Обольщение - Джейн Кренц

Софи быстро подошла к изящному шкафчику, где хранились ее снадобья, и обвела взглядом ровные ряды маленьких деревянных подносиков и ящичков. Ее трясло от гнева, страха и других чувств, которые сейчас она не способна была объяснить. У нее мало времени, через несколько минут сюда явится Джулиан, обнимет ее, будет ласкать так же, как ласкал балерин и актрис и еще черт знает кого…

Отворилась дверь, и в спальню вошла Мэри с серебряным подносом в руках.

— Ваш чай, мадам. Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, Мэри. Можешь идти, — сказала Софи, изобразив на лице улыбку.

Но глаза Мэри разгорелись еще ярче. Она присела в легком реверансе, после чего удалилась.

Софи была уверена, что слышала сдавленный хохоток в прихожей. Вероятно, слуги знают все, что здесь происходит, промелькнуло в голове Софи. Неужели горничной известно и о том, что Джулиан не провел еще ни одной ночи с женой? Эта мысль показалась ей оскорбительной.

Софи пришло в голову, что раздражение Джулиана отчасти объясняется тем, что все слуги оживленно обсуждают, почему новая жена не приглашает хозяина к себе в спальню.

Софи не позволила своему сердцу уступить жалости. Она не собиралась сдаваться ради удовлетворения мужской гордости Джулиана. Гордости у него хоть отбавляй. Она взяла щепотку душицы и другой, более сильной травы и умело смешала их в чайнике для заварки.

Потом села, поскольку не могла стоять из-за сотрясавшей ее нервной дрожи. Ей не пришлось долго ждать неизбежного. Дверь между спальнями тихо отворилась, Софи вздрогнула. Джулиан стоял в черном шелковом халате с вышитым гербом графства Рейвенвуд. Он смотрел на нее с насмешливой улыбкой.

— Вы слишком волнуетесь, моя дорогая, — нежно сказал он, неслышно прикрывая дверь. — Так бывает всегда, когда долго откладываешь дела на завтра. Вы раздули все до ужасающих размеров. Но к утру все вернется на круги своя, как и должно быть.

— В последний раз прошу вас, Джулиан, не требуйте невозможного. Не настаивайте… Вы нарушаете если не букву, то дух нашего соглашения.

Улыбка сошла с лица Джулиана, взгляд его потяжелел. Он засунул руки в карманы халата и принялся медленно расхаживать по комнате.

— Лучше не будем обсуждать мою честь. Уверяю вас, для меня это слишком серьезно, и я еще ни разу не запятнал ее.

— Значит, у вас собственное представление о чести, милорд.

Он сердито посмотрел на нее:

— Я гораздо лучше вас знаю, что такое честь. И что входит в это понятие.

— А я не могу верно определить, что входит в это понятие, лишь потому, что я женщина?

Он расслабился, и снова на его губах заиграла усмешка.

— Вы не просто женщина, моя любовь. Вы самая необыкновенная женщина в мире. Я даже не предполагал, когда просил вашей руки, что получу такую изумительную жену, словно сотканную из противоречий. Кстати, у вас на пеньюаре кружева болтаются.

Софи стало неловко. Внутри что-то сжалось, когда она увидела, что оторванные кружева висят над грудью. Она попыталась поправить их, но безуспешно. Подняв взгляд, она обнаружила, что ей приходится смотреть на Джулиана сквозь выбившиеся из прически локоны. В раздражении Софи заправила локон за ухо и решительно поднялась:

— Не хотите ли чаю, милорд?

Поощряющая улыбка разлилась по его лицу, глаза Джулиана стали совсем зелеными.

— Спасибо, Софи. После портвейна, который я позволил себе за ужином, чашка чая не помешает. Мне совсем не хочется попасть в объятия Морфея в самый неподходящий момент. Иначе вы окончательно во мне разочаруетесь.

Надменный мужлан, подумала она, трясущимися руками наливая ему заварку. Он понял ее предложение как добровольную сдачу. Несомненно. Джулиан принял из рук жены чашку с таким видом, будто она вручала полководцу на поле битвы меч победителя.

— Какой изумительный аромат. Это ваш собственный рецепт, Софи? — Джулиан отхлебнул и снова прошелся по комнате.

— Да… — Казалось, слово застряло у нее в горле. Она пристально следила за ним — он сделал еще глоток. — Душица и… еще кое-какие цветы. Очень успокаивает нервы.

Джулиан с отсутствующим видом кивнул.

— Прекрасно. — Он остановился перед столиком из розового дерева, пробежав глазами по аккуратно расставленным книгам. — Книги, которые читает моя ученая жена. Что ж, посмотрим, насколько ваш вкус достоин сожаления. — Он взял одну, потом другую — в кожаных переплетах. Отпил еще чаю, изучая названия. — Вот как: Вергилий, Аристотель в переводе. Книги достаточно серьезные для среднего читателя. И не такие ужасные. Я тоже читаю подобную литературу.

— Я рада, что вы одобряете мои увлечения, — напряженно проговорила Софи.

Он удивленно посмотрел на нее:

— Вы признаете мою покладистость, Софи?

— Да, вы очень покладисты.

— Вообще-то снисходительность мне не свойственна. Но мне просто интересно знать о вас все. — Он поставил книги классиков на место. — Так, что у нас еще здесь?» Естествознание» Уэсли. Довольно старая книга, по-моему?

— Прекрасная книга о травах, милорд. Там очень много сведений об английских травах. Эту книгу подарил мне дедушка.

— Ах да, травы… — Он положил книгу и взял следующую, сдержанно улыбаясь. — Прекрасно, наконец вижу романтическую чепуху лорда Байрона, проникшего даже в деревню. А как вам нравится Чайльд Гарольд, Софи?

— Очень интересно. А вам, милорд?

Он ответил улыбкой на открытый вызов:

— Признаюсь, почитывал. И должен сказать, что этот человек скорее всего герой мелодрамы. На мой взгляд, он из нескончаемой череды мелодраматических глупцов. Боюсь, мы еще что-нибудь услышим от этих байроновских тоскующих героев.

— По крайней мере Байрон не скучен. Насколько я знаю, сейчас лорд Байрон очень моден в Лондоне, — проговорила Софи, как бы пытаясь нащупать, не сойдутся ли их интеллектуальные интересы.

— Если вы под этим подразумеваете, что женщины буквально бросаются ему на шею, — я согласен. Любого мужчину просто затопчут тысячи маленьких хорошеньких ножек, если такой идиот осмелится появиться на сборище, где присутствует Байрон. — Но Джулиан явно не завидовал поэту, феномен Байрона его просто удивлял. — А что еще на вашей полке? Какие-то тексты по математике?

Софи чуть не поперхнулась, увидев, какую книгу он держит в руках.

— Не совсем, милорд.

Внезапно снисходительное выражение исчезло с лица Джулиана.

— Уоллстоункрафт. «Защита прав женщин»?

— Вы не ошиблись, милорд.

Он поднял глаза от книги и посмотрел на нее, словно прозрев:

— Так вот какие книги вы читаете «? Эту смешную чепуху, изложенную женщиной, которая ничем не лучше уличной потаскушки?

— Мисс Уоллстоункрафт не была… потаскушкой! — горячо возразила Софи. — Она свободный мыслитель. Умная женщина, очень способная.