Поединок с тенью - Сара Уэстли

«Однако брачная постель отнюдь не так отвратительна, как я опасалась, – думала Дженевра. – Требования мужа, какими бы странными они ни казались, доставляли мне удовольствие. Даже боль стоило претерпеть ради наступившего потом блаженства».

Страсть Роберта улеглась.

– Все сделано, жена, – пробормотал он, скатываясь на сторону. – Ты неплохо справилась. – Он запечатлел у нее на губах легкий поцелуй. – А теперь спи.

Однако Дженевре спать не хотелось. Она лежала, широко раскрыв глаза, и размышляла о том глубоком разочаровании, которое охватило ее: она никак не ожидала, что все кончится так резко. Ей хотелось чего-то большего. Чего? Близости, участия, ласки? Дженевра не могла разобраться в своих чувствах и почти завидовала мужу, который так легко забылся сном.

Дженевра не догадывалась, что муж ее не спал, а просто тихонько лежал рядом с ней, отказываясь признавать, сколько нежности пробудила в нем его новая жена.

«Я испортил все дело, словно несдержанный юнец, – корил себя Сен-Обэн. – Ее невинность, очарование, отзывчивость сделали меня чересчур страстным, и я потерял контроль над собой».

Роберт не хотел быть грубым с Дженеврой, но и не хотел влюбляться в нее. После предательства первой жены, глубоко ранившего его сердце, он привык развлекаться с женщинами, не требующими никаких чувств. Дженевра – дело другое. Она вызывала в нем слишком много чувств: симпатию, нежность, влечение… и вот теперь – страсть. Как скрыть все это от молодой жены, не обижая ее? И когда Роберт наконец погрузился в глубокий сон, его не переставало терзать чувство вины.

На следующее утро Мег в сопровождении нескольких пожилых дам, ведомых сестрой лорда Нортемпстона, вошла в спальню к Дженевре, чтобы разбудить ее. Проснувшаяся Дженевра, не обнаружив рядом мужа, слегка расстроилась, но потом решила, что он ушел по делам. «Без сомнения, Роберт – ранняя пташка, он пожалел будить меня после такой ночи».

При воспоминании о ней щеки у Дженевры раскраснелись. От смущения. Вместе с тем она радовалась доселе неведомому ощущению того, что она – женщина.

Мег сделала глубокий реверанс.

– Я принесла эль и печенье для вас, миледи.

– Благодарю тебя, Мег. Приветствую вас, дамы.

– И мы вас также, леди Сен-Обэн, – произнесла сестра Нортемпстона, говоря от имени других. – Удачно ли прошла первая брачная ночь?

Дженевра согласно кивнула, и порыв новой волны возбуждения охватил ее, уничтожив и следы смущения. «Леди Сен-Обэн! Мне нравится мое новое благородное звание. Какое это счастье – быть женой Сен-Обэна!»

Тетушка ее тоже явилась и, не сумев пробиться вперед, постаралась все же обратить на себя внимание, заявив во всеуслышание:

– Новобрачный, похоже, решил не задерживаться в постели.

Дженевра проигнорировала эту колкость и заговорила с Мег:

– Попроси горячей воды. Я хочу искупаться.

Роскошно одетая сестра Нортемпстона прошлась по комнате и заговорила вновь:

– Мы должны взять простыни, миледи. И если вы встанете…

Вновь смущение охватило Дженевру. Рубашка ее валялась там, куда ее бросил Сен-Обэн. Мег исчезла, чтобы поторопить медлительного пажа, которому был отдан приказ Дженевры насчет горячей воды. Дженевра посмотрела в глаза тетки.

– Поскольку моей камеристки здесь нет, не подадите ли вы мне накидку? – сладким голосом произнесла она.

Ханна нахмурилась, однако не смогла отказать. Она вручила племяннице новую переливающуюся накидку из отбеленной шерсти, отделанную по краям мехом горностая и сшитую таким образом, чтобы хозяйка ее чувствовала себя прилично и тепло одетой даже в опочивальне.

Дженевра приняла услугу с изящной улыбкой, набросила накидку на плечи и встала с кровати. Она уселась на заваленный подушками сундук, а дамы тем временем занялись созерцанием доказательств успешности заключенного вчера брачного союза. Совершив этот ритуал, они удалились всей толпой, оставив Дженевру наедине с возвратившейся Мег.

Ханна, разумеется, замешкалась, чтобы уколоть племянницу еще раз:

– Не надейся, что твой муженек станет с тобой цацкаться, Дженевра. – Лицо тетушки расплылось в злорадной ухмылке. – Я видела, как ты расстроилась, не найдя его в своей постели, девочка моя. А чего ты ждала? Что он будет нянчиться с тобой? Сен-Обэн человек суровый, женился на тебе по расчету. Так что не жди от него никаких нежностей.

Дженевра, довольная, что эти пугающие слова несколько запоздали, вскинула красиво изогнутые брови.

– Вы так считаете, миледи? Но откуда вы можете знать, сколько радости мне доставило приобщение к тайнам супружеской постели? Вероятно, вы сами никогда не испытывали подобного счастья?

Ханна побледнела.

– Ты, бесстыдная замарашка! Как ты смеешь говорить со мной таким тоном?

– Отныне мое положение выше вашего, миледи, – спокойно напомнила ей Дженевра. – Титул Сен-Обэна значительнее, а его владения гораздо обширнее, чем у Хескитов. Нортемпстон – его патрон и опекун, а барон Хескит – должник. Лорд Сен-Обэн теперь мой муж, не забывайте об этом.

Ханна на это лишь невнятно пробормотала:

– Попомни мои слова: гордыня всегда предшествует падению!

И с этим предупреждением она покинула комнату.

Глава пятая

Когда тетка ушла, Дженевра грустно улыбнулась, хотя вовсе не сожалела о своих словах. Насколько она помнила, тетя Ханна всегда напрашивалась на то, чтобы ее поставили на место. Она с облегчением повернулась к Мег:

– Как я рада, что наконец-то избавилась от злобы леди Хескит!

Мег предпочла не обольщаться доверием хозяйки и не критиковать представительницу знатного рода. Вместо этого она спросила:

– Ты счастлива, уточка моя? Лицо Дженевры просветлело.

– Да. Брачная постель пришлась мне по вкусу. Не могу представить себе, отчего некоторые женщины с отвращением смотрят на это.

– Может, потому, моя уточка, что у них мужья – не такие прекрасные рыцари. Вид у него суровый, и он слывет строгим, однако тебе-то он показался добрым? Не так ли?

– Добрым? Не знаю, Мег. – Дженевра взяла кружку и отхлебнула немного эля. – Может, скорее учтивым и заботливым. Он старался не причинять мне особой боли, был так нежен и пробудил во мне столько чувств…

Дженевра не могла описать все те ощущения, которые вызывали в ней ласки мужа. И она принялась мечтательно жевать печенье.

Однако Мег понимающе улыбалась и кивала головой.

– Значит, ты его полюбила, уточка моя. Когда женщина любит, мужчина может доставить ей несказанную радость. А если и он ее любит, то простое желание превращается в нечто священное, истинное благословение небес.

Дженевра проглотила кусочек бисквита.