Амсдамский гамбит - Антон Витальевич Демченко

Прикинув так и эдак, ван Лоу пришёл к выводу, что он вовсе не горит желанием общаться со следователями и, поблагодарив Амсдам за очередной туманный день, и своих родителей за доставшееся ему по наследству отличное зрение, нырнул на водительское место своего авто и медленно выкатился с парковки. Но далеко не уехал и, остановив Барро за углом, выудил из отделения для перчаток одно из своих недавних творений — крылатого кадавра, размером чуть больше его собственной ладони и, черкнув пару строк на вырванном из блокнота листе, упаковал послание в контейнер-тубус, закреплённый меж когтистых лап механической птицы. С лёгким, еле слышным жужжанием задвигались трёхлинзовые окуляры, и оживший «почтальон» встрепенулся, тестируя приводы. Убедившись, что все системы в порядке, кадавр распахнул перепончатые крылья и, тихонько запыхтев спрятанным в ажурной клетке каркаса двигателем, медленно поднялся над головой хозяина. Качнувшись из стороны в сторону, «почтальон» завис в трех метрах над землей и принялся за подстройку полей, удерживающих его в воздухе. Крылья чуть слышно затрещали, меняя свое положение, и по металлической проволоке, образующей затейливый узор на внутренней стороне кожистых перепонок крыльев, скользнули синеватые молнии электроразрядов. Через секунду кадавр принял команду хозяина, выпустил из клюва небольшое облачко перегретого пара и, сияя блеском надраенной меди, довольно шустро полетел по назначенному адресу.

Ругань за углом резко умолкла, когда механическая птица Рида сначала зависла прямо перед спорщиками, а затем уверенно опустилась на плечо журналиста.

— О! Дайди, привет, железяка! — улыбнулся Люка, и был немедленно укушен острым клювом за широкий лацкан модного двубортного пиджака. — Ладно-ладно. Извини. Я и забыл, что характер у тебя ничуть не лучше, чем у твоего наглого хозяина. Эй! Верни тетрадь!

На этот раз кадавр не ограничился предупреждением и, во мгновение ока взмыв с плеча Рея, вырвал у него из руки блокнот, с которым Люка не расставался, наверное, даже во сне.

— Кра-арра! — Зависнув в паре метров от ван Рея, кадавр скрипучим воплем дал понять, что он думает о некоторых чересчур болтливых журналистах. После чего, с явным ожиданием уставился на Люку, напрочь проигнорировав застывших от удивления следователей. Наконец, ван Рей вздохнул и развёл руками.

— Ну, извини, извини, Дайди. Я был не прав. Мир?

Кадавр завис на миг, словно размышляя, и, вальяжно подплыв к журналисту, вновь уселся на его плечо, после чего, с самым небрежным видом выпустил немного помятый блокнот из клюва. Подхватив свою собственность, Люка спрятал тетрадь во внутреннем кармане пиджака и потянулся к тубусу кадавра. Дайди тут же клюнул его в протянутую руку, но журналист даже не вздрогнул. Только над его ладонью словно ветерок пронёсся, и оставленная кадавром царапина, вмиг перестав кровоточить, затянулась, словно её и не было. А Дайди моментально потерял интерес к конечности адресата и теперь сверлил своими окулярами уже оправившихся от изумления следователей, также не сводящих взглядов с самого кадавра.

И было чему удивляться. Вообще, «почтальоны» — не такая уж и редкость, хотя сейчас их, конечно, стало намного меньше, чем раньше. Но ещё лет эдак тридцать-пятьдесят тому назад, когда о телефонной связи и не слыхали, трудно было представить дом без подобного посланца. Да и сегодня многие владеют подобными механизмами, способными отыскать известного им адресата на довольно большой территории. Кто-то их коллекционирует, кто-то выдерживает «имперский стиль». В общем, обычным «почтальоном» в Амсдаме можно удивить разве что детей.

Одно «но». Механический кадавр — штука, конечно, сложная… но тупая. Никакого подобия разума в них быть не может. Обычно. А то, что демонстрировал этот почти стандартный с виду «почтальон», было совершенно не похоже на общепринятое поведение его собратьев. А вот Люку ван Рея манеры кадавра ничуть не смутили, как, собственно, не удивил и лёгкий укус почтальона при попытке забрать у него послание. Зато, когда журналист вновь коснулся тубуса, Дайди только пыхнул маленьким облачком пара и кивнул.

— Что ж, господа. У меня появилось неотложное дело, поэтому вынужден с вами проститься. Но уверяю, не навсегда. Мы ещё обязательно встретимся. Всего хорошего, господа, — Люка приподнял дорогую широкополую шляпу и, кивнув следователям, повернулся к ним спиной. Но не успели его собеседники облегчённо выдохнуть, как спускающийся по лестнице журналист бросил им, чуть повернув голову: — И не надейтесь, что я забуду сюда дорогу. Хало.

Следователи скривились и, развернувшись, вошли в подъезд, даже не заметив довольной ухмылки дежурившего у входа постового.

— Итак, Рид. Что тебе нужно от усталого газетчика? — растянув губы в широкой улыбке, проговорил появившийся из-за угла Люка, кадавр на плече которого превратил журналиста в весьма злую пародию на пирата времён Архипелаговой войны[5]. — Впрочем, нет. Для начала, скажи, что ты думаешь о пожаре в этом здании, случившемся сегодня ночью?

— Теряешь хватку, Люка, — покачал головой Рид и улыбнулся. — Стареешь.

— Хм… — ван Рей смерил приятеля долгим внимательным взглядом и протянул. — Ну-ну… Допустим, я поверил. Скажем, до конца завтрака. Ты же не откажешься перекусить в «Тавре»?

— Если только за твой счёт, — хмыкнул Рид, словно невзначай бросив взгляд на окна их офиса, выходящие как раз на эту улицу и, заметив тёмные опалённые пятна над ними, резко выдохнул.

— Не волнуйся, все живы, — Люка всё правильно понял и хлопнул Рида по плечу. — Поехали в «Тавр». С меня завтрак и рассказ о происшедшем. С тебя аппетит и детали в общую картинку. Идёт?

— Куда ж я от тебя денусь, стервятник серого молоха? — с деланной печалью в голосе вздохнул Рид.

— Хм… звучит… под молохом, я так понимаю, ты имеешь в виду наш славный город? Фразочка как раз под нынешнюю погоду, — на миг замерев на месте, кивнул Люка. — Уговорил, покупаю. По талеру за слово, Рид. Лови.

А в следующую секунду в карман Рида упали одна за другой три серебряных монеты, запас которых у любящего эффектные жесты ван Рея был поистине неисчерпаем. Именно серебряный талер он предпочитал оставлять в качестве чаевых, за что был просто обожаем всей обслугой города. Ещё бы! Стоимость серебряной монеты в республике едва ли не вдвое превышает её номинал.

После короткого обеда и разговора с Люкой, довольно