Рекламное бюро господина Кочека - Варткес Тевекелян

В ответном письме «отец» сообщил, что он и все родные очень довольны тем, что Ярослав наконец-то перебрался в Париж, — это начало успеха! Они рады также его коммерческим достижениям. «Отец» настоятельно рекомендует расширять дела рекламной фирмы, постараться завязать деловые отношения с другими странами, в частности с Германией, Англией, а может быть, даже с Америкой. Вот было бы здорово, если бы сынок сумел проникнуть со своими новыми идеями на родину рекламы! В том случае, если в этих странах окажутся солидные заказчики, неплохо было бы иметь там своих представителей. Главное — завязать деловые отношения с нужными людьми, в особенности с сильными мира сего. Пусть Ярослав усвоит одну простую истину: без их поддержки достигнуть больших успехов в коммерции нельзя. В конце письма «отец» писал: «Пусть Марианна воспользуется пребыванием в Париже, послушает лекции профессоров Сорбонны. Знания ей пригодятся в будущем…»

Прочитав письмо, Василий задумался. Что ж, как говорится, с горы виднее… Он сумеет расширить дело, завязать деловые отношения с другими странами. Понятно и желание «отца», чтобы он завязал знакомства с сильными мира сего. Будет сделано!..

Принять такое решение трудно, но где, каким образом он сможет найти этих людей и сойтись с ними близко? Будучи фактически хозяином рекламной фирмы, ставшей за последнее время модной, Василий общался со множеством парижан, но это были коммерсанты, владельцы разных торговых предприятий или их представители, которых интересовало только одно — торговля, сбыт, реклама. Тратить время на таких людей не имело смысла.

Он подумал, что одним из средств связи и знакомства с людьми может служить церковь. Кстати, неплохо зарекомендовать себя верующим человеком. Узнав у тетушки Эжени адрес приходской церкви святого Варфоломея, он однажды под вечер направился туда. В церкви никого не было, кроме нескольких старух в черном, но Василий скорее почувствовал, чем увидел, что его приход не остался незамеченным. Подойдя к алтарю, он опустился на колени и долго усердно молился. А поднявшись, увидел перед собой пожилого аббата.

— Здравствуйте, мсье, — приветливо сказал тот. — Если не ошибаюсь, я вижу вас впервые в своем приходе…

— Благословите, отец мой! — Василий наклонил голову и, когда аббат закончил молитву, ответил на его вопрос: — Вы правы, я несколько дней тому назад поселился в этом квартале и поспешил к вам, чтобы просить вас быть моим духовником.

— С удовольствием… Судя по вашему акценту, вы иностранец?

— Я — подданный Чехословацкой республики, словак по национальности, католик по вероисповеданию. Занимаюсь коммерческой деятельностью — компаньон рекламной фирмы. Женат, детей бог не дал, живу недалеко отсюда…

Аббат достал из кармана книжку и, записав адрес нового прихожанина, сказал:

— Вы и ваша жена, если она тоже католичка, можете исповедоваться у меня в любой из вторников, четвергов и воскресений после службы.

Василий поблагодарил, бросил в тарелку для пожертвований пятифранковую бумажку и вышел на улицу.

Проходили день за днем.

Директор-распорядитель универмага, Шарль де ла Граммон, поручил фирме «Жубер и компания» оформить еще несколько витрин. Он позвонил Василию по телефону и попросил заглянуть к нему для делового разговора.

— Должен признаться, — сказал он Василию, когда тот удобно расположился в кресле у его стола, — что тематические рекламы вашей фирмы оказались очень действенными! Публике нравится новая, красочная витрина, но… — де ла Граммон сделал паузу, — но мы тратим на рекламу слишком много денег. Нам приходится довольно часто менять оформление витрин — обязательно раз в месяц. Дорогое это удовольствие, скажу я вам! Я пригласил вас, чтобы посоветоваться — нельзя ли изготовить более фундаментальную декоративную установку, в которой можно было бы менять только детали?

— Полагаю, что можно. Правда, это обойдется вам немного дороже, но расходы оправдаются с лихвой. Дайте нам несколько дней — и я представлю вам эскизы и примерную калькуляцию.

— Отлично! С человеком, который сразу вас понимает, приятно иметь дело!..

Прощаясь, Василий увидел теннисную ракетку в чехле, лежавшую на подоконнике.

— Вы играете в теннис, мсье? — спросил он.

— Я имею честь состоять вице-президентом клуба, где очень увлекаются теннисом, — ответил де ла Граммон.

— Завидую вам! — Василий вздохнул. — Я больше года не держал в руках ракетку.

