Мой подельник Твиттер - Анатолий Сигов

Что они могли выудить из ее РС? Две вещи: переписку с Черным Гномом до того, как она зашифровывалась, и главное – что Костя работал над программой взлома на ее компьютере.

Когда ближе к вечеру пришел Костя, то первое, что она сделала, это показала ему свою находку. Ответ был однозначный:

– Они знают все, что я делал до настоящего момента.

– Почему ты так думаешь?

– Когда я работал, то частенько включал интернет-радио.

Она знала, что он увлекался джазом и не мог отказать себе в удовольствии послушать джазовые программы из Интернета. В этот момент таинственный «кто-то» мог скачивать все, что находилось в ее компьютере.

– Хорошо! А что они могут сделать с украденным материалом?

– У меня украли идею, это факт. Или, скажем так, часть идеи. Но чтобы воплотить ее в реальность, необходимо еще многое. Вопрос в том, имеются ли у них мозги или нет, чтобы продолжить работу самостоятельно. Если да, то все будет зависеть от того, кто скорее завершит оставшуюся часть работы – я или они.

– Сколько тебе требуется времени, чтобы закончить?

– Минимум две недели.

Вероника не знала, есть ли у нее в запасе две недели. Она скопировала программу на диск и убрала ее из компьютера. Ей хотелось побыть одной, чтобы обдумать создавшуюся ситуацию. Она извинилась перед Костей и отправилась в ближайший сквер, оставив его одного.

Бег не принес ей облегчения. Чем больше она задумывалась над своим положением, тем тягостнее становилось на душе. Если до последней находки у нее были трое подозреваемых, то сейчас отпадала жена. Она не могла установить программу в ее компьютер. Оставались Сергей или Володя. Но о том, что она работает над программой взлома сети, знал только Сергей. Значит, Сергей? Или все-таки Володя? Он вполне мог действовать как по приказу Сергея, так и самостоятельно.

Не найдя ответа, Вероника решила, что в данном случае нужно использовать ситуацию в свою пользу.

Она прибежала домой и, сняв кроссовки, приступила к основному разговору, который планировала давно.

– Костя! Нам пора поговорить и выяснить, зачем мы работаем над этой программой.

– Да. Я жду, когда же наконец пойму, зачем работаю над этой программой, – ответил он, глядя на экран и не прерывая работы.

– Чтобы заработать деньги. Большие деньги.

– Кто должен заработать деньги? – Он все еще вглядывался в экран компьютера.

– Мы с тобой.

– Это как?

– Что значит «как»? Снимем деньги с этого проклятого фонда.

– Снимем – означает украдем?

Она всегда была против такого прямолинейного термина, и сейчас тоже пришлось придумать какое-то другое, более подходящее к случаю определение.

– Представь себе, что мы благородные разбойники, которые, используя свои знания, изымают деньги у богатеев. Мы флибустьеры!

– Флибустьеры?!

– Ну конечно! Пираты. Дигитальные пираты.

– Дигитальные пираты, – как бы смакуя эту фразу, с расстановкой произнес Костя, все еще не отрываясь от экрана. – Мне нравится это определение. Если, конечно, оно подходит к тому, что ты намереваешься сделать.

– Да. Чтобы не только они, но и мы были богатыми.

– И как мы будем богатыми? – Он подчеркнул слово «мы».

– Разделим полученные деньги пополам. Конечно, после вычета всех расходов, которые я беру на себя.

Вероника считала, что это более чем щедрое предложение. Но оказалось, Костя думает совсем иначе.

– Я работал, чтобы написать эту программу, и это – моя интеллектуальная собственность.

«Интеллектуальная собственность» – прекрасное определение для инструмента, предназначенного, чтобы снять чужие деньги. Она даже в мыслях всячески избегала более точной формулировки того, что они собирались сделать.

– Не забывай, что ты в основном использовал мои наработки. Поэтому это – наша коллективная интеллектуальная собственность.

Костя, наконец, оторвался от экрана и повернулся к ней. Она заметила, что его лицо приобрело несвойственную ему жесткость.

– Во-первых, это были не твои, а чужие разработки, которые ты купила, и затраченные деньги, вероятнее всего, пройдут по статье расходов, о которых ты упоминала. – В этом он прав, и ей нечего было возразить. – Во-вторых, эти разработки устарели, они не применимы на сегодняшний день, и мне приходится адаптировать их, используя мои знания и мои собственные наработки.

