Паутина любви - Филиппа Карр

Затем появился Гордон Льюит. Я, конечно же, сразу поняла, что это именно Гордон Льюит, по тому, как Дермот описал его раньше, но увидеть такого мужчину не была готова. Это был высокий брюнет, широкоплечий, ростом явно больше шести футов — отчего он выглядел несколько высокомерно.

— Гордон, дорогой, — Матильда Льюит встала, при этом сын слегка прикоснулся губами к ее щеке. — Это наши гости.

Он поздоровался за руку сначала с моим отцом, потом с мамой.

Матильда представила нас:

— А это двойняшки — Виолетта и Дорабелла. Когда Гордон пожимал нам руки, я почувствовала, что ладонь у него сухая и теплая.

— Мы рады видеть вас здесь, — сказал он, и я подумала: «Не звучит ли это „мы“ на королевский манер, не слишком ли он заносчив?» Всем своим видом он показывал, что совершенно равнодушен к нашему присутствию.

— Сейчас подадут ужин, — сказала Матильда, и я поняла, что ждали лишь появления Гордона.

— Ну, давайте же перейдем в столовую, — предложил он.

Я заметила, что он не спускает глаз с Дорабеллы, и она явно это чувствовала. Ей льстило его внимание, а мне казалось, что дело вовсе не в ее обаянии, а в том, что он думал, насколько важен для всей семьи ее приезд в этот дом.

В столовой Дорабелле предложили место между Дермотом и его отцом. Моим соседом оказался Гордон Льюит, по другую сторону от него сидела моя мама. Сидя рядом с ним, я не могла не обратить внимания на его сильные руки, и вообще, от него исходила энергия. Какую же роль играет он в жизни этого дома? Матильда Льюит считалась членом семьи и приходилась дальней родственницей Трегарлендам. Зная это, Гордон Льюит должен был попытаться каким-то образом утвердить свое положение в доме. И каково же было его положение? Сын экономки! Однако он управлял имением — вместе с Дермотом. Постороннему могло показаться, что он здесь хозяин.

Соблюдая правила приличия, Гордон поговорил с моей мамой, потом со мной, желая узнать подробнее о Кэддингтоне и о нашем имении.

Я ответила ему, что все имения кажутся мне похожими друг на друга.

— Возможно, так оно и есть. Но везде по-разному, — возразил Гордон. — В одном месте сильный дождь — стихийное бедствие, а в другом он может стать благодатью. Здесь у нас нередки ураганы.

— А ваше поместье, наверное, большое? — спросила я.

— Как вам сказать. Здесь оно может считаться большим. Оно тянется в глубь полуострова, но оттого, что море близко, возникают определенные сложности.

— А вы не чувствуете себя здесь отрезанными от мира?

— Ну нет, совсем рядом — Полдаун, рыбацкая деревня, которую можно считать маленьким городком.

— И ее можно увидеть отсюда, из окна вашего дома?

— Да, это так.

— Я бы хотела побывать там.

— Вряд ли она покажется вам интересной. А в Лондоне вы часто бываете?

— Случается. Наш дядя живет в Вестминстере, и когда мы оказываемся в Лондоне, то останавливаемся в его доме. Но обычно мы живем в деревне. Мы с сестрой только что закончили колледж. Мы не жили дома несколько лет.

— Понятно… Вы спросили, чувствуем ли мы себя отрезанными от мира, и я могу вам ответить: нет, это не так. Правда, наше поместье занимает большую часть полуострова, и иногда вы можете проехать верхом несколько миль — и никого не встретить. По соседству с нами находится поместье Джерминов…

— Пожалуйста, продолжайте…

— Мы с ними не дружим. Очень давно между семьями произошла ссора. С тех пор Трегарленды и Джермины враждуют.

— Как Монтекки и Капулетти?

— Да, вроде того. — Обычно ссорятся из-за какого-нибудь пустяка, который со временем забывается. А потом дочь из одной семьи выходит замуж за сына из другой семьи, и все счастливы.

— У меня есть подозрение, что в данном случае именно это и послужило началом вражды.

Я засмеялась.

— Значит, нам не удастся познакомиться с Джерминами? — спросила я.

— Могу заверить вас, что сюда их не пригласят. — Он пристально посмотрел на меня. — Значит, вы с сестрой двойняшки?

— Да, — ответила я.

— Между вами есть легкое сходство.

— Я всегда думала, что между нами сильное сходство, а вы говорите — легкое.

— Именно легкое, — сказал Гордон.

«Наверное, он хочет сказать, что я не так привлекательна, как Дорабелла, — подумала я. — К тому же он находит меня скучной».

Я сосредоточилась на еде, и он повернулся к маме. Они о чем-то говорили, но я их не слышала. После ужина мы снова вернулись в холл, где семья Трегарлендов проводила вечера, и нам подали кофе. Спустя полчаса Матильда Льюит шепнула мне:

— От такой долгой поездки вы, наверное, устали и хотели бы пораньше лечь спать.

Мама ответила ей, что, пожалуй, она права, и мы разошлись по комнатам.

В моей комнате горел камин и было тепло, однако я испытывала какое-то неуютное чувство, похожее на страх. Я подошла к окну и раздвинула занавеси. Светила луна, от которой шла дорожка по воде, было слышно, как внизу у скал шумит прибой.

Я не стала задергивать занавеси, чтобы не чувствовать себя отрезанной от мира, и, отвернувшись от окна, ждала, когда откроется дверь, ибо была уверена, что Дорабелла заглянет ко мне. Так оно и произошло.

Сестра была очень красива в синем шелковом халате, с распущенными по плечам волосами. Она прислонилась спиной к двери к улыбнулась.

— А ты ничуть не удивилась! Знала, что я приду? — сказала она. — Как тебе здесь нравится?

— Здесь интересно.

— Не просто интересно, а удивительно… встреча со всеми этими людьми…

— Я понимаю, что для тебя все это очень важно, ведь ты думаешь о том, что станешь здесь хозяйкой.

— Это место похоже на Кэддингтон, только здесь море, а у нас его нет… Послушай… а что ты скажешь о нем?

— Мужчин было несколько… Кого ты имеешь в виду?

— Ну, конечно же, Гордона Льюита.

— Я его не настолько хорошо знаю, чтобы судить о нем.

— От тебя можно сойти с ума. Ты так педантична и рассудительна во всем. Я спрашиваю, какое впечатление Гордон произвел на тебя?

— Мне кажется, он хочет, чтобы все знали, что он не просто сын экономки.

— Но Матильде Льюит вряд ли подходит такое определение.

— Пока я не могу ничего сказать о них. Все как-то необычно.

— А мне кажется, что все просто. Она приехала сюда, когда умерла мать Дермота. Трегарленды с ней в дальнем родстве, как я понимаю. Матильда навела в доме порядок и прекрасно справляется с хозяйством. Я думаю, она славная женщина, не так ли? Что касается Гордона, то я нахожу его весьма интересным, и мне кажется, — она хихикнула, — я ему нравлюсь.

— Ух не собираешься ли ты одарить его своей благосклонностью?

— Не дури! Что ты говоришь!..

— Ты знаешь, когда ты выйдешь замуж, тебе придется успокоиться. — Не пойму, о чем ты? Я просто сказала: кажется, я ему нравлюсь…