Протекторат (Призрачная реальность) - Олег Авраменко

Наконец успокоившись, но всё ещё всхлипывая, я поднялась с пола, прошла в каюту, которая служила мне спальней, и присела на пуфик перед туалетным столиком. С зеркала на меня смотрело несчастное, заплаканное, испачканное потёками туши личико в обрамлении растрёпанных каштановых волос. От этого зрелища я чуть снова не разревелась, но усилием воли подавила слёзы, взяла салфетку и принялась вытирать лицо. Потом обозвала себя дурой, швырнула салфетку на стол, сходила в ванную и смыла весь макияж.

Вернувшись в спальню, я сняла одежду, облачилась в цветастую пижаму и легла в постель между моей любимой куклой Машей и плюшевым медвежонком Мишей.

— Ну вот мы снова вместе, дорогие мои, — сказала я, крепко обняв обоих. — Я так за вами соскучилась! Пожалуйста, не обижайтесь, что я никогда не беру вас с собой на планету. Таким славным ребяткам не место в гостиницах. Там вас запросто могут обидеть, пока я буду шляться по казино. — Я сделала паузу, чтобы снять с Маши платьице и надеть вместо него ночнушку. Потом взъерошила её белокурые волосы и поцеловала в лоб. — Кстати, у меня для вас отличные новости: мы начинаем новую жизнь. Теперь мы будем работать по-крупному… Нет, Мишенька, я имею в виду не выигрыши в карты, денег нам и так хватает. Мы не жадные. Зато на свете есть плохие дяди и тёти, которые ворочают многими миллиардами, но им этого мало, и они… Впрочем, ладно, поговорим об этом с утра. А сейчас давайте спать. — Я щёлкнула пальцами, и свет в комнате погас. — Спокойной ночи, малыши.

Уткнувшись лицом в мягкий плюш медвежонка, а куклу прижав к груди, я погрузилась в сладкую дрёму. Уже засыпая, я подумала о том, что если девушка в двадцать шесть лет на полном серьёзе разговаривает с игрушками, а тем более — кладёт их с собой в постель, то ей надо обратиться к врачу. И чем скорее, тем лучше.

Глава 3

Игорь Поляков, адвокат

На панели вспыхнул зелёный огонёк и одновременно раздался мелодичный зуммер. В кабинете была включена звукоизоляция, и этот сигнал означал, что ко мне в дверь кто-то стучится.

Мой собеседник, который уже минут десять ходил вокруг да около, никак не решаясь приступить к делу, умолк на полуслове и вопросительно взглянул на меня. Я слегка передёрнул плечами, нажал кнопку и отрывисто произнёс:

— Да?

— Папа, — послышалось из динамика. — Тебя можно на минутку?

— Я занят, Юля. Позже.

— Нет, сейчас! — в голосе дочки явственно проступили капризные нотки. — Ты постоянно занят. Только и слышу: позже, позже. Для тебя главное дела, а я всегда на втором месте.

Я понял, что это неспроста. Обычно Юля с пониманием относится к тому, что время от времени я принимаю посетителей у нас дома, а не у себя в конторе. Правда, прежде это всегда были мои постоянные клиенты, в некотором смысле друзья семьи, чьи дела я вёл в течение многих лет.

А вот Томаса Конноли я видел впервые. Он буквально силой вломился ко мне: позвонил час назад и сказал, что нам нужно срочно встретиться. Даже не выслушав моих возражений, он прервал связь, а ровно через пятьдесят минут уже трезвонил в мою дверь. Конечно, я мог вызвать консьержа нашего дома, и тот либо сам, либо с помощью муниципальной охраны выставил бы непрошеного визитёра на улицу. При других обстоятельствах я бы так и поступил, но с Конноли был особый случай. К его приходу я успел навести о нём кое-какие справки и выяснил, что он не из тех, от кого можно просто так отмахнуться, не пожалев впоследствии о потере перспективного клиента. Если человек, давно потерявший счёт своим миллиардам, как наскипидаренный мчится к совершенно незнакомому адвокату, то здесь пахнет солидным барышом. Тогда я позвонил Ричарду и попросил его разузнать о Конноли подробнее…

Ах, вот оно что! Мне следовало сразу догадаться, в чём причина дочкиной настойчивости. Похоже, умница Ричард решил не ставить меня в неловкое положение перед клиентом и сначала связался с Юлей. Он, как всегда, на высоте.

Ответив Юле: «Сейчас выйду», я выключил интерком и поднялся с кресла.

— Мне очень жаль, что нас прерывают, господин Конноли, — произнёс я, впрочем, без особого сожаления, — но ведь вы сами настояли на немедленной встрече. А по выходным моё время принадлежит дочери.

— Да, разумеется, — ответил Конноли, тоже вставая. Двигался он необычайно легко и проворно для своей комплекции боксёра-тяжеловеса преклонных лет, с этакой хищной грацией старого льва. — Я всё понимаю, господин Поляков, и буду ждать, сколько понадобится.

Когда я вышел из кабинета в холл, Юля молча схватила меня за руку и потянула на свою («девчачью», как мы её называли) половину квартиры. Я без возражений последовал за ней.

Как я и ожидал, видеофон в дочкином кабинете был включён, и над консолью маячило голографическое изображение головы и плеч Ричарда. Его скуластое лицо явственно выражало тревогу, и в таком взволнованном состоянии он был больше чем когда-либо похож на мою мать, свою старшую сестру.

Я немедленно направился к видеофону, а Юля тем временем закрыла дверь комнаты и с ногами забралась в мягкое кресло у стены.

Едва я оказался в поле действия лазерных сканеров, Ричард, заметив меня, без всякого вступления спросил:

— Он много тебе рассказал?

— Ещё ничего. Мы только обменялись любезностями. Он уже собирался перейти к делу, когда вмешалась Юля.

Ричард с облегчением вздохнул:

— Слава Богу, успел.

— А в чём дело, — спросил я, заинтригованный его поведением.

— С Томасом Конноли лучше не связываться. Сейчас же гони его в шею.

Я подвинул к себе стул и сел.

— Объясни-ка подробнее, Рич. — Я никогда не называл его дядей, поскольку он был старше меня лишь на восемь лет, и я всегда относился к нему как к другу и брату. — Что ты выяснил?

— Вполне достаточно, чтобы потерять аппетит. Этот клиент не для тебя, Игорь. Я знаю, что порой ты берёшься за рискованные дела, но Конноли… — Ричард мотнул головой. — От него лучше держаться подальше, если не хочешь угодить в крупные неприятности. Томас Финли Конноли не просто богатый беглец с Аррана, он доверенный советник королевского дома в изгнании и один из лидеров движения за реставрацию монархии. Высший Революционный Трибунал Арранской Народной Республики заочно приговорил его к смертной казни, и за прошедшие пятнадцать лет он пережил добрую дюжину покушений, однажды был ранен, правда, не смертельно, зато его жене и детям повезло меньше — они все погибли.

Я покачал головой:

— Ну и ну!..

— Вот именно. Здесь смердит грязной политикой, круто замешанной на международном терроризме. Нашему правительству не очень нравится, что Конноли поселился на Дамогране, но ничего поделать оно не может — как демократическая страна, мы не имеем морального права отказывать в убежище человеку, которого преследуют по политическим мотивам. Зато наши спецслужбы довольны — наконец-то у них появилась настоящая работа. За последние три года они уже изловили десяток арранских головорезов, которые охотились за Конноли.