Происхождение государства и права - Татьяна Кашанина

Представители низшей расы являются людьми, не способными к созданию цивилизации, вот почему они могут быть объектом господства. Всех же Ницше делил на три типа: 1) гениальные люди — немногие; 2) исполнители идей гениев, их правая рука и лучшие ученики — стражи порядка, права и безопасности (царь, воины, судьи и другие блюстители закона); 3) прочая масса посредственных людей. Правда, Ницше, пользуясь понятием раса, понимал его как прежде всего социально-политическую, нежели национально-этническую характеристику; сильная раса — это, по существу, особая порода властвующих, аристократические господа, слабая раса — жизненно слабые, угнетенные, подневольные. Всю социально-политическую историю он характеризует как борьбу двух волей к власти — воли сильных (высших видов, аристократических господ) и воли слабых (массы, рабов, толпы, стада). Цель человечества состоит в его совершеннейших экземплярах, возникновение которых возможно в обстановке высокой культуры. Отвергая различные концепции происхождения государства, Ницше считал, что государство является средством возникновения и продолжения того насильственного социального процесса, в ходе которого происходит рождение привилегированного культурного человека, господствующего над остальной массой.

Расовая теория имеет долгую историю. Она верно служила ее адептам в средние века. Когда формировалась колониальная система, она вновь была поднята на штык, осовременена и приобрела еще большую аргументацию в первой половине XX в., в период появления фашизма. Всплески расовой теории встречаются и сейчас, но в разряд государственной она теперь не входит ни в одной стране: человечество в целом уже доросло до того, чтобы осознать, что люди рождаются равными и свободными.

Оценка теории. С позиций ценностей сегодняшнего дня нет никаких оснований производить деление рас на высшие и низшие. Изменения в современном мире, воспринявшем такие ценности, как права человека, с рождения приобретаемые каждым из живущих на Земле, дают основание вроде бы с порога заклеймить какое-либо подразделение рас и расовую теорию, хотя и не находящую практического воплощения. Однако здесь не стоит торопиться, а надо постараться выяснить причину появления этой теории.

Справедливо замечено Ницше, что люди разнятся между собой и эта разница носит биологический характер. Устранить биологические законы мы не можем, да и вряд ли это нужно, ведь если бы люди все были одинаковы, то наши потребности могли быть удовлетворены в меньшей мере (это примерно так же, как если бы у нас в гардеробе было несколько рубашек, но ни одного галстука). Однако это отнюдь не способно умалить значимость каждого человека, рожденного на земле, поскольку каждый человек занимает свою нишу в обществе и занимается «своим», т. е. посильным ему делом, принося тем самым пользу другим людям.

Действительно и то, что разные страны развиваются неравномерно, т. е. различные отряды человеческой популяции в разное время проходят исторические этапы. Если в Европе и Северной Америке находятся государства, развитые не только в промышленном, но и в политическом, научном и других отношениях, то такой уровень развития в большинстве стран Азии пока не достигнут. В центре африканского континента существуют еще родоплеменные отношения, позволяющие говорить, что там государственность в полной мере еще не сложилась. И это верно подмечено сторонниками расовой теории.

Далее. Справедливо также указывается на то, что люди разнятся и с точки зрения психологии. Если северные народы характеризуются спокойным, уравновешенным нравом, рациональным отношением к жизни и как бы отстраненным взглядом на окружающий мир, то южным народам в большей мере свойственны импульсивность, эмоциональность, вспыльчивость и т. п. Представляется, что это является также результатом вышеуказанного процесса. Так же как людей можно разделить по возрасту, так же и нации делятся на молодые, средневозрастные и старые. Причем решающим здесь оказывается не время, а социальный опыт, который пришлось «пережить» той или иной расе, народности, и пережитый опыт может буквально «спрессовать» время.

Однако дает ли это основание ставить вопрос о том, что существуют высшие и низшие расы? Этот вопрос можно перефразировать: кто выше (ниже), не в буквальном, конечно, понимании, ребенок или умудренный человек? Ответ однозначный дать нельзя, поскольку ребенок, когда вырастет, может «заткнуть за пояс мудреца», с которым его сравнивают, в интеллектуальном отношении, не говоря уж о физическом.

Разность в уровне исторического развития рас и народов зависит от объективных факторов и прежде всего от природно-климатических. Но с развитием контактов между странами и народами, в результате заимствования опыта у народов развитых стран и взаимообогащения процесс появления и развития государственности у менее развитых народов идет ускоренно. Не надо забывать, что и развитые народы когда-то и сами находились на более низкой ступени развития. Поэтому вопрос должен стоять не кто выше и кто ниже, а иначе, кто дальше прошел по пути исторического прогресса. Разность в историческом развитии — это основание не для безапелляционного командования менее развитыми народами, а для помощи им и поддержки их.

Эту теорию выдвинул К. Леви-Стросс[31].

Суть теории. Посвятив свою жизнь исследованию развития первобытного общества, он обосновал идею о том, что особенности производства человека (или иначе воспроизводство рода человеческого), а именно введение запрета инцеста, т. е. кровосмешения, явилось исходным социальным фактом в выделении человека из мира природы, приведшего в дальнейшем к возникновению государства.

Итак, не изменение в материальном производстве и не совершенствование орудий труда привели к дифференциации общества и возникновению государства, а осознание того, что запрет на кровосмешение будет способствовать развитию рода человеческого. Приведу высказывание одного из сторонников этой теории Л. Васильева: «Отказ от права на женщину своей группы создал условия для своего рода социального контракта с соседней группой на основе принципа эквивалента и тем самым заложил фундамент для системы постоянных коммуникаций: обмен женщинами, имуществом или пищей (дарами), словами-знаками, символами и составил структурную основу культуры с ее ритуалами (в первую очередь брачными), нормами, правилами, запретами-табу и прочими социальными регуляторами»[32]. Поддержание запрета инцеста требовало в свою очередь наличие особой группы людей, которые бы занимались, во-первых, контролем за соблюдением запрета, а, во-вторых, применением принуждения за его неисполнение. Первоначально родовые органы управления поддерживали запрещение инцеста как посредством насильственного пресечения кровосмешения внутри рода, так и путем развития связей между соплеменниками в целях обмена женщинами. В дальнейшем эта группа людей, специализировавшаяся на поддержании запрета инцеста, стала одновременно выполнять и другие общественные функции. Именно таким образом постепенно и происходило образование государственной структуры. Основываясь на этом, А.П. Бутенко критикует коммунистов, жестко привязывающих возникновение государства к появлению классов, и делает следующий вывод: «Исторически государство зарождается и формируется задолго до возникновения классов, причем как следствие не классовых, а более „полифонических“ общественных потребностей, как результат спроса всего общества на сознательное и силовое решение насущных проблем, как ответ на необходимость сознательно, в том числе и с помощью средств принуждения, осуществлять определенные функции, без реализации которых оказывается невозможным общественный прогресс»[33].

Оценка теории. Анализируя эту теорию, нельзя, во-первых, не отметить, что ее создатель Леви-Стросс исходил из непреложного исторического факта, наличие которого нельзя опровергнуть, а именно того, что общество от эндогамных половых отношений постепенно перешло к экзогамной форме брака. Во-вторых, правильно указывается, что переход общества к экзогамии был выдающимся рубежом в развитии человечества. Запрет инцеста был выходом общества из длительного исторического периода его развития, показавшего, что кровосмешение ведет к вырождению рода, ставит его на грань гибели, что отказ от права иметь женщину своей группы может устранить эту гибельную опасность. В-третьих, верно и то, что сам по себе этот запрет не исполнялся всеми членами первобытного общества добровольно и во многих случаях необходимо было применять принуждение. И, наконец, аксиомой является и то, что запрет инцеста наложил глубокую печать на первобытное общество. Запрещение инцеста не только способствовало выживанию и укреплению рода, но и оказало многоплановое воздействие на развитие общественных отношений, в частности, ускорило развитие общения между различными отрядами первобытного общества и перевело его из разряда военных контактов, в основе своей разрушительных, в разряд мирных, которые чаще носят созидательный, прогрессивный характер.