
– Налей ей еще, – распорядился Кларк.
На этот раз Анна, почувствовавшая прилив сил, выпила четверть стакана без чьей-либо помощи.
– Мы сохраним твою жизнь, но с условием – если ты будешь хранить молчание. Согласна?
Анна кивнула.
– Но, чтобы убедиться в этом, мы подвергнем тебя одному испытанию. Впрочем, это будет после того, как ты передашь нам деньги, которые спрятал этот остолоп Лансер.
Кларк повернулся к Милнеру.
– Зови ребят.
Милнер вышел за дверь и тут же вернулся с четырьмя молодцами, один из которых занес носилки.
Анну положили на носилки и подняли на второй этаж – в огромную светлую комнату, с окнами, выходившими на прекрасный сад с фонтаном, павлинами и чудесными цветами.
– Вы будете жить здесь, пока не обретете человеческий вид, – густым басом произнес Милнер. – Через пять минут я принесу вам поесть.
Сказав это, он вышел.
Анна, которую уложили на огромную мягкую кровать поверх одеял, посмотрела перед собой и увидела трюмо с огромным зеркалом. В зеркале на нее смотрела худая, как скелет, замученная женщина с черными кругами вокруг глазниц, спутанными прядями волос и впалыми щеками.
На секунду ее охватил ужас от этого зрелища, а когда она поняла, что видит собственное отражение, то попятилась назад.
Она еще долгое время с опаской смотрела на это трюмо. Даже тогда, когда уже пришла в себя, стала румяной и белокожей. Почти такой же, какой вошла в этот дом.
В последний день к ней зашел Кларк. Он привел с собой нотариуса. Для нотариуса все те же молодцы внесли в спальню Анны большой резной стол и стулья.
– Подписывай, – сказал Кларк.
– Она села на один из стульев и стала ставить подпись в тех местах, куда ей указывал карандашом нотариус.
После того, как дело было сделано, Кларк велел ей готовиться к отъезду. Милнер принес для нее новое, прекрасно сшитое по последней моде платье, зонтик и туфли в тон, а под конец принес большую шляпную коробку и изящную сумочку из змеиной кожи.
Во дворе послышался шум.
Анна подошла к окну и посмотрела вниз. В самом центре двора, рядом с фонтаном стояли Билли и Джон. Они были сильно избиты. Оба хромали, а у Джона была перебита рука.
– Встать лицом ко мне! – приказал им мужской голос.
Братья повернулись и увидели прямо перед собой Анну. Она стояла бледная и напуганная.
– Пожалуйста, прекратите! – крикнула она.
Но на нее не обратили внимание.
– Кончай с этими обезьянами, – уже спокойно сказал голос.
Один из четверых громил Кларка расслабленной походкой подошел к ним, спокойно достал пистолет и сразу, не целясь, сделал по одному выстрелу каждому в голову.
Братья замертво рухнули на мраморные плиты, которыми была облицована дорожка вокруг фонтана. Две бурые струйки крови начали медленно ползти по камню.
Анна стояла перед окном, и чувствовала, как ярость закипает в ней. Она вспомнила, как в первый день своего плена хотела наброситься на первого, кто ей попадется. В какой-то миг желание убить хотя бы одного из этой банды чуть было не пересилило здравый смысл, но она все же взяла себя в руки.
«Если они убьют меня, то Дэвид получит деньги через год. Если я сама им их отдам, то можно будет хоть как-нибудь попробовать выкрутиться», – решила она.
– Пошли! – в дверях стоял Милнер.
Они спустились вниз – в ту самую гостиную, где Кларк так слезливо встречал ее. И на мгновение Анна замерла. Прямо перед ней в кресле сидел Дэвид. Он вальяжно курил сигару и с кривой усмешкой наблюдал за ее реакцией.
Анна глубоко вздохнула и вошла в гостиную. Там, сев на диван, она обратилась к Кларку.
– Дядя Джордж, – сказала она будничным тоном, будто бы речь шла о каком-то сиюминутном деле, а не о вопросе ее жизни и смерти. – Я хотела бы с вами посоветоваться.
– Да-да, моя дорогая! Я весь внимание! – в тон ей ответил Кларк.
Ему однозначно нравилась эта несгибаемая молодая женщина.
– Как бы вы поступили, дядя, если бы некий мужчина, – на последнем слове она кокетливо наклонила голову, – пообещал вам спокойную жизнь и путешествие в любую точку мира, но, воспользовавшись вашей доверчивостью, обманул бы вас?
