Пока стоит лес - Сергей Иванов

Герд усмехнулся краем рта:

– Хочу понять себя. Зачем я, куда иду, что мною движет… Не ясно?

– Отчего же, способ не нов: через себя прийти к осмыслению Вселенной. Хоть в этом богоподобные диланы уступают нам: мы-то в теории представляем, что такое совершенство, – они же органически не способны воспринять зверство и подлость. А если и поймут что-то, нам не подскажут, не снизойдут.

Да, мысленно согласился Герд, диланы нам не союзники, о них лучше забыть.

– Резюмирую, – жестко заговорил он. – Следует разорвать действующие в Псиных мозгах связи и создать взамен новые. Пусть каждый убийца увидит в жертве себя. В каждом зарезанном, расстрелянном, сожженном – себя, только себя! Новые связи заставят Псов видеть то, чего нет. И пусть они продолжают убивать, если не боятся обезуметь!

– Все это прекрасно – в теории, – со вздохом откликнулся Дан. – Вот на практике как?

– Но ты же имеешь выход на подсознание Системы? Подскажи Лесу направление, подтолкни его! Диланы этого не сделают, для них свобода воли священна. Но мы-то вылеплены из той же грязи, что и панцирники!

Дан запрокинул голову, с сомнением вгляделся в сплетение веток.

– Собственно, почему не попробовать? – обратился он к Лесу. – Что мы теряем? – Дан снова обратил лицо к Герду. – Но позволь, дружище, чем в это время будешь заниматься ты?

– Искать Уэ.

– В Логове?

Герд неопределенно пожал плечами.

– У тебя зуд в пятках? – осведомился Дан. – Ну так Псы тебе их поджарят – ты этого добиваешься?.. Послушай, Герд, я человек незлой, но безжалостный: ты ведь сейчас думаешь не головой, а мышцами, не исключено – ягодичными. Знаешь, к чему приводят подобные эксперименты?

– Все? – спросил Герд равнодушно.

– Ну да, конечно, – ворваться во вражеский стан, нарубиться всласть, отвести душу!..

– Мне нужна Уэ, – сказал Герд. – Что здесь не ясно?

– Удивительно! Ты хотел понять себя? Ну так вглядись внутрь и ответь: что бы ты сделал, окажись на месте Уэ остальные диланы – все скопом. Пошел бы за них на смерть?

Герд честно вслушался в себя… и не понял. Диланы были ему симпатичны, хотя и странны, он их уважал и даже жалел, но чувства были поверхностные, рассудочные… А когда думал об Уэ, внутри все переворачивалось, хотелось рубить и жечь…

Дан вздохнул.

– Вот смеху-то! – заметил он грустно. – Не годимся мы в рай, дружище Герд, не созрели. За свое, за кровное – в огонь, а остальные пусть выкручиваются сами.

2

Логово Псов было устроено бездарно – гнусная пародия на военный лагерь. Вместо того, чтобы обосноваться где-нибудь на пустыре, подальше от расслабляющего комфорта и в безопасности, Псы выбрали для поселения туземную деревню, укрытую, как обычно, в глубине гигантского роще-дерева, и зачем-то окружили ее халтурно выкопанным рвом и завалами из нарубленных кустов. Преодолеть это смехотворное препятствие не составляло труда – достаточно было забраться в кроны деревьев. Так Герд и поступил, благо потолок нижнего яруса был здесь невысоким.

Герд не часто наведывался в верхние этажи, и каждый раз у него возникало ощущение, будто он угодил внутрь исполинского механизма, к тому же действующего. Внизу Герд уже привык к непрестанному шевелению веток, но там это не выглядело так устрашающе. Впрочем, еще раньше он убедился, что ему не грозит быть раздавленным между сдвигающимися ветвями: Лес предупредительно освобождал проход, так что при некоторой сноровке здесь можно было передвигаться почти так же быстро, как по траве.

Конечно, Герд не надеялся разыскать Уэ в лагере, и все же что-то влекло его сюда, направляя движение в трехмерном лабиринте, да и выбирать было не из чего. А еще Герд ощущал здесь давящую тяжесть в груди, и это не было страхом, насколько он его помнил. Нет, это был Псиный дух – густой, душный, злобный, изгнавший из этих мест почти всю живность.

Иногда в мешанине шевелящихся веток ненадолго возникали просветы, и, проходя над ними, Герд мог наблюдать лагерную жизнь. Окраины Логова кишели солдатами, и теперь, после знакомства с диланами, почти все они казались Герду неуклюжими уродами. Против ожидания, истинных оказалось здесь немало. Они еще держались особняком, но прочим ничем не выделялись – такие же голые и скудно вооруженные, как остальные, только покрепче.

Здесь было грязно – обслуживающая деревню роща не справлялась с выведением отходов, и ограм пришлось выкопать огромные мусоросборники, распространявшие вокруг омерзительную вонь. В одном из них Герд наткнулся взглядом на истерзанный труп девочки-диланки, похожей на Уэ, будто ее младшая сестра, и у него свело челюсти от ненависти. Да что же они, слепые? Или просто не хотят видеть, куда сунулись поганым своим рылом? Был бы у меня сейчас лучемет!..

Но странный зов повлек Герда дальше.

Вплотную к деревне начались владения Псов, и, пробираясь над скоплениями мохнатых латников, Герд удваивал осторожность, потому что почти у каждого висел на плече игломет. Волею обстоятельств из разрозненных, приданных батальонам команд Псы сплотились в одну чудовищную Стаю и теперь могли диктовать свою волю всем прочим ограм.

Наконец путь Герду преградила небольшая поляна, укрытая от любопытных глаз бревенчатым частоколом. В центре, над тлеющим костром, покачивался подвешенный за локти туземец – жизнь вынудила Псов вернуться к примитивным пыткам. Ноги пленника покрывала буро-серая корка, но его лицо выражало лишь сочувствие к своим мучителям. По виду дилан казался молодым (все они походили на подростков), но, скорее всего, это был вполне зрелый мужчина, стоик и праведник, – один из многих самоубийц, безуспешно пытавшихся вразумить огров и тем исправно поставлявших Псам скальпы на униформу.

Охраняли туземца двое – других Псов на поляне не было, как и предписывалось уставом. Один из палачей, грузный седеющий верзила, подпирал спиной высокий пень неподалеку от ограды и флегматично поглощал кусок вяленого мяса. Второй деловито ворошил дротиком угли в костре.

«И этот собачий помет стоит жалости? – мысленно обратился Герд к Уэ. – Девочка, посмотри на них – это же мразь, их даже мечом касаться гадко!»

«Они не понимают, – отвечала ему Уэ. – Их беда в том, что косности они достигли прежде, чем зрелости. Их нацелили на зло, а думать не научили».

«Будем искать виноватых? Бешеных собак убивают, хотя они виноваты лишь в том, что не смогли уберечься от заразы. Здесь не до сантиментов!»

«Герд, Герд!.. Давно ли ты сам был таким?»

«ТАКИМ я не был никогда!»

«Ты еще не знаешь своей силы и потому жесток. Думай, Герд, думай, малыш, думай…»

«К дьяволу!»

Примерившись, Герд метнул стилет. Охранник не шелохнулся, и в первый момент Герд обрадовался точному попаданию, но в следующий – увидел свой стилет торчащим из пня в сантиметре от псиной шеи. Так далеко промахнуться, с каких-то семи метров!..