Разговор поворачивался в неправильное русло. Инициатива явно переходила к Косте, и это было совсем не то, что она планировала. Более того, он ясно ей показывал, кто является ведущим в их тандеме.

– Я еще не решил, где и как могу использовать программу, – продолжал между тем Костя. Худшие догадки Вероники подтверждались. Он понимал, что имеет возможность использовать программу без ее участия. – Ты же заинтересована, чтобы операция прошла как можно скорее, правда? Но от тебя будет зависеть, насколько быстро и успешно она пройдет. Двухуровневая степень защиты предусматривает необходимость доступа к двум компьютерам, причем второй должен находиться у одного из высших руководителей организации. Я смогу войти в машину, которая стоит у Моргуши. Нет проблем. Ну а доступ к компьютеру, находящемуся на верхнем этаже нашего офиса, остается за тобой. Это или машина Сергея Михайловича, или АА.

Задача перед ней поставлена, причем тоном, не терпящим возражений. Кто находится у руля их тандема, тоже ясно обозначено. Костя вынул диск из компьютера и спрятал его в свою старенькую, потрепанную сумку. Этот диск всегда находился при нем.

– Есть еще одна проблема, – продолжал он. – Я не сомневаюсь, что у тебя имеется банковский счет за границей. У меня вот его нет, а он мне понадобится. – Костя поднял чашку с остывшим чаем и добавил, изображая тост: – Выпьем за успех. Я верю, что вместе мы решим все проблемы.

Торг был закончен, сделка заключена.

В эту ночь он был даже более нежен и ласков с ней, чем в предыдущую.

Вероника и Сергей

Следующая неделя оказалась полной сюрпризов. В понедельник Вероника установила на столе маленькую синтетическую елочку и положила перед собой список заданий от двух мужчин, которые ей предстояло выполнить.

Новая секретарша выглядела уже более уверенной в себе, разобрала первые утренние бумаги, вытащила из ящика несколько дисков и стала один за другим устанавливать их в свой компьютер. Вероника насторожилась. Профессионал всегда чувствует почерк профессионала. А судя по скорости и уверенности, с которой та проделывала эти операции, секретарша – профессионал. Это было первым неприятным открытием недели.

Вскоре последовало и второе. Когда Вероника выходила из здания после работы, она заметила, как новая секретарша подошла к Володе и обменялась с ним парой фраз. Затем повернулась, чтобы идти к выходу, и оба на какой-то момент повернулись к Веронике в профиль. Сомнений не оставалось – она была дочкой Володи, настолько идентичными оказались профили.

Это открытие окончательно испортило ей день. Выходило, что теперь вместо Людочки за ней глазами дочки будет наблюдать Володя. Вероника ничего не выгадала от подобной замены, ведь она не платила деньги Володе. Приходилось признать, что Сергей ее использовал, убрав ее руками бывшую секретаршу. Кроме того, он, несомненно, знал о родстве новой секретарши и Володи и ничего ей об этом не сказал. Хороший урок на будущее.

Открыть счет за границей стало еще одной проблемой. Она выяснила, что легче всего это сделать в Латвии, но для этого надо ехать в Ригу. Когда вечером Костя пришел к ней, она дала ему деньги на дорогу и объяснила, что он должен полететь в Иркутск и срочно получить загранпаспорт. Для этого требовалась справка о болезни, чтобы отчитаться на работе, но тут опять оказался полезным разносчик корреспонденции Эд, имевший знакомства среди врачей.

Сумма на финансирование запланированной операции уже превысила все ее предварительные оценки, а проблемы только множились.

Во вторник пришел долгожданный пакет с документами от английского адвоката, и Вероника весь вечер провела у себя дома с Сергеем, пытаясь разобраться во всех тонКостях английского юридического языка.

– Ничего не планируй на первую половину субботы. Ты мне понадобишься на работе, – предупредил Сергей, когда она закончили работу с документами. Он был трезв и мрачен. – И еще. Сразу после Нового года мы летим в Куршевель.

– Где это?

Сергей с изумлением взглянул на нее.

– Ты что, действительно не знаешь? Это лыжный курорт.

– Но я не катаюсь на лыжах.

– Я тоже, – последовал краткий ответ.

Сергей поднялся, собираясь уходить. Означало ли это, что у них остались лишь деловые отношения? Но он не может сейчас уйти: предстояло выяснить еще один интересовавший ее вопрос.

– Почему ты хочешь продать свою долю в фонде?

Он долго молчал, раздумывая, стоит ли объяснять, затем в сердцах бросил:

– Потому что мне надоело быть болваном, которого дергают за ниточки!