Вор Времени - Терри Пратчетт

Это была самая большая комната, которую Лобзанг когда-либо видел. Снопы света лились из застекленных окон в крыше. А внизу, более чем на сто ярдов простиралось то, что могли обслуживать только главные монахи, передвигавшиеся над ним по тонким перекидным мостам…

Лобзанг слышал о Мандале.

Было похоже, будто кто-то взял тонны разноцветного песка и усеял пол завитками его радужного хаоса. Но во вздымающемся, падающем и расширяющемся беспорядке был порядок, сражающийся за выживание. Миллионы бессистемно разбросанных песчинок составляли некий фрагмент узора, который повторялся и вился по кругу, переплетаясь и сливаясь с другими узорами, чтобы наконец раствориться в общем кавардаке. Это происходило вновь и вновь, превращая Мандалу в безмолвно бушующую войну цвета.

Лю-Цзы ступил на не слишком надежно выглядевший подвесной мост.

— Ну, — сказал он. — Что скажешь?

Лобзанг глубоко вздохнул. Ему казалось, что если он упадет с моста в волнующееся море цвета, то никогда, никогда не достигнет дна. Он сморгнул и потер лоб.

— Это…зло, — сказал он.

— Правда? — удивился Лю-Цзы. — Не многие говорят это в первый раз. Они обычно используют слова, вроде «чудесно».

— В ней что-то не так!

— Что?

Лобзанг вцепился в веревочные перила.

— Узоры, — начал он.

— История повторяется, — сказал Лю-Цзы. — Они всегда там.

— Нет, они… — Лобзанг постарался разобраться во всем этом. Здесь были узоры под узорами, замаскированные под хаос. — Я хочу сказать…другие узоры…

И он полетел вниз.

Мир загудел и закувыркался, а пол метнулся вверх, чтобы подхватить его.

И остановился всего в нескольких дюймах.

Воздух вокруг него зашипел, словно его осторожно поджарили.

— Неоврат Лудд?

— Лю-Цзы? — произнес он. — Мандала это…

Но где цвета? Почему воздух такой сырой и пахнет городом? А потом призрачные воспоминания исчезли. А пока исчезали, сообщили ему: Как мы можем быть воспоминаниями, если мы только должны будем случиться? То, что тебе наверняка вспоминается — это весь путь на крышу Гильдии Пекарей и то, что кто-то ослабил твою веревку, ведь это только что произошло?

И последнее меркнущее воспоминание сообщило: Эй, это было месяц назад…

— Нет, мы не Лю-Цзы, загадочно падающее дитя, — сказал ему чей-то голос. — Ты можешь обернуться?

Неоврату пришлось приложить невероятные усилия, чтобы повернуть голову. Ему казалось, будто он застыл в смоле. Грузный молодой человек в грязной желтой робе сидел на перевернутом ящике в паре футов от него. Он походил на монаха во всем, кроме волос, поскольку они во всем походили на отдельно существующий организм. Сказать, что они были черными и собранными в конский хвост, значит, упустить замечательную возможность использовать термин «слоноподобные». Эти волосы обладали собственной индивидуальностью.

— В основном, меня зовут Сото, — сказал человек снизу. — Марко Сото. Но я не собираюсь запоминать твое имя, пока мы не узнаем, будешь ты жить ты или умрешь. Скажи мне, ты когда-нибудь задумывался над воздачей должного духовному существованию.

— Сейчас? Конечно! — Сказал…да, Неоврат, подумал он, это мое имя, так? Почему же мне вспомнился Лобзанг? — Э, я думал над возможностью приняться за новый вид деятельности!

— Неплохой карьерный рост, — сказал Сото.

— Это что-то связанное с волшебством? — Неоврат попытался пошевелиться, но лишь начал медленно вращаться в воздухе, продолжая висеть над ждущей поверхностью.

— Не совсем. Ты, кажется, изогнул время.

— Я? Каким образом?

— Ты не знаешь?

— Нет!

— Ха, вы только послушайте его. — Сказал Сото, словно бы обращаясь к развеселому невидимому собеседнику. — Пришлось, наверное, использовать время целого Удлинителя, чтобы предотвратить твой маленький фокус, причиняющий невыразимые беды всему миру, а ты не знаешь, как это сделал?

— Нет!

— Тогда мы будем тебя тренировать. Это неплохая жизнь с блестящими перспективами. По крайней мере, — добавил он, принюхавшись. — Лучше чем то, что перед тобой сейчас.

Неоварат напрягся и повернул голову чуть сильнее.

— Будете тренировать конкретно в чем?

Человек вздохнул.

— Все еще задаешь вопросы, парень? Ты идешь или нет?

— Как?…

— Послушай, я предлагаю тебе возможность выжить, это ты понимаешь?

— Почему это возможность выжить, мистер Сото?

— Нет, ты меня не понял. Я, Марко Сото, предлагаю тебе, Неоврату Лудду, возможность получить еще жизни. Которая длиннее той, которая тебе осталась сейчас.

Неоврат находился в нерешительности. Его беспокоила дрожь в теле. В известном смысле, он все еще падал. Он не понимал, откуда ему это известно, но это знание было так же реально, как булыжники внизу. Если он сделает неверный выбор, падение просто продолжиться. До сих пор было просто. Но последние несколько футов будут фатально сложны.

— Вынужден признать, что та жизнь, которую я веду в настоящий момент, мне не нравится, — сказал он. — Новое направление может оказаться полезным.

— Хорошо, — волосатый вынул что-то из своей робы. Это походило на счеты, но когда он открыл их, несколько деталей исчезло в маленьких вспышках света, словно бы переместившись куда-то, где их нельзя увидеть.

— Что вы делаете?

— Ты знаешь, что такое кинетическая энергия?

— Нет.

— Это то, чего у тебя сейчас в избытке, — пальцы Сото порхали над костяшками счет, которые то исчезали, то возникали вновь. — Я полагаю твой вес около ста десяти фунтов, правильно?

Он положил приборчик в карман и зашагал к тачке неподалеку. Он сделал что-то, чего Неоврат не видел, а затем вернулся.

— Через несколько секунд ты завершишь свое падение, — сказал он, нагибаясь, чтобы положить что-то на землю. — Постарайся воспринять это как новую страницу в жизни.

Неоврат упал. И ударился о землю. В воздухе замелькали алые молнии и тяжело груженная тачка через улицу подпрыгнула на целый фут над землей и тяжело грохнулась вниз. Одно колесо откатилось прочь.

Сото наклонился и потряс безвольную руку Неоврата.

— Как ты себя чувствуешь, — спросил он. — Есть повреждения?

— Было немного больно, — сказал трясущийся Неоврат.

— Может ты немного тяжелее, чем кажешься. Позволь мне…

Сото подхватил Неоврата под руки и потащил в туман.

— Могу я идти и?…

— Нет.

— Но Гильдия…

— Для Гильдии ты не существуешь.

— Это глупость. Я числюсь в их записях.

— Нет. Мы об этом позаботимся.