Интернет-журнал 'Домашняя лаборатория', 2007 №8 - Журнал «Домашняя лаборатория»

же время не исключают друг друга, а, напротив, могут находиться в состоянии своеобразного "мирного сосуществования". Миф нередко первым "осваивает" познавательные территории, по которым наука в силу тех или иных причин не может дать ясного заключения. Такие примеры есть в области психологии, есть они и в космонавтике.

Однако это верно только до определенного предела. Этот предел определяется превращением мифа в политизированную идеологему, включением его в идеологическую систему, обслуживающую социальную надстройку. Такая мифологизированная идеология становится антагонистической, непримиримой противоположностью научного мировоззрения. Как это происходит в случае космонавтики, мы разобрали выше на конкретных примерах.

Сторонники идеологизированного мифа обычно хорошо понимают это. Поэтому в наше время такой миф, как правило, облекается в наукообразную форму и его провозглашают истиной в последней инстанции, а все прочие взгляды — соответственно ошибочными и вредными заблуждениями. Подобным примерам в современной истории несть числа. Некоторые из них, относящиеся к космосу и космонавтике, также были рассмотрены.

И еще одна любопытная особенность мифологизированной идеологии — это резко враждебное отношение к другим мифам. Вспомним хотя бы ожесточенные нападки, которым во времена застоя подвергались, в общем-то, совершенно безобидные сообщения о летающих тарелках, большую часть которых, как уже отмечалось, следует отнести к области мифотворчества. Вероятно, это происходило потому, что идеология усматривала для себя какую-то опасность в параллельном мифотворчестве; впрочем, предоставим читателям возможность самостоятельно поразмыслить над этой странной особенностью.

Какова прогнозная и конструктивная сила мифа? Мировоззренческая революция XVII–XVIII вв. заложила основы современной научной методологии, которая является весьма эффективным инструментом адаптационной и преобразующей деятельности цивилизации. За несколько тысяч лет своего существования мифология не смогла создать ничего, хотя бы отчасти сопоставимого по действенности с этим инструментом. Если оставить в стороне идеологические мифологемы, то в наше время мифотворчество продолжает наиболее активно действовать в направлениях, по которым из-за недостатка объективной информации наука еще не дала достаточно определенных оценок, — это в первую очередь парапсихология, астрология, уфология.

Не лучше обстоит дело с прогнозной силой мифа. Широко известны, например, предсказания средневекового астролога Нострадамуса, которые довольно удачно "накладывались" на некоторые события времен наполеоновских войн — размытый характер его пророчеств позволял это делать.

Массовая астрологическая "наука" доступна человеку, не имеющему особой подготовки, ориентирована на его житейские нужды, дает ему иллюзию активного вмешательства в жизнь, ее адепты эксплуатируют роль страдальцев за правду — все это поднимает престиж астрологии в глазах населения. Вот сообщения американских исследователей: треть жителей США верит в астрологию. Пропагандистская волна, поднятая сейчас также и в нашей стране вокруг "проблем" астрологии, отнюдь не безвредна — она способствует распространению среди населения невежества и мистики.

Для ученых совершенно ясно: астрология — это стопроцентное шарлатанство.

Вслушайтесь в предсказания астрологов, которые звучат сегодня со страниц нашей прессы, по телевидению, — вам не удастся узнать ничего нового по сравнению с тем, о чем пишут газеты. А поскольку газеты ошибаются не всегда, то и "прогнозы" астрологов также могут в некоторых случаях сбываться, что придает им очевидную убедительность в глазах доверчивых людей.

В целом, подводя итоги сопоставлению науки и мифотворчества, необходимо еще раз подчеркнуть: в ярком свете объективного научного знания все эти идеологизированные, прагматические и прочие судьбоносные мифы легко обнаруживают свое антинаучное, фальшивое содержание и быстро увядают.

Взгляд в будущее: космический миллениум?

Заглянуть в собственное будущее человечеству хотелось во все времена. Из трех вечных вопросов: кто мы? откуда мы пришли? куда идем? — самым важным всегда представлялся последний.

Попробуем подойти к ответу на этот вопрос, исходя из концепции ноосферы, которая была предложена В. И. Вернадским и о которой уже шла речь выше. Ноосфера — сфера разума — возникает как высшая стадия развития биосферы в процессе ее эволюции. Первая отличительная особенность этой стадии состоит в том, что научная и производственная деятельность цивилизации превратилась в крупнейшую силу планетарного масштаба, оказывающую радикальное воздействие на биологические и геологические процессы в окружающей среде. Вторая особенность — постепенное осознание людьми примата глобальных, общечеловеческих ценностей, необходимость консенсуса для сохранения и дальнейшего развития цивилизации на планете в условиях экологически сбалансированного равновесия с природой.

В наше время стало уместно говорить о выходе человечества в космос как о третьей особенности эволюции ноосферы. Если раньше производственная деятельность цивилизации развивалась в трех средах — на земле, в Мировом океане, в атмосфере, — то теперь процесс индустриализации охватывает четвертую производственную среду — космос.

Будучи органической частью биосферы, ноосфера существует в условиях постоянного динамического обмена информацией, веществом и энергией с окружающей средой. Процесс поддержания соответствующего устойчивого состояния называется гомеостазисом. В результате этого процесса биосфера все время стремится приспособиться к этой среде и одновременно медленно изменяет ее; наиболее яркий пример — возникновение современной атмосферы нашей планеты, которая насыщена кислородом биогенного происхождения. Биологические виды, которым не удается приспособиться к изменившимся условиям существования, исчезают. Биосфера в целом использует видовое обновление собственного состава в качестве одного из эффективных механизмов адаптации.

Ноосфера лишена такой возможности, поскольку опирается на единственный биологический вид Homo sapiens. Поэтому в ее распоряжении остаются другие приспособительные механизмы — активная перестройка окружающей среды либо поиск новых экологических ниш.

Относительно опасности чрезмерного увлечения перестройкой природы уже шла речь в связи с разговором о прагматической мифологии. Остановимся поэтому подробнее на второй возможности — поиске новых экологических ниш. Цивилизация решает эту задачу, опираясь на совокупность новых технологических процессов, изобретение которых позволяет ей преодолеть очередную кризисную ситуацию.

Вот наглядный исторический пример. В конце средних веков Европа оказалась перед угрозой серьезного кризиса: традиционные торговые пути на Восток были прочно перекрыты агрессивной Османской империей, значительная часть лесов была уничтожена, началась эрозия почв. Могло бы помочь завоевание новых территорий (девиз Drang nach Osten прозвучал уже тогда), но крестоносцы были разбиты и на Ближнем Востоке, и в Прибалтике. Молодые пассионарные народы Европы (если пользоваться терминологией Л. Н. Гумилева) нашли выход: был открыт новый неосвоенный материк — Америка и почти одновременно было показано, что в качестве топлива вместо дерева годится ископаемый уголь, а в качестве конструкционного материала — железо.

Нечто подобное произошло в наше время на фоне энергетического кризиса 70-х годов. Этот кризис подтолкнул развитые страны Запада к переходу на новую стадию эволюции — стадию информационного общества. В результате отрасли промышленности, обслуживающие информатику, заняли главенствующую роль в народном хозяйстве.

Обращаясь к тем, кому предстоит двигаться к вершинам новых свершений в XXI в., можно составить перечень научных проблем, которые поставил век уходящий, но решать которые предстоит веку наступающему. Вот этот перечень, скорее всего неполный и дискуссионный:

1. Создание нелинейной модели Вселенной.

2. Разработка