Литературная Газета 6559 ( № 28 2016) - Литературная Газета

И склонность к блудодейству, лишь

Лишь бы она была жива,

Лишь бы она звалась Россией,

Лишь бы… А прочее осилим!

Сдавайся, сорная трава!

Ты просто оглянись вокруг:

Живёт Россия в русских лицах,

И в наших искренних страницах.

А у меня родился внук!

И как хотите, но и в нём –

Моя великая держава!

Живи, казак, живи по праву!

И мы с тобою проживём…

* * *

Сказать бы главное успеть,

Земную суету отринув.

Успеть хотя б наполовину.

Да что там! Ну хотя б на треть…

А впрочем, что считать года

В теченье бурном или плавном!

Суть в том, что сам назначил главным

Однажды раз и навсегда.

А главное – вот эта степь

И Волга – аж до окоёма!

А главное, что это – дома

Надёжная родная цепь.

Цепь тоже может быть родной,

Как родовая пуповина

Одна – для матери и сына.

И будущее – в ней одной!

А главное – вот этот миг,

В который солнышко садится,

И русские родные лица,

И незабытый наш язык.

Как много в этом мире зла!

И главное – главнее нету –

Чтоб не открылось белу свету:

Была Россия да прошла.

Мы не прошли! Ещё идём,

Бредём к источнику, шатаясь.

Чтобы живой водою завязь

Любви нам излечить потом!

Успеть бы главное одно

Так объяснить глухому люду,

Чтоб он сумел поверить в чудо:

Сквозь пепел прорастёт зерно!

Счастливое дежавю

Счастливое дежавю

Книжный ряд / Библиосфера / Объектив

Казначеев Сергей

Теги: Станислав Говорухин , Вертикаль , Место встречи изменить нельзя

Станислав Говорухин. Вертикаль. Место встречи изменить нельзя. – М.: Издательство «Э», 2016. – 516 с. – (Свидетель эпохи). – 3000 экз.

Лет десять назад в одном из обзоров мне довелось писать о прозе выдающегося комедиографа Георгия Данелии, которая печаталась в периодике. Приступая к чтению, я, как любой литератор, испытывал некоторую подозрительность к такого рода сочинениям. И это естественно: а если бы мне пришло в голову снимать фильм, разве киношники не заподозрили бы меня в непрофессионализме?

Но недоверие быстро сменилось благосклонностью, а потом и восторгом: Данелия оказался удивительным рассказчиком – умным, весёлым, деликатным, а главное – далёким от каких бы то ни было стереотипов, шаблонов и банальности.

Острое и счастливое чувство дежавю довелось испытать при знакомстве с новой книгой Станислава Говорухина. Знаменитый, а главное, любимый народом кинематографист подарил те же ощущения: посчастливилось познакомиться с замечательным рассказчиком – деликатным, благородным, справедливым. О юморе я уж и не говорю.

Сборник составлен из шести частей: «Рассказы. Эссе», «Высоцкий», «Портреты», «Миниатюры», «Рассказы о животных» и «Киноповести». Заметим, что названия частей безыскусные, далёкие от эпатажа и выпендрёжа, но предельно информативны: они сразу указывают, какого рода литературу стоит искать в каждом из разделов. Таким образом, любой читатель сразу сориентируется, на что стоит обратить главное внимание. Но правда состоит в том, что книгу хочется прочитать насквозь, от корки до корки.

Конечно, сочинения Говорухина автобиографичны. И дело не в том, что он выпячивает себя на передний план (этого как раз нет), а в том, что на страницах «Вертикали» воссоздаются реалии, неразрывно связанные с фигурой автора: любимая Одесса и её Привоз, кинематографическая жизнь, близкие и далёкие друзья, горы и альпинисты, море и его труженики, драматическая судьба актёра и певца Высоцкого, артистичные животные и любимые питомцы… Как правило, обо всём писатель вспоминает с теплотой и нежностью; интонация повествования доверительна, сдержанна и проникновенна. Трудно переоценить талант писать лаконично: по сравнению с многословием большинства нынешних «лауреатов» Говорухин – мастер краткого письма. Автор не скрывает, что любит и умеет потравить байки, но перед нами не легковесные пустопорожние хохмы, а шутки, показывающие тот или иной характер, звучащие психологически достоверно и даже философично.

