Салон "Забвение" - Джон Стиц

Повинуясь порыву, Кэл поцеловал ее и вышел из комнаты. В дверях он обернулся: Никки стояла неподвижно, с отстраненным выражением на лице.

— Извини, — как можно мягче сказал он. — Но у меня нет выбора.

Дверь тихо закрылась. Кэл в нерешительности постоял в коридоре. Правильно ли он поступает? Застанет ли он ее здесь, когда вернется? И вернется ли вообще, если учесть вчерашние события?

Только уже у станции он вспомнил о Винсенте.

— Здравствуй, Винсент.

— Привет. Куда это ты собрался?

— Хочу заглянуть в офис. Может, там я смогу припомнить еще что-нибудь.

— В какой именно офис?

— Ты хочешь сказать, что у меня их несколько?

— Ну так; один в Мачу Пикчу и один на «Виттории» — Что ж, тогда начнем с Мачу Пикчу; полагаю, он у меня основной. Я ведь не собирался сам лететь на «Виттории»?

— Во всяком случае, я о таком не слышал.

Спускаясь на станцию, Кэл заметил на стене детские каракули — «Мачу Пикчу Чу Чу». Они напомнили ему о Линн. С огромным трудом ему удалось взять себя в руки.

Офис находился недалеко от остановки; найти его оказалось несложно. По фасаду шли золотые буквы, возвещавшие: «Компьютерные Системы Управления».

В холле не было ни души; сперва Кэл удивился, но взглянув на экран Винсента, сообразил, что рабочий день уже закончился. Возле запертой двери, ведущей в служебные помещения, имелась площадка контроля папиллярного узора; Кэл прижал к ней большой палец, и дверь с резким щелчком отворилась. За дверью Кэл увидел длинный коридор, по обе стороны которого тянулись двери; к счастью, снабженные табличками с именами сотрудников. Машинально повернув голову вправо, Кэл пошел по коридору и через пять кабинетов обнаружил табличку с собственным именем. Он открыл дверь и вошел.

Комната была тесно уставлена оборудованием. Большую часть стены занимали два внушительных экрана; в центре стоял массивный стол с вмонтированным в крышку дисплеем. Из окна открывался знакомый вид на дальний конец Дедала.

Ощущая некоторую неловкость, Кэл придвинул кресло и уселся за стол. Заподлицо с передним краем крышки располагался едва заметный прямоугольник Кэл положил на него ладонь, и прямоугольник отъехал в сторону, освобождая клавиатуру.

Кэл нажал большим пальцем на белую панель, и настольный экран осветился; потом в воздухе возникло голографическое изображение «Виттории». Большинство клавиш были снабжены легендами. Кэл нажал на «жилую область» и воззрился на голограмму.

Корабль по форме отдаленно напоминал шампур, на который нанизаны одна большая репа и два цилиндра поменьше; один из них находился на противоположном конце шампура. Вокруг экватора репы загорелась оранжевым светом широкая полоска — эта часть корабля была отведена под жилую область. Значит, «Виттория» вращалась вокруг шампура — как, собственно, и Дедал. Острый конец конструкции указывал вперед, по направлению полета.

Клавиша «офисы и лаборатории» заставила ярко осветиться блюдцеобразную область, граничащую с жилым отсеком; «сельское хозяйство» размещалось в дальнем цилиндре.

Кэл коснулся клавиши «служебные помещения», и прежние легенды сменились на новые.

— Винсент, какой номер моего кабинета на «Виттории»?

— Четырнадцать-двенадцать D.

Кэл ввел номер, и между жилой зоной и служебными помещениями замигала ярко-красная точка. Он глядел на изображение «Виттории», и в душу его закрадывалась тревога; она была даже сильнее, чем в салоне «Забвение». Может, это пытаются вырваться наружу неприятные воспоминания?

Он пробежался пальцами по клавиатуре, и изображение «Виттории» исчезло. Кэл откинулся в кресле и принялся изучать устройство двигательной установки, системы жизнеобеспечения, управления, защиты, навигации, вспомогательные системы, системы связи и сельского хозяйства, условия жизни на корабле и его историю.

Вся информация показалась ему новой, но усвоил он ее гораздо быстрее, чем следовало бы ожидать; наверняка он уже досконально изучал все это в прошлом. Его по-прежнему тянуло на «Витторию», но нужно было хоть немного освоиться, прежде чем отправляться на корабль.

Возможно, в его личном телефонном справочнике имеется телефон Доминго; через мгновение длинный список всех абонентов и подробная информация о них появились на экране.

Здесь была Никки, несколько человек, проживающих по соседству, коллеги по службе — в том числе и Расс Толбор, — но имя Габриэля Доминго в списке отсутствовало.

Заметив внизу слова «продолжение ниже», Кэл нажал клавишу «следующая страница», но вместо продолжения списка на экране появилась просьба ввести пароль. Почему?

Последние сомнения в собственной невиновности развеялись как дым. В закрытой части списка почти наверняка был и Доминго, но зачем ему вообще понадобилось засекречивать телефонный справочник? Впрочем, сам факт знакомства с жертвой еще не основание для обвинения.

Он попытался подобрать пароль наугад — попробовал слова «Никки», «Кэл», «Пароль» и другие пришедшие в голову варианты, но система молчала.

— Винсент, ты знаешь какой-нибудь из моих паролей?

— Нет, откуда же?

— Как же ты собираешься мне помогать, когда и сам ни черта не знаешь?

— Подожди. И не перебивай меня.

— Спасибо, Винсент. Поспи немного.

Тупик. Надо зайти с другой стороны. Может, компьютерная почта ему что-нибудь подскажет ему?

На его имя сообщений не поступало, но последние три, которые отправил он сам, еще хранились в компьютере. Первым шел доклад о состоянии дел, который, очевидно, предназначался шефу. В адресном поле значился «Том X» — кабинет его находился дальше по коридору. Детали мало что говорили Кэлу, но упоминание о «последних испытаниях» его заинтересовали: оказывается, три этапа были полностью завершены, оставался лишь один — заключительная проверка систем коммуникации. В конце деловой части была приписка: «Я оставил тебе еще один саженец. Смотри, хоть этот не угробь».

Послышался громкий храп.

— А ну-ка прекрати, Винсент.

Второе сообщение озадачило Кэла. «21.00. Тинсдейл». Адресатом значился некто «Ангел». В телефонном справочнике никакого Ангела не было; должно быть, он тоже в закрытом списке. 21.00 — это наверняка время, но вот что значит слово «Тинсдейл»?

Может, у него есть любовница? Кстати, вполне подходящий повод для развода — не исключено, что именно поэтому Никки настроена так решительно… Умом Кэл понимал, что такое возможно, но поверить не мог: в своем чувстве к Никки он не сомневался. Что бы там ни случилось за минувшие десять лет, так сильно измениться он не мог.