Поймай, если хочешь (СИ) - Зареченская Лиса

– Пик-пик! – пропищал червь, то ли повторив ругань, то ли решив так поторопить меня.

– Иду я, иду… Эй, помощь нужна? – крикнула в туман. Из тьмы через пару минут вынырнула голова Эндрю. – Это не Егер, червь!

– Пумпурум, – насколько я понимаю червивый, ээ, червячий… в общем, язык червей,  это было «скажи спасибо, что этого нашел».

– Софи, а ты пользовалась защитным заклятием? – покосился на меня Эндрю, потихоньку отодвигаясь и растворяясь в тумане. – Галлюцинации уже видишь?

– Успокойся, я в своем уме, в меня идарийский червь плюнул, туман теперь не действует на меня, – мохнатка снова пискнула и попыталась укусить. – Я очень тебе благодарна, можешь приползать, когда хочешь и требовать еду.

Эндрю сильно сомневался в моем здравомыслии, а старый кольчатый друг, не дослушав до конца благодарности, повалился на бок и уснул. Ему, видимо, ничего не грозило, зато вся академия находилась на грани смерти…

– Ты сам как сюда добрался? – спросила я, подмечая, что рукав парня кем-то погрызен и принялась бинтовать раны. Хорошо, что рюкзак прихватила с собой. –  Вижу, не без приключений. Дикие звери?

– Трейзи.

– Что?!

– Туман так действует, ее привел в бешенство, у парня из группы Аркона вызывал галлюцинации и тот на моих глазах прыгнул в озеро. Так что не обижайся, что не сразу поверил в твой ясный ум.

Я сглотнула. Не похоже на чью-то шутку. Значит, это не противостояние между факультетами.

– А у нас в корпусе зомби… – поделилась я, затягивая повязку на руке парня. – Кажется, кого-то пытались съесть. Ты уже нашел источник?

– Знаешь, времени особо не было разобраться, – усмехнулся Арийский, которого недавно покусала собственная одногруппница. – но в этом месте самые сильные излучения.

– А есть другие?

– Я уловил… Нам нужно быстрее сделать расчеты.

Согласно кивнула, а дальше пошла напряженная работа по определению нитей силы и точек привязки. Эндрю занимался западной частью академии, я – восточной, а спящий червь служил нам фонариком, освещавшим расчеты на песке. Это вам не лабораторная, где ничто, кроме взгляда Альмана, страх не внушает, тут все тонет в промозглом тумане, тело стынет от холода, повсюду мерещатся тени и приходится постоянно оборачиваться, чтобы не быть съеденной зомби или своим коллегой.

Ползя на коленях назад по тропинке вслед за своими длинными расчетами и, мягко говоря, поражаясь приходящим в голову выводам, не сразу заметила шорох за спиной. Это могло стоить жизни, если бы Эндрю не прыгнул одновременно с нападавшим и не слился с тем в клубок. Я взвизгнула, а потом, ныряя в туман, пыталась помочь.

– Не дамся, проклятый! – орал очень знакомый голос, а потом перед глазами мелькнули знакомые лосины. Видимо, надел на удачу.

– Великий дух, Егер! – заверещала я, ища потерявшихся в мареве парней и двигаясь только на звук.

– Прости друг, но мне придется это сделать, – рычал Велор и явно пытался стукнуть Эндрю чем-то тяжелым. – Потом скажешь спасибо, что остановил твое безумие!

– Сам ты не в своем уме, Егер! – Эндрю подставил подножку и придавил парня телом. – Вместо меня видишь чудище?! Может, лучше тебя приложить?!

– Да прекратите вы, – наконец-то я отыскала их и едва не взвизгнула, когда поднесла светящегося, как облученного, червя к лицам парней. Они лежали на земле всего в шаге от глубокой ямы со скорпионами на дне. – Пора делом заняться, пока не все потеряно. Велор, ты тоже заметил здесь нити силы?

– Конечно, я ж не дурак.

– Слушайте, это как-то подозрительно, будто тут площадь всеобщего собрания, – сказала я. – Не все ли направятся к этому месту?

– Две головы лучше одной.

– Не всегда, – мы переглянулись с Эндрю, и тот кивнул. – Все придут сюда, абсолютно все, даже те, кто отравлен туманом…Нам надо валить.

– Срочно.

