Инферно – вперёд! - Роман Кузьма

всё разузнать, а возможно, и найти достаточно приличного мужчину, который провёл бы меня в безопасное место.

Норсу всё стало ясно, и он, повинуясь порыву, вновь приблизился к ней.

– Вы хотели найти здесь градоначальника Финлея, – презрительно-обвиняющим голосом заявил он. Это был рассчитанный ход: если бы он напрямик заявил девушке, что та, рискуя своей жизнью, заявилась сюда исключительно ради него и стояла в подъезде напротив, пока не убедилась, что Норс у себя, а потом прошла наверх мимо окровавленных останков сторожа – Гвенн, несомненно, начала бы всё отрицать. Такова женская природа: отрицать свои чувства, возбуждая их тем самым в мужчине.

– Нет, что вы, господин Норс. Я хотела увидеть вас… – Её губы произнесли именно те слова, которые он мечтал услышать уже долгое время. Норс хотел всего лишь взять её за руки, но как-то так получилось, что Гвенн вдруг прижалась к нему всем телом – горячим, трепещущим от волнения.

– Я так боялась, Дитнол. – Она впервые назвала его по имени, а не «господином Норсом», и он, окрылённый этим, поцеловал её. Их поцелуй был долгим, страстным, похожим на укус – как у диких животных, которые боятся, что их настигнут охотники. Наконец, они ненадолго отстранились друг от друга, и Гвенн снова заговорила.

– Они убили Стейна, правда? – Её голос выдавал испуг, губы дрожали. Напряжение, до этого тщательно скрываемое под маской ироничной самоуверенности, наконец, вырвалось наружу – ведь теперь рядом с ней находился мужчина, который должен взять на себя заботу о её безопасности, и нужда в подобной игре отпала. Норс, услышав это имя, вспомнил, что сторожа, мир праху его, и впрямь звали Стейном.

– Да, он действительно… погиб. – Он не хотел говорить на эту тему, тем более, что рядом с ним стояла девушка, до смерти напуганная и мечтающая только об одном: чтобы он защитил её. Разве Норс мог поведать ей правду, сказать, что прятался под столом, пока клювы безжалостных демонов кромсали тело Стейна?

– Сейчас мы вместе… – Его руки скользили вдоль тонкой, сулящей наслаждение, талии, губы осыпали лицо и шею Гвенн жаркими поцелуями, и она, сперва неуверенно, а потом всё энергичней отвечала на эти ласки. Всё закончилось в одно мгновенье – словно оборвали невидимую струну. Судя по тому, как Гвенн судорожно вцепилась в его плечо, Норс понял, что девушка увидела в окне нечто, потрясшее её.

Уже зная, что именно предстанет его взору, он медленно обернулся.

Прямо посреди улицы, ярко освещённый лунным светом, стоял рогатый демон. Замерев в неестественной позе, он напоминал своим внешним видом статую, созданную безумным скульптором. Его клюв нелепо задрался вверх, в направлении Луны, а из горла вырывалось беспорядочное, вызывающее жалость и страх одновременно, клокотание, к которому примешивались скрежещущие, визгливые звуки – словно ножом скребли по металлической поверхности.

Впоследствии возникло и долгое время бытовало мнение, практически легенда, будто клювастые твари некогда умели летать, и, завидев в лунном свете летящую птицу, обязательно мучаются неземной тоской по навеки утраченным крыльям. Только Норс почему-то был уверен, что это неправда. Ему сразу же показалось – и он никогда не отступал от этого впечатления, – что демоны не выносят никакого света, кроме потустороннего алого излучения ДПФ.

Если бы Норс участвовал в бою на заброшенной ферме и каким-то чудом выжил, то он подметил бы ещё одну деталь: окраска демона сменилась, из буро-оранжевой превратившись в землистую, прорезанную многочисленными линиями, издалека напоминающими трещины. Впрочем, ему было не до наблюдений: едва завидев рогатого дьявола, Норс нырнул на пол, увлекая за собой Гвенн. Там, избегая слишком громких вздохов и стонов, способных привлечь чужое внимание, они нашли в объятиях друг друга то, о чём мечтали.

Трудно винить человека, насильно произведённого в капралы, за то, что он, не имея никакого оружия, не вступил в бой с противником, равно как и девушку – за то, что в наиболее страшный в её жизни час она предпочла общество возлюбленного любому иному. Надеюсь, читатели простят меня за то, что я опущу непроницаемый полог тайны на события последующих часов.

Утром, в лучах едва забрезжившего рассвета, Норс, не зная, можно ли безбоязненно закурить, краем глаза выглянул поверх подоконника. На месте, где ночью стоял демон, виднелись лишь беспорядочно разбросанные обломки, напоминающие едва обожжённую глину – или даже более того, содержимое нужника.

Не рискнув выходить на улицу, Норс и Гвенн, провели предполуденные часы в любовных утехах – последние часы в жизни мира, как им казалось, – пока их не прервали. Голоса, принадлежащие, несомненно, людям, притом сплошь мужчинам со скверным характером, ворвались в их уютный маленький рай. Беспрепятственно проникнув сквозь приоткрытое окно, они вызывали едва ли не большее отвращение, нежели бурые демоны.

– И этот тоже развалился, капитан! Сплошная глина, а вместо крови – песок! – Говоривший добавил характерное ругательство, выдававшее в нём уроженца одного из портовых городов на западном побережье. – А запах…

– Да, я сам это вижу. – Брезгливые интонации, подкреплённые ударами стека по голенищу, были отлично знакомы Дитнолу Норсу. Доблестная армия в лице капитана Глайниса, которому ещё только предстояло попасть под трибунал, вернулась в город.

Часть

II

. Мобилизация

Глава

IX

– Как твоя фамилия, говоришь? – Полковой писарь, носивший знаки различия сержанта, был моложе Норса лет на пять. Его лицо, обсыпанное прыщами, носило украшение в виде двух оттопыренных ушей, что, учитывая тщедушное телосложение, производило весьма комичное впечатление.

– Дитнол Норс. Моя фамилия Норс. – Газетчик едва скрывал улыбку, обращаясь к «старшему по званию»; он уже сообщил Гвенн, что по ужасному капризу судьбы стал военным и что исправит это недоразумение как можно быстрее. Они договорились пожениться через месяц, даже если господин Данлоп по какой-то причине окажется против. Несомненно, воинское звание Норса, полученное в весьма неоднозначных обстоятельствах, являлось серьёзной преградой на пути к семейному счастью. Впрочем, служба в пехоте – это та же работа, и уволиться с неё столь же просто, как и наняться.

Гвенн, однако, страшно разволновалась по данному поводу и, предоставив своему возлюбленному улаживать формальности, исчезла, сообщив, что ей нужно узнать, как поживает отец и прочие родственники.

Редактор «Городских новостей» чувствовал себя великолепно, словно солнце, уничтожившее клювастых существ, светило исключительно ему, и только улыбался, глядя на задирающего нос сержанта. Нос у того, кстати, имел презабавную форму: та походила на картофелину, пытающуюся пустить ростки. Лицо же, нездорового цвета, наводило на мысли о плохо вымытой тарелке, посыпанной перцем – веснушками. Норс решил называть его про себя Сержантом Гнилой Гарнир.

– Я сказал