Кларк сделал вид, что глубоко задумался. Потом высоко поднял подбородок и многозначительно произнес.
– Я бы его расстрелял!
– А, если бы у вас не было пистолета? – настаивала Анна.
– Тогда бы я ему доверился, – ответил Кларк.
– Доверились бы даже человеку, убившему вашу мать? – удивилась она.
– Видишь ли, дитя мое, мужчины – существа непостоянные. Но в том, что касается обещаний женщинам, они просто обязаны выполнять их.
Он сделал паузу и добавил.
– Конечно, если и женщины выполняют свои обещания. Ну и проходят, как говорится, все последующие испытания.
Анна внимательно слушала.
– Если же испытания оказываются не под силу чуткой женской натуре, то героиню ждет забвение… – Кларк сделал вид, что подбирает нужное слово. – Забвение в скалах! Кстати чудное название для какого-нибудь дамского романчика.
Он потянулся за бокалом с бренди.
– Кстати, Дэвид!
– Да, сэр! – подал голос Сколфилд.
– У тебя нет на примете какого-нибудь писаки? Может, издадим что-то в духе истории нашей героини?
– Есть, сэр, – ответил Дэвид. – Но поручать ему такое ответственное дело – гиблый номер.
– Что? Не справится? – с сочувствием спросил Кларк.
– Справится. Но с большим опозданием, – сокрушенно выдохнул Дэвид.
– Да. Мы опозданий не любим. – Кларк встал с кресла. – Поедемте, дорогие мои.
Они вышли из дома и сели в экипаж Кларка, который отвез их на вокзал. Вскоре должен был прибыть поезд до Бомбея.
– Да, кстати! – остановился на пороге Кларк. – Это касается женщины, которую вас приучили называть матерью. Забудьте о ней. Она вам и не мать вовсе. Ваша мать – одна из проституток с окраины Лондона. Я, честно говоря, даже потрясен тем, как у шлюхи могла родиться такая удивительная дочь!
Анна понимала, что ее опять испытывают на прочность, но такого грубого оскорбления она не могла выдержать. Сжав кулак, она замахнулась и изо всех сил попыталась ударить старика.
Кларк увидел ее замах краем глаза, и за миг до того, как кулачок Анны должен был врезаться в его голову, отошел на шаг.
– А? – он обернулся на миг, будто не понимая, что произошло. – Что с вами?
Анна стояла, слегка согнувшись, и держала в левой руке разбитый об стену кулак.
– Дэвид! – плаксивым голосом сказал Кларк. – Она брыкается!
Сколфилд подошел к Анне и резко дернул ее за волосы.
«Боже! Кто это? Как я могла с ним жить и не видеть, какое он чудовище?!» – подумала она.
– Принесите ей льда, а то в банке она не удержит ручку, – распорядился Кларк. – Мне бы очень не хотелось ошибиться в вас, Анна. Все-таки кровь какого-нибудь нищего аристократишки должна быть сильнее наследственности подзаборной шлюхи. Если бы я думал, что это не так, то даже и не подумал бы заказывать ей родить вас. Иначе, как присутствием в вас благородных кровей, я объяснить происходившее до этого момента никак не могу. Впредь держите себя в руках. Я прав, Дэвид?
– Согласен, сэр. В таком положении единственное, что остается, – беречь породу.
Кларк рассмеялся. Уже в экипаж ей принесли пузырь со льдом.
– С историей своего происхождения, вы в общих чертах ознакомлены. Ваша матушка, я имею в виду настоящую мать, говорила, что родила вас от какого-то малолетнего – то ли нищего барона, то ли разорившегося графа, который повадился к ней ходить после университетских лекций. Мы выкупили вас у нее, оплатив аренду комнаты в трущобах на год вперед. Знали бы, как она была рада этому факту – отдать ненужное дитя в хорошие руки, да еще и сэкономить, – продолжал рассказывать Кларк по пути на вокзал. – Дело в том, что у вашего отца наблюдался серьезный дисбаланс – он заработал недопустимо много денег, но при этом не обладал достаточным количеством ума, чтобы никто этого не заметил. Единственное, на что хватило его смекалки, – завещать их, воспользовавшись услугами старшего юриста Королевского банка Шотландии. А с такой подписью мы уже ничего поделать не могли. Отказываться от денег он не стал бы, даже если бы мы стали убивать вас у него на глазах. И не потому, что он был бесчувственным человеком. Наоборот. И вас он очень сильно любил. Просто Лансер из принципа не стал бы уступать бандитам, которые силой попытались бы отобрать у него трофеи с осады Дели.