Как же мы вовремя это поняли! Потому что через пятнадцать минут за нашими спинами раздавалась какофония звуков, кажется, там дрались все без разбору. Для проверки чистоты разума не у всех последнего хватало, а у кого хватало, выбора не было, легче в такой каше оглушить, чем проводить опросы. Место у центрального входа стало ловушкой, такой красивой обманчивой ловушкой, настоящие же нити силы, на совесть спрятанные под другими, вели совершенно в другую точку. Магов, которые смогут туда добраться, стало еще меньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы сидели на опушке леса, обложившись расчетами и, честно говоря, ничего не понимали.

– Несколько точек разной силы? Зачем? Весь кампус можно перекрыть только одним этим местом, – Эндрю ткнул в координаты. – Сейчас мы были внимательны, это точно оно.

– Кто-то хотел заставить нас побегать? – предположил Егер.

– Мы помрем быстрее, чем деактивируем половину этих точек, а разделяться в таких условиях не вариант. К тому же заклятие парализует всех наших друзей уже, – я посмотрела на часы, – через час пятнадцать. Мы обречены. Стоит ли пытаться? Есть идеи?

Переглянулись, попытались составить комбинации, но идеальной не существовало – кто-то непременно погибал или оставался покалеченным. Конечно, есть большая вероятность, что таких группок как наша еще несколько, только на их поиск уйдет еще больше времени, чем на деактивацию. Но сидеть сложа руки и наблюдать за тем, как академия погружается в удушающий туман, было просто невыносимо. Кто за этим стоит?! Может, легче найти злодея и сделать что-нибудь с ним?

– Это либо бред сумасшедшего, либо очень хороший до деталей продуманный план по сведению нас, то есть боевых магов, в могилу своими руками, – озвучил всеобщие мысли Эндрю. – Больше похоже на план, слишком все идеально работает.

– Кто на такое способен?

– Я лично знаю только одного педантичного безумца, – сказала в шутку я, – профессор Альман.

– Думаешь, он настолько от нашего набора не в восторге? – хихикнул Эндрю.

– Погодите, в этом есть смысл, – Егер полез в карманы куртки и выудил оттуда листик с  расписанием. На его лице сразу расцвела устрашающая улыбка. – Ребят, а ведь у нас стояло итоговое занятие по введению в технику в восемь утра?

– Ага, видимо, теперь уже нет.

– Нет, тут уже стоит общий квалификационный экзамен по боевой магии, кажется, наш куратор внес коррективы в расписание ночью, – Егер икнул, а мы с Эндрю во все глаза уставились на поменявшийся список предметов. Вчера вечером и в помине не было никакого экзамена. – Сколько время?

– Восемь ноль одна, – ответила я, – и до конца действия заклятия час. В девять стоит другая пара. Тьма побери, это проклятый экзамен! Альман спятил!

– Главное качество боевого мага действовать быстро, обдуманно и не теряться в любой ситуации, – процитировал лекцию Эндрю. – Он застал нас врасплох с утра, если мы еще живы и здоровы, то первую компетенцию защитили… осталось еще одиннадцать.

– Но экзамен только начался!

–  С утра была разминка, что-то вроде допуска к экзамену. Ведь не все достойны его сдавать, – дрожащим голосом произнесла я. Наш куратор псих, и как только Аркон разрешил?! Почему Керон позволил сделать такое с академией?! – Нам что, повезло?

– Не уверен, – Эндрю повернул меня за плечи и заставил присесть рядом с нашими расчетами. Теперь они не выглядели настолько фантастическими, логика в размещении точек была. – Мест, где закреплены артефакты всего десять, все разной силы и доступности. Подозреваю, что таким образом происходит градация по оценкам, причем самая высшая оценка явно подразумевает работу в команде. Ни один маг в одиночку с таким не справится.

– Нам осталось решить, на что мы претендуем? – спросила я. И если Егер был совсем не против тройки, то наши с Эндрю глаза загорелись. – Только отлично!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Ребят, вы, конечно, крутые, но такая точка только одна! А знаете, сколько еще желающих будет?

Большая часть нашей группы. И я прекрасно понимаю, куда Велор клонит, права га ошибку нет, в случае фиаско мы будем выглядеть, как испуганные курицы, носящиеся от одного курятника к другому лишь бы что-нибудь получить. Игра…Простите, экзамен, подразумевает здравую оценку своих сил, верное определение цели, поиск нужных соратников для ее достижения, построение верной карты действий и отсутствие права на ошибку. Все, либо ничего. Альман нас учил по принципу «если завтра война, если завтра в поход», а принимал только в условиях настоящих полевых действий. Очень интересные экзамены на первом курсе…