Эскадра его высочества - Алексей Барон

– Как вы знаете, уважаемый коллега, у меня есть основания вас не любить. Но я способен стать вашим преданнейшим другом. Верите?

А пусть его, пусть еще похвалит, решил Обенаус. Приятно же. В полной мере только профессионал способен оценить профессионала. Да и время потянуть требовалось.

– Мне кажется, вы преувеличиваете значение моей особы, – все еще скромно отозвался он, оставляя вопрос о доверии в стороне.

Проконшесс без труда уловил в его словах оттенок кокетства и едва не усмехнулся. Вероятно, всерьез рассчитывал на успех вербовки.

О том, что вербовка началась, без труда догадался барон. Гийо не побоялся начать ее с комплиментов, поскольку все, что он сказал, являлось правдой. Однако правда в руках дипломатов – всего лишь средство, отнюдь не цель. Правда способна многократно усилить мощь похвалы. Искушенный бубудуск на этом и строил свой расчет.

– Преувеличиваю? Помилуйте, Альфред! Сила Поммерна – в торговле. Но прямого выхода к морю у вас нет – только через Муром. И вы платите немалую пошлину за транзит по Текле. Ох, и во многом же благополучие курфюрста зависит от позиции посадника! А эту позицию вот уже четыре года обеспечиваете вы, дорогой Альфред. Я бы даже сказал, очень дорогой Альфред… Что, разве не так?

– Ну, не совсем. Посадник прекрасно понимает, что если Поммерн ослабеет, Муром против вас долго не выстоит. Так что дело в собственных интересах этой купеческой республики. И не надо забывать о пошлинах, взимаемых за перевозку наших товаров. Муром действительно имеет от этого свой гешефт.

– Верно, все верно, – терпеливо кивнул проконшесс. – Но вы же не хотите сказать, что ваша деятельность бесполезна?

– Надеюсь, что нет.

– Об этом и речь.

– Хорошо, я понял вас.

– Вот и отлично.

Большие напольные часы в кабинете Гийо пробили четверть девятого. Большие и красивые, в корпусе из орехового дерева, с бронзовыми гирями.

– Кажется, эти часы изготовлены в Мюхельне? – предположил Обенаус, прислушиваясь к замирающему звону.

– Вы торопитесь?

– Нет. Просто очень ценю каждую минуту беседы с вами, дорогой Пакситакис. Это случалось не часто, правда?

– Да уж, мы досаждали друг другу какими угодно способами, только не визитами.

– Чего вы хотите? – вдруг спросил Обенаус.

Он всегда очень точно чувствовал момент перехода к сути, начало поединка, и стремился сделать первый выпад. Но в этот раз противник у него был неслабым.

– Стать вашим другом, разумеется, – мгновенно ответил Гийо.

– Это невозможно, – так же быстро заявил Обенаус, не теряя темпа.

Гийо мягко притормозил.

– Почему?

– Потому, что я служу Поммерну, а вы – Покаяне.

– Сейчас особый момент. При всех противоречиях у Поммерна и Покаяны появился общий интерес. И очень существенный.

Обенаус продолжал стрелять короткими вопросами.

– В чем?

– В предотвращении нашей общей гибели от лап ящеров. Полагаю, вы об этой опасности знаете.

– Да, конечно. Но всего лишь один корпус нашей армии до сих пор справлялся с этой проблемой.

Проконшесс сделал пренебрежительный жест.

– Это потому, что до сих пор ящеры пытались пробиться только через узкое ущелье Алтын-Эмеле. А что случится, если они двинутся во многих местах? Во сколько раз их орды многочисленнее ваших войск? В десять раз? В двадцать? В сто?

– В других местах располагаются горы. Рептилии не могут пройти через вечные снега.

– Да, так считалось, – усмехнулся Гийо. – До недавнего времени.

Обенаус на миг растерялся.

То, что окаянный покаянец знает о сражении в ущелье, его не удивляло. Среди тысяч солдат корпуса генерала де Шамбертена непременно должны были отыскаться шпионы сострадариев. В армию курфюрста они стремились попасть с маниакальным упорством, особенно – в артиллерийские части (там реже убивают).

Но вот то, что Гийо знает о прорыве десятка ящеров из племени хачичеев через заснеженный и почти никому не известный перевал Грор, вот это оказалось сюрпризом. Приходилось делать вывод о том, что разведка Пресветлой работала несколько лучше, чем об этом думали в Поммерне. И уже ради такого неприятного открытия стоило побеседовать с проконшессом Гийо. Да пребудет Свет со всеми его ипостасями…

– Ну, что же вы молчите, дорогой Альфред?

– Думаю, именно это я и должен делать. Мы все еще не союзники.

– А пора бы.

– Что вы предлагаете?

– Мы готовы помочь.

– То есть ввести армию базилевса в Поммерн?

– Чем же еще можно остановить ящеров?

– Никаких ящеров у нас нет.

– Помилуйте! Когда они появятся, будет поздно. Давайте заглянем хотя бы на один ход вперед.

– А если заглянуть на два? Ввести ваши войска просто, а вот вывести гораздо сложнее. Простите, дорогой Пакситакис, ну вот нет у меня уверенности в бескорыстии его люминесценция Робера.

– Напрасно, – усмехнулся Гийо. – Его люминесценций Робер эпикифор особый. Ничто человеческое ему не чуждо, в том числе и бескорыстие. И потом, разве у вас есть выбор?

– А разве нет?

– Барон, вы блефуете.

– Отнюдь. Почему вы так уверены, что курфюршество не способно защитить себя?

– Потому что ящеров много, слишком много, – терпеливо сказал проконшесс. – А свои лучшие дивизии курфюрст держит где? Правильно, отнюдь не в корпусе де Шамбертена, а на границе с нами, с Покаяной. Вместо того, чтобы двинуть их всем скопом на юг, к Драконьим горам. Причем ускоренным маршем… Неприступных крепостей не бывает, дорогой Альфред. А тринадцать тысяч солдат из корпуса де Шамбертена – это смешно.

Обенаус тут же прикинул, что тринадцать тысяч солдат в ущелье было около двух недель назад. Быстро работают сострадарии, быстро. Очень могло быть, что в Ситэ-Ройяле располагали и более свежей информацией. Следовало попытаться узнать так ли это.

– Вы начинаете открывать карты, дорогой Пакситакис?

– Вот именно, вот именно. Только начинаю. И поверьте, не намерен останавливаться на полпути. Дело нешуточное! Если ящеры прорвутся, под угрозой окажется не только Поммерн, а весь север Афразии. То есть все земли, заселенные собственно людьми. И Покаяна не может игнорировать такую угрозу, поймите.

– Как не понять, понимаю. На каких условиях вы согласны помогать?

– На вполне разумных. Содержание войск – за счет Поммерна. Согласитесь, это будет вполне естественно.

– Что еще?

– Разумеется, группировка должна быть достаточно сильной.

– Сколько?

– Тысяч шестьдесят-семьдесят. Но лучше девяносто. Знаете, резервы никогда не бывают лишними. Его люминесценций говорит, что удача любит большие батальоны.