Будет все, как ты захочешь! - Марина Серова

– Считаю. И пытаюсь найти истинного убийцу. Поэтому мне очень надо поговорить с вашей дочерью. Я вас прошу: как только она придет в себя, сообщите мне сразу же, слышите, Валентина Сергеевна: немедленно, в ту же минуту. И еще: не отходите от постели вашей дочери никуда. Я сейчас позвоню в милицию, попрошу, чтобы у палаты вашей дочери выставили охрану. Если кто-то будет звонить и интересоваться ее состоянием, позвоните мне, пожалуйста, вот мой телефон…

Женщина смотрела на меня разинув рот.

– Вы думаете, все так серьезно?

– Думаю, да. Скорее всего, Соня узнала что-то об убийце или догадалась, кто он. И этот человек захотел, чтоб она унесла эту тайну в могилу.

– Но ведь она сама попала под машину, водитель сказал, сама шагнула…

– Вы сами-то в это верите? Я выясню, что явилось причиной такого поведения вашей дочери, а вы пока сделайте, как я сказала, хорошо?

– Хорошо…

– От вас можно позвонить?

Валентина Сергеевна показала мне, где у нее телефон. Я набрала домашний номер Андрея.

– Андрюша, привет! Извини, что опять беспокою…

– Тань, мы с тобой сегодня уже виделись. И в кафе ночью я не пойду….

– Андрюша, слушай, дело срочное. Напарница убитой Кати Соня попала в больницу. Во вторник она шла с работы и, как говорят очевидцы, шагнула под маршрутку. Сейчас она в больнице в тяжелом состоянии, без сознания. Я нахожусь дома у ее мамы. Так вот, Соня сказала своей маме, что догадывается, кто убил Катю. Понимаешь? Она догадывалась или знала, потому что сказала, что эта сволочь за все ответит.

– Так-так…

– Андрюш, я думаю, если убийца узнает, что Соня осталась жива, он может повторить попытку в больнице.

– Ты хочешь, чтобы я поставил охрану?

– Вот за что я тебя и люблю – за догадливость. И еще… я тебя очень прошу: узнай, что там за ДТП, в котором пострадала Гладышева Соня. Девушка попала под маршрутку. Случилось это во вторник.

– Охрану, разумеется, поставим. А завтра я узнаю про ДТП и сам тебе позвоню.

Я вышла от Валентины Сергеевны поздним вечером. Все, теперь домой, отдыхать! Я переделала сегодня столько дел, что уже давно честно заслужила свой отдых. Жареная картошка, которой все-таки накормила меня Сонина мама, приятно урчала в желудке, по животу растекалось тепло, и хотелось лечь и полежать. Домой я ехала быстро – машин на дорогах было мало. Вдруг на одном перекрестке я заметила машину Артема. Рядом с водителем сидел пассажир – значит, Артем работает. Я переставила машину в другой ряд и поехала за ним. На улице Тупиковой пассажир вышел из машины, а Артем медленно поехал в сторону центра. Неожиданно он затормозил и остановился у тротуара. Я медленно проехала мимо него и увидела, что он говорит по телефону. Через некоторое время Артем рванулся с места, обогнал меня и поехал в сторону городского парка. Он остановился у одного из новых домов, и вскоре к его машине подошел мужчина и сел в нее. Пару минут он посидел в машине Артема, потом вышел. Артем поехал в тот тихий дворик, где уже однажды встречался с компанией молодых ребят, и, как в прошлый раз, один из них подошел к машине Артема, и они чем-то обменялись через окно. После этого Артем поехал к себе домой. Я держалась от него на небольшом расстоянии.

Он поставил машину во дворе своего дома, но едва вышел из нее, как к нему приблизился мужчина бомжеватого вида. Он что-то говорил Артему, но, как видно, в намерения последнего не входила беседа с подобным типом. Артем толкнул подошедшего, да так сильно, что тот едва не упал. Но мужчину это не остановило. Он повторил попытку поговорить с Артемом, но тот снова толкнул его в грудь. Когда человек в третий раз приблизился к таксисту, он получил внушительный удар в челюсть. Мужчина отлетел и упал навзничь. Артем подошел к нему, за грудки приподнял его и снова ударил в челюсть. Я наблюдала эту картину из своей машины, находясь метрах в тридцати от места драки, и даже сделала несколько снимков на всякий случай, скорее по привычке. Я подумала о том, что, может быть, стоит вмешаться. Я боялась, что Артем нанесет этому человеку серьезные травмы, но не хотела себя рассекречивать раньше времени. Пока жизни мужчины ничто не угрожало, я оставалась в машине. Если увижу, что дело принимает серьезный оборот, тогда обязательно вмешаюсь. А пока только наблюдала за происходящем. Отпустив бомжеватому мужику серию ударов в лицо, Артем скрылся в своем подъезде. Я вышла из машины и приблизилась к человеку, лежащему на земле. Он был пьян. Пытался встать, но попытки его кончались неудачей. Я спросила его:

– Вам помочь?

Он что-то бормотал, пытаясь встать на ноги. Я помогла ему подняться. Его одежда была в грязи, лицо – в крови.

– Кто это вас? – спросила я.

– Сынок, сынок мой, – плакал мужчина.

Я была в шоке.

– Это ваш сын? Сын избил вас? Мужчина, вы не ошиблись? – спрашивала я в надежде, что ослышалась.

– Да, сынок, Артем…

– За что? Что вы ему сделали?

– Не хочет он со мной знаться, не велит приходить к нему… – бормотал мужчина, вытирая кровь с лица.

Нет, я, конечно, видела всякое за время своей работы, но такое!..

– Вы что, не с ним живете? – спрашивала я мужчину.

– Нет, нет, – бормотал тот, – я в бараке живу, там, далеко… Это сынок мой в таких вот хоромах. И хорошо, что он так живет, он молодец, много зарабатывает. А я… я свое отжил, я… со мной все кончено. Только хотел вот на сыночка посмотреть, а он не велит мне сюда приходить… Стыдно ему… Отца стыдится… Отца!

Мужчина повернулся к окнам дома и прокричал:

– Сынок! Артем! Я ж только посмотреть на тебя хотел… Порадоваться за тебя…

Он опустил голову и пошел, что-то бормоча себе под нос. А я села в машину и поехала к себе домой.

Когда я переступила порог своей квартиры, было уже за полночь. Я в изнеможении опустилась на стул, понимая, что ничего делать сегодня уже не в состоянии. Добраться бы до постели. Все сегодняшние события и информация требовали для переваривания свежих мозгов. Сегодня я уже ни на что не способна. Я разделась и буквально рухнула в свою кровать…

Глава 6

Утром, едва открыв глаза, я начала прикидывать план на сегодняшний день. Первое, что надо сделать, – поехать в больницу и посмотреть на Соню. Я чистила зубы в ванной и продолжала размышлять. Второе – найти наконец Земфиру и поговорить с ней. Может, она что прояснит. Третье – нужно поговорить с загадочной дамой из соседнего номера, которая смылась сразу после допроса. Узнать, кто она такая и почему периодически снимает номер в гостинице, имея квартиру. Короче говоря, дел на сегодня полно, поэтому в темпе пью кофе и принимаюсь за работу.

Я ехала в больницу к Соне. Эта больница находилась почти на окраине города, в тихом живописном месте. Несколько корпусов, среди которых были и старые, и новые, современные. На проходной мне сказали, что отделение травматологии расположено в старом четырехэтажном корпусе. Я подъехала к нему и, оставив машину на стоянке, зашла в вестибюль. В окошке за стеклянной перегородкой женщина спросила, есть ли у меня халат и сменная обувь. Ничего этого у меня с собой не оказалось, поэтому пришлось заплатить за халат и бахилы десять рублей, после чего я поднялась на второй этаж. В длинном коридоре я нашла отделение реанимации, при входе сидела медсестра, где меня опять-таки допросили основательно, кто я и к кому иду. В само отделение меня не пустили, сказали, что больная Гладышева без сознания, у ее постели сидит мать, но, когда я поведала, кто я, ко мне вышел врач, пожилой мужчина, худощавый и усталый, и сказал, что готов ответить на мои вопросы.

– Скажите, когда к вам привезли больную Гладышеву?

– Насколько я помню, во вторник вечером, где-то в седьмом часу.

– Какие травмы она получила?

– Черепно-мозговая, тяжелая травма, потом позвоночник, что именно – сказать не могу, нейрохирург пока сам в затруднении, но снимки не дают оптимистичного прогноза. Так, еще перелом ключицы, ушиб внутренних органов…

– Водитель, который ее сбил, утверждает, что Соня сама шагнула под его маршрутку.

– Шагнула! Я вообще не понимаю, как она шла по улице! Мы взяли у нее анализ крови и обнаружили клофелин. Она буквально спала на ходу. Так что вполне допускаю…

– Доктор, а когда она может прийти в себя? Мне очень надо с ней поговорить…

– Мне тоже. А прогнозы делать не буду, я человек суеверный. Когда придет в себя, честно говорю – не знаю. И не потому, что я плохой специалист, а потому, что здесь трудно прогнозировать, все зависит от организма. Вообще-то девушка крепкая, ну и потом – молодость! Так что будем надеяться…

– Доктор, скажите, у двери больной поставлена охрана?

– Да, рано утром прибыл молодой человек в форме с предписанием… ну, как это называется… В общем, девушку охраняют. Она что…

– Важный свидетель.

– Понятно. Все, извините, меня больные ждут!

Доктор зашагал по коридору, размахивая руками, словно крыльями. Я вышла в вестибюль, сдала халат, выбросила бахилы в большую корзину и набрала номер гостиницы.