Одесская тема в отечественной литературе, конечно же, исхожена вдоль и поперёк. Но обращая взгляд на знаменитый рынок (казалось бы, эту золотую жилу безнадёжно истощил Михаил Жванецкий), взявшийся за перо режиссёр находит свои неповторимые нюансы: «Рыбные ряды. Бычки, одноглазая камбала, ставридка… Раки. Огромные лиманские раки. В ведро входит от силы пятнадцать штук. Раки живые, зелёные; ведро дрожит от шевеления, вот-вот упадёт.

– Почём раки?

– Пятнадцать – ведро…

Это дорого, очень дорого. Покупатель немного ошарашен ценой:

– Они что у тебя, стихами разговаривают?»

В четвёртой части книги в основном рассказываются весёлые истории, похожие на анекдоты, но явно взятые из жизни. Например, в главке «Михайлю» Говорухин вспоминает об одном из своих непрофессиональных актёров – остроумном студенте с Чёрного континента. Нашим было трудно выговорить его заковыристое имя, а потому он придумал свое­образный способ знакомиться: «протягивал свою…с внутренней стороны сиреневую ладонь и говорил:

– Африкан Африканыч…

И через паузу:

– Чернышевский» .

Замечательно в этом эпизоде то, что юмор такого рода свободен от какой-либо тенденции, идеологии и тем более расизма. Это смех в его чистом и самом привлекательном виде.

Столь же беззлобная фигура вырисовывается из воспоминаний Говорухина о гениальном актёре прошлого Борисе Андрееве. Писатель обстоятельно рассказывает нам, как этот человек был глубок, тонок и интеллектуально подкован, что не вполне вязалось с его экранным образом. Напоминает, что актёр писал интересные и, увы, невостребованные пока записки.

Вероятно, кого-то не удовлетворит субъективность некоторых воспоминаний Говорухина. Одни скажут, что мемуарист слишком идеализировал стиль поведения Владимира Высоцкого, другие упрекнут в том, что чересчур тепло написал о неоднозначной личности Вадима Туманова. Но что делать, если они были надёжными и близкими друзьями, можно сказать, соратниками режиссёра, клеймить их, что ли?

Так получилось, что за последнее время мне довелось анализировать несколько книг так называемых шестидесятников. В определённом смысле шестидесятником является и Говорухин, демонстрируя некую поколенческую солидарность: даже советскую власть, которая ничего плохого ему не сделала, он готов именовать Софьей Власьевной. Но есть и принципиальные различия. Говорухин был и остаётся патриотом, государственником, сторонником главных русских ценностей.

Для рецензента же чтение книги Станислава Говорухина закончилось неожиданным желанием – «заиграть» её, а в редакцию возвратить деньги. Кажется, это впервые на моей памяти. 

Стать ещё более плохим

Стать ещё более плохим

Книжный ряд / Библиосфера / Книжный ряд

Баранов Юрий

Теги: Андрей Акцынов , Бретёр

Андрей Акцынов. Бретёр. Роман. – М.: Центрполиграф, 2016. – 351 с. – 5000 экз.

Автор предисловия к роману Эдуард Лимонов утверждает, что творение Акцынова –  «манифест поколения» , и даже уподобляет его таким шедеврам, как «Герой нашего времени» и «Как закалялась сталь». В издательской аннотации сказано, что это  «в некотором роде отчёт о духовном состоянии того слоя, которой противостоит обывательской массе» . Такие оценки воспринимаются с недоумением. Герой романа по кличке Бретёр – маргинал и не более того. Выходец из культурной и обеспеченной петербургской семьи, студент факультета журналистики, он, как говорится на первой странице книги,  «…однажды решил стать плохим. Хорошие мальчики получают только кости и объедки со стола, а плохие – власть, славу и удовольствия. Из первых выходит генетический мусор, из вторых – великие герои и преступники…»

На протяжении всего повествования Бретёр зверски пьянствует, употребляет наркотики, хулиганит и грязно развратничает. Этому последнему занятию героя уделена солидная часть текста; с тошнотворным натурализмом описываются похождения Бретёра с разномастными шлюхами, но сообщается, что он хотел бы «завести нормальную девушку» , только вот они от него отшатываются с отвращением. При этом герой не работает и презирает тех, кто это делает.