Тайник на Кутузова - Дина Константинова

Выяснилось, что лже-Клаус являлся ему каким-то очень далеким родственником, не то троюродным кумом, не то четвероюродным племянником, не то бог знает кем. Работал у него в банке в отделе технического снабжения. Когда Жак упомянул кого-то, кто выдавал себя за настоящего владельца тайника, Клаус тут же подумал, кто это может быть. И не ошибся. Он позвонил в банк, и ему сообщили, что Клаус четыре дня назад очень резко «заболел» и куда-то исчез. Дома его не было, на телефонные звонки он не отвечал. Он был кому-то нужен по работе – вот его и искали пару дней. А потом перестали...

– Так, значит, этот негодяй – его дальний родственник. – Я не ошиблась в своих догадках.

– Да. – Жак покачал головой. – Как ни парадоксально, родственники почти всегда готовы перерезать друг другу глотку за деньги.

– Но как же он узнал о тайнике и о переписке? Ведь, насколько я понимаю, родственная связь у них – седьмая вода на киселе. Да и не друзья они...

– Клаус подозревает, что тот, «ремонтируя» его компьютер, покопался в нем. Знаете, когда один родственник – глава банка, а другой – так себе, технарь, последнему завидно. Я не знаю, какую цель он преследовал, копаясь в компьютере. Но как мы видим – результат превзошел все ожи дания.

– Но ведь вы сами сказали, что о тайнике в вашей переписке не было ни слова!

– Значит, там было что-то другое... Что, возможно, натолкнуло братишку на мысль провести более детальное расследование. Откуда мне знать, может, Клаус вел какую-то переписку с одной из своих тетушек, решивших перед смертью рассказать ему о тайнике? Кстати, я уточнил – его деда действительно звали Иоган. А бабку Анна... Вещи у вас?

– В номере, – кивнула я, доедая огромную креветку в винном соусе, которая томилась у меня на тарелке.

Удивилась ли я тому, что услышала? Вряд ли. Но меня поразила наглость самозванца. Ладно, приехал. Ладно, решился на обман и предательство. Но так себя вести! Чего стоила одна сцена с багажом! К тому же теперь я понимала: чемоданы были, скорее всего, пустые. Они были нужны для содержимого тайника, которое он надеялся вывезти. А отели? Да и вообще все эти претензии в мой адрес! Если бы я только знала...

После ужина мы поднялись в номер, я открыла чемодан.

– Вот, смотрите, – кивнула, выкладывая на диванчик трофеи.

– Это все мишура, – быстро сказал Жак. – Камни где?

– Конечно. – Я улыбнулась и выудила из кармана брюк сверточек.

Развернув его, Жак изменился в лице. Взглянув на меня разочарованными глазами, спросил:

– И это все? Я-то думал, тут алмазы величиной с кулак, а здесь...

– Ну уж извиняйте, – фыркнула я. – Что было!

Утром следующего дня я проснулась со странным ощущением какой-то неопределенности. Словно я что-то не доделала. ЧТО? Где-то на подсознательном уровне я знала, что я хотела сделать. Но все откладывала. Зачем? Надо ли? Уехала себе – и уехала...

До встречи с Жаком оставалось еще целых три часа. На улице было морозно, но солнечно. Решив не скучать в отеле, я оделась и спустилась вниз.

Я шла бесцельно. Просто так гуляла, наслаждаясь зимой. Проходя мимо магазина одежды, не удержалась и