Особо одаренная особа - Мария Вересень

Лейя, задрав голову, запрыгала как полоумная, размахивая руками над головой. Молодильные яблоки, которые она держала, прижав к груди, рассыпались по снегу. Я присела и, придерживая одной рукой жар-птицу, другой стала сгребать яблоки, кроя мавку нехорошими словами. Конечно, ей в змеином плащике, который она выпросила у волка, кроме плясок на морозе, ничего и не оставалось, зато я в своей новой длинной, с большим капюшоном лисьей шубке чувствовала себя очень уверенно и комфортно.

Я на миг подняла глаза — посмотреть, кому там мавка так радостно машет, и увидела Велия и Аэрона в окне нашей комнаты. Аэрон делал руками какие-то загадочные знаки, я еще подумала — вот дурак, пляшет вместе с мавкой! А Велий бился головой о раму. Я сразу решила, что ремонтировал окно не ветреный Аэрон, а этот вот положительный мужчина, ишь, бьется, переживает.

Когда среди ночи раздался чей-то противный скрипучий голосок, я даже вздрогнула.

— И как, извините, все это понимать?

— Опа! Замели, ноги делаем! — всполошилась Алия, вспомнив, что конь-то ворованный. Мы подхватились бежать, но тут нас приморозил к месту суровый окрик директора:

— Стоять!

И мы встали, даже конь, потому что Феофилакт Транквиллинович — это не царь, у такого коня не скрадут. Я решила пойти на хитрость, улыбнулась во весь рот и ласково так проворковала:

— Здравствуйте, Феофилакт Транквиллинович!

— Будто утром не виделись, — буркнула Алия, я на нее шикнула и попробовала даже поклониться суровому директору, но земля ушла из-под ног и я уткнулась головой в живот Велию.

— Упс! А вы уже здесь! — удивилась я.

— Где вас черти носили, мы всей Школой с обеда вас ищем! — проворчал Велий.

— В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, — пояснила я. — Хочешь яблочко?

Он закатил глаза, прижав меня к груди, и пробормотал в макушку:

— Я убью тебя когда-нибудь за твои выходки. Когда Аэрон сказал, что не чувствует тебя в мире живых… — Капюшон упал у меня с головы, а жаркое дыхание мага прогрело, казалось, до самого сердца. Я смущенно пропыхтела, пытаясь его оттолкнуть:

— Да отойди ты, птичку задавишь!

— Какую птичку?! — изумился маг, и тут я вытащила квохчущую жар-птицу из-за пазухи…

Всех желающих кабинет директора вместить не смог, поэтому те, кто не сумел туда протиснуться, заглядывали из коридора. Двери закрыть не рискнули, опасаясь школьного бунта. В клетке дремала, сунув голову под крыло, замученная жар-птица, словно всполохи на углях, по ней пробегали волны холодного огня. Феофилакт Транквиллинович прожигал взглядом молодильные яблочки, лежащие на блюде. Ночью мы на все лады уговаривали его их отведать, уверяли, что принесли специально для любимого наставника, чтобы он помолодел и душой, и телом. Яблоки кушать он не решился, хотя сбросить сотенку-другую лет хотелось.

С утра мы проклинали коварного Серого Волка, голова раскалывалась, сладенькие фрукты заморские в шипучей водичке оказались хуже Никодимова самогона с пивом.

— Пожил сладенько, поживи гаденько, — бормотала Алия, сидя в обнимку с ледяной банкой.

— И ведь не пили же мы! — уверяла я Велия, который смотрел на мои мучения со странным выражением на лице — этакая смесь сочувствия и злорадства. — Вина капли в рот не брали, это волчище нас какими-то ананасами в шампанском накормил, тьфу ты, напоил.

Завистливый вампир скрипел зубами и сочувствовать нам не желал, возмущенный тем, что я не только наш священный союз порушила, но и дружеские отношения растоптала, друзья не едят в одиночку ананасы в шампанском и не шляются по тридевятым царствам!

— И что бы ты там делал? — фыркнула Алия, отрываясь от банки. — На Царь-девицу таращился бы? Ну подумаешь, глаз не отвесть! Я волка разом отучила на нее зыркать, как дала ему промеж ушей! А красотку мы втроем за косы оттаскали, чтоб знала, как чужих мужиков уводить!

— Это была чисто девичья вечеринка, — добавила я.

И вот теперь мы втроем сидели в кабинете, а директор ждал от нас объяснений, каким образом нас занесло в тридесятое государство. Толпа жадно внимала. Первой начала Алия:

— Ну-у, идем мы, значит, гуляем. Погода теплая, снежок валит, глядь, а навстречу нам Серый Волк. Ну мы и говорим: «О! Привет, Серый Волк! До Школы не подкинешь?» А он: «О чем разговор, залазьте!» — Алия махнула рукой и замолчала. Толпа замерла, скрипя мозгами. Аэрон уткнулся в ладони и, судя по тому, как подрагивали его плечи, рыдал. Велий, еще не до конца веря, что мы по второму разу заведем старую песню о Сивке-Бурке, таращился на нас.

— Это все?! — поинтересовался директор и, когда Алия нервно кивнула, повернулся к Лейе: — И где же это вы гуляли в одних платьях посреди зимы?

А я подумала, до чего же все мужики одинаковы, пока одну и ту же историю по три раза не услышат, не поверят.

— Послышалось нам перед обедом, что кто-то зовет нас, да так ласково. Дескать, девицы-красавицы, выйдите на крылечко, — залилась соловьем Лейя, — шерстку мою причешите, по спине погладьте! Мы выскочили, а там…

— Серый Волк, — прорычал Феофилакт Транквиллинович, видимо узнав песню.

— Ага. Ну мы его погладили, а Алия говорит: «О! Серый Волк!». А он ей: «О! Алия!». — Мавка умолкла.

Велий не выдержал и присоединился в рыданиях к Аэрону. Толпа в коридоре ахнула и, судя по шуму начинающейся драки, разделилась надвое — на тех, кто поверил нашему рассказу, и тех, кто с чего-то решил, что мы брешем. Одним шлепком ладони по столу директор прекратил всякие безобразия. Я поняла, что надо спасать положение, и пошла на откровенность:

— Захотелось Серому Волку выпить. — Я бросила испепеляющий взгляд на Велия, который всхлипнул, уткнувшись лицом в ладони, и продолжила: — Заходит он к нам в комнату и говорит: а давайте, девки, по чуть-чуть? Мы, конечно, ни в какую, потому что девицы скромные, честные, благовоспитанные, а он говорит: а если не за так? И давай пихать нам в руки молодильные яблочки, дескать, директору вашему для поправки здоровья. Алия говорит: «Ну, если только ради Феофилакта Транквиллиновича…»

Алия состроила мне зверскую рожу и украдкой показала кулак.

— А Лейя говорит: «И нам подари что-нибудь!» — Мавка выпучила на меня глаза. — Ну волк шубки и приволок.

— Выходит, вы, госпожа Верея, напились бескорыстно, из чистой любви к искусству? — констатировал Феофилакт Транквиллинович.

— Нет, я выпила для храбрости, чтоб для Школы коня златогривого укр… приобрести и жар-птицу. — Я похлопала ресничками, глядя на директора честными-пречестными глазами. Тот понял, что правды от нас не дождется, и выставил за дверь.

Стоило мне подумать, что буря пронеслась, как дружки нас подхватили под ручки, мигом доставили в комнату, с самым зловещим видом задвинули щеколду и потребовали:

— Ну а теперь рассказывайте правду.

Аэрон плюхнулся на мою кровать, и я заметила, что из-под одеяла торчит корешок книжки с волшебными сказками.

— А с чего это вдруг мы должны перед вами отчитываться? — набросилась я на парней. — Мы вас еще за тот раз не простили!

— Простили и даже в любви клялись! Ночью, — сказал Велий.

Аэрон хохотал.

— Кому? Тебе? — возмущенно закричала я. — Я, между прочим, девица помолвленная, у меня и жених есть! — Мне никак не удавалось вспомнить, что было после того, как нас ночью доставили до комнаты. Подруги молчали, как воды в рот набравши, пришлось мне самой придумывать, как выкрутиться и вытурить парней из комнаты.

Я стала косить глазом в сторону Велия и заговорщицки подмигивать. Мое косоглазие было наконец замечено. Похмыкивая и всячески выражая заранее свое недоверие ко всему, что я собираюсь сказать или сделать, он нехотя согласился выйти со мной в парк.

В парке, усевшись на скамейку и пригласив его присесть рядом, я доверительно прошептала:

— Повадился ходить к Алие Серый Волк.

— Погоди, — поймал меня за руку Велий, — хочешь, я расскажу тебе сказку про белого бычка?

— Нет.

— Все говорят, нет. А хочешь, я расскажу сказку про белого бычка?

Я замолчала, он ущипнул меня за бок и снова спросил:

— Все молчат, а хочешь, я расскажу тебе сказку про белого бычка?

Не знаю, чем бы закончился наш разговор, но загремело ботало Рогача, я облегченно выдохнула, показала магу язык и, приподняв подол длинной шубки, побежала на уроки.

По графику у нас стояла демонология, и пропускать такое веселье я не собиралась.

Ворвавшись в класс, где за партами сидели мои вечные должники, я с порога радостно заорала:

— Ребята, представьте, какое у меня сегодня заветное желание?

Демоны застонали, а Анжело подсказал:

— Не быть разорванной демонами.

— Неправда, — разочаровала я его. — Хочу, чтобы вы отчетливо дрожали. Ну правда, чего вам стоит?

Проклиная себя за уступчивость, Анжело подрожал крылышками, изображая смертельный ужас. Я ему послала воздушный поцелуй, а остальным попеняла, пообещав, что они еще пожалеют об этом, потому что не стоит злить жуткую чародейку Верею, поскольку чародейка Верея имеет власть даже над демонами.