— Ну, это ничего не значит! Навыки быстро восстанавливаются. Хотите, сыграем как-нибудь?

— С удовольствием! У себя на родине когда-то считался неплохим теннисистом, не раз брал призы. А вот что получится сейчас…

— Если вы сможете, то завтра, в шесть вечера, я жду вас в клубе. Вы только назовите свою фамилию, — швейцар будет предупрежден. Адрес знаете?

— Увы, нет! Я ведь провинциал…

Де ла Граммон записал адрес клуба и протянул листок Василию.

По пути в контору Василий купил самую дорогую ракетку. Сегодня все шло удачно. Заказ на оформление всех витрин большого универсального магазина в центре Парижа — не только выгодная сделка, дающая почти полную нагрузку мастерской, но и прекрасная реклама для фирмы. А посещение спортивного клуба позволит ему наконец расширить круг знакомств. Вот только сумеет ли он сыграть так, чтобы обратить на себя внимание? С плохим теннисистом никто играть не захочет…

В конторе Василий застал Жубера. Видя бесспорные успехи фирмы, а главное, растущие с каждым днем доходы, Жубер, хотя по-прежнему и не вникал в дела, все же стал каждый день аккуратно являться в контору. Иногда он даже спускался вниз, в мастерскую, беседовал с художниками.

Василий рассказал компаньону о своем разговоре с директором-распорядителем универсального магазина.

— Наша мастерская будет обеспечена постоянной работой, и мы спокойно сможем подумать о новых заказах. Может быть, даже за пределами Франции…

Жубер встал, зашагал по конторе, тихонько насвистывая арию из оперетты.

— Знаете, дорогой Кочек, у вас несомненный талант организатора! И я, не будучи пророком, предсказываю вам блестящую будущность. Поверьте мне, через несколько лет вы будете ворочать грандиозными делами!..

— Благодарю. Но почему ворочать грандиозными делами буду только я, а не мы с вами?

— Разно я буду вам нужен? Когда вы освоите подводные камни Парижа, я вряд ли понадоблюсь вам…

Вот, оказывается, где собака зарыта! Боязнь остаться опять одному, страх снова потерять все. Василий не дал компаньону договорить.

— Я до конца дней своих останусь признателен вам! — сказал он. — Если бы не вы, мне не видать Парижа… давайте обсудим другое. За прошлый месяц наши доходы составили сорок три тысячи франков. Теперь мы сможем позволить себе купить новое оборудование. Я веду переговоры с владельцем соседнего дома об аренде подвального помещения для расширения мастерской, по было бы разумнее перенести мастерскую куда-нибудь за город, — там арендная плата меньше. Проектное бюро во главе с Борро и Домиником останутся здесь, а Гомье можно поручить руководство мастерской. И еще, — как вы думаете, Жубер, не пора ли нам прибавить жалованье художникам?

— Но мы ведь совсем недавно повысили его!..

— Они согласились в свое время на мизерную оплату потому, что видели — у нас самих еще ничего нет. Они не роптали. Потом мы установили по тысяче франков Доминику и Гомье, а Борро, как главному художнику, тысячу пятьсот франков в месяц. Теперь будет справедливо прибавить всем хотя бы по пятьсот франков. Они хорошо работают, и такой жест с нашей стороны еще больше подбодрит их!

— Я не возражаю. Только не следует баловать их. Этому сорту людей чуждо чувство благодарности, — сколько бы вы им ни давали, они все равно будут считать, что вы эксплуатируете их труд. Хочу напомнить вам, что не так давно я, владелец бюро, брал себе на жизнь тысячу, тысячу двести франков в месяц…

— Теперь вы имейте возможность брать по три тысячи!

— Вы думаете, это не повредит финансовому положению фирмы? — Жубер впился глазами в компаньона.

— Нисколько! Ведь наш основной капитал перевалил за сто тысяч франков и мы теперь не пользуемся банковским кредитом, чтобы не платить лишние проценты. Если не произойдет ничего чрезвычайного и мы сумеем завязать деловые отношения с другими странами, думаю, что через год наш капитал составит не меньше четверти миллиона. С учетом всего имущества, разумеется…

— Вы просто гений, Кочек!.. За десять лет моих трудов здесь я ни разу не мог позволить себе брать на личные расходы столько денег… Что же касается ваших предложений о переносе за город мастерской и покупке нового оборудования — поступайте, как найдете нужным!..

Вечером, вернувшись домой, Василий обнял Лизу и закружился с ней по комнате.

— Ну, старушка, все идет, как говорят стратеги, по заранее намеченному плану!