Запретные желания (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

Нужно взять себя в руки. – Повторяла шепотом. - Успокоиться.

Понимая, что за глоток свежего воздуха готова убить, Катя ринулась к окну.

Ей потребовалось не более секунды, чтобы сдвинуть в сторону шторы и распахнуть створку. Дышать, конечно, стало легче. А в остальном…

Казалось, черепная коробка вот-вот расколется, точно скорлупа грецкого ореха.

Эти ощущения были для нее в новинку. И пугали до безумия.

Пребывая в отчаянии, приложилась лбом к ледяному стеклу, дабы…хоть немного, усмирить свою агонию. Предательские слезы тонкой струйкой брызнули из глаз, принося мнимое облегчение. Целиком и полностью сконцентрировавшись на внутренних ощущениях, девушка не сразу заметила, что на кухне она больше не одна.

Совсем рядом, буквально в паре шагов от нее, возвышался Эдгар.

Мужчина внимательно наблюдал за ней, не проронив ни звука.

Просто смотрел.

Еще и хмурился при этом, явно не понимая, что происходит.

Сквозь морок сознания, Катя тоже вперилась в него затуманенным взглядом.

Руки спрятаны в карманы брюк.

Ноги на ширине плеч.

Мускулы напряжены до предела.

Дышит надрывно. Глубоко.

Глаза сияют нездоровым лихорадочным блеском.

Господи! Да что не так с этим человеком?

Глава №13

- Забавно! – Мужчина прервал затянувшееся молчание своим тихим бархатным голосом, заставляя Катю напряженно вздрогнуть. А так же, чисто машинально, переспросить шепотом, уподобляясь психически нездоровому человеку:

- А?

- Почему ты вопрос адресуешь высшим инстанциям, а не самой себе?

С запоздалым раскаянием девушка сообразила: свои последние мысли она озвучила.

Именно озвучила!

Произнесла вслух, словно дура последняя!

Да. Сегодня явно не ее день.

- Ну, он же риторический, - пристыжено потупилась, стараясь смотреть куда угодно, только не в сторону Вариного брата. - Какая разница, кому его адресовать?

Неприятно быть застигнутой врасплох. А уж фактически за руку пойманной…на рассуждениях о нем, и того хуже. В тот момент Катерина мечтала лишь об одном: сквозь землю провалиться.

Как можно быстрее. И как можно глубже!

- Логично! – Даже с такого расстояния услышала, как тяжело…со свистом...воздух покинул его легкие. – Чего ревешь?

Признаться, вполне будничная фраза оказалась способна пошатнуть ее внутреннее равновесие. Она не привыкла открыто демонстрировать окружающим свои слабости.

А признаваться в них – подавно!

Испытывая жуткую неловкость от столь пристального внимания к своей скромной персоне, Катерина с остервенением растерла по щекам соленую влагу.

- Значит, так хочу! – Отрезала холодно, гораздо агрессивнее, чем планировала. – Ясно?

- Да, неужели? – Скептически хмыкнул собеседник, а затем…

Всего секунду назад, он стоял в стороне. Но после столь гневной тирады, которая ему определенно не по нраву пришлась, стремительно преодолел разделяющее их расстояние. Приблизился вплотную, бесцеремонно…по-хозяйски вторгаясь в ее личное пространство. Случайно, а может и намеренно, встал…непростительно близко, и если бы Кате вздумалось вздохнуть чуточку глубже, их тела непременно соприкоснулись бы!

Всеми. Своими. Выпирающими. Частям.

- В глаза смотри! – Последовал яростный приказ. Приказ, не подчиниться которому просто не смогла. Слишком уж подавляющей энергетикой обладал ее собеседник. В тот же миг уставилась на нарушителя спокойствия, настороженно поглядывая на него снизу вверх. – Я, знаешь ли, тоже, дох*ра чего хочу! Поэтому, искренне не советую испытывать мое терпение на прочность. А теперь, будь лапочкой и скажи мне, почему ревела?

Какой там, скажи!

От их внезапной близости голова пошла кругом. Пришлось даже вцепиться в подоконник мертвой хваткой, да вжаться спиной в леденющее стекло, (попутно покрываясь гусиной кожей) дабы сохранить равновесие.

Впрочем, как и здравый рассудок.

А это было, ой как непросто!

Запах мужского парфюма с нотками мускуса и кедра настойчиво проникал в ноздри и действовал на нее…слишком пагубно. Появилось навязчивое и совершенно неадекватное желание уткнуться лицом в его широкую грудь, и просто дышать этим бесподобным ароматом. В какой-то момент, окончательно потеряв связь с реальностью, даже навстречу ему немного подалась. Благо вовремя опомнилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Что за…хр*нь?

Резко встрепенулась, ужасаясь собственным мыслям.

Действиям!

- Тебя обидел кто? – Не унимался Эдгар, прожигая в ней дыры своим…до безумия странным взглядом. Так внимательно «сканировал», словно пытался каждую мельчайшую черточку ее лица навсегда запечатлеть в своей памяти. – Ты только…скажи мне, девочка!

Да, что сказать-то?

Что ее в этом доме «по-настоящему» обидеть может только он сам?

Нет, говорить не хотелось. Напротив.

Хотелось упрямо молчать. Заклеить рот скотчем.

Или же, резко оттолкнув от себя, быстро убежать, сверкая пятками.

А потом забиться в укромный уголок, где можно спрятаться от всего мира.

Однако ни того, ни другого девушка не сделала.

Просто…продолжала настойчиво пародировать статую, так же внимательно разглядывая скалой нависающего над ней мужчину. В ответ.

Почему? Она не знала!

Пожалуй, впервые в жизни, Катя не понимала себя.

Совершенно!

Секунды быстротечно сменяли друг друга. Пульс учащался.

Ставшие свинцовыми ноги, точно к земле приросли в одночасье.

- Хорошо, - сдалась, наконец, отчетливо представляя, как глупо со стороны выглядит ее молчание. – Это вовсе не обида.

- Нет?

- Нет!

- Что тогда? – По-прежнему сохраняя между ними зрительный контакт, мужчина прикрыл окно. А следом пояснил. – Здесь уже достаточно холодно, даже для меня. А на тебе одежды гораздо…меньше. Продолжай! Я слушаю.

- Твой отец направил меня на кухню за аптечкой, - затараторила на выдохе, - но, я ничего здесь не нашла, хоть и вверх дном все перевернула. А голова болела все сильнее, и я…кажется, просто испугалась…

Умолкла Катерина неожиданно. На середине фразы, если быть точнее.

Эдгар поспособствовал, красноречиво приложив к губам девушки свой указательный палец. И от этого, казалось бы, безобидного жеста сердце в груди сжалось до предела.

- Ш-ш-ш! – Прошептал он мягко, немного ее успокаивая. – И сейчас болит?

Взирая на мужчину с затаенным ужасом, отрицательно замотала головой.

Слишком яро. Слишком резво.

- Нет! Уже нет. Уже…ай!

Зажмурилась от очередного спазма. И услышала в тот же миг его хриплый шепот:

- Иди ко мне! Я помогу!

На самом деле, Паслер не спрашивал разрешения. Просто взял, и стремительно заключив в свои объятия, нажал какую-то точку на ее переносице.

Да так нажал, что у девушки искры из глаз посыпались!

Катя отчаянно забрыкалась, пытаясь вырваться из лап мучителя.

Но, тщетно.

Мужчина удерживал довольно крепко. Не обращая никакого внимания на очевидные протесты, продолжал давить, массировать и профессионально нажимать на какие-то известные лишь ему чувствительные зоны.

На лице. Шее. И даже на голове.

Ощущения, поглотившие ее, были странными.

Девушка то млела, расслабляясь под умелой рукой мастера, то едва ли не до крови кусала собственные губы, дабы не закричать в голос от острой боли.

Отчетливо сказать, сколько времени длилась ее пытка не могла.

Все, словно в тумане.

В какой-то момент, сквозь морок сознания, начала чувствовать себя лучше.

И не просто лучше!

Боль улетучилась.

Растворилась, оставляя вместо себя огромный, просто нереальный прилив энергии.

Очевидно, доведя ее до нужной кондиции, Эдгар отстранился. Слишком резко, стоит заметить. Как если бы…их вынужденная близость давалась ему…с большим-большим трудом. Честно говоря, в некоторой степени, так оно и было. Ведь подобные «обжимания» сложно назвать безобидными. Особенно для мужчин!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Только сейчас, окончательно придя в себя, Катя заметила, как тяжело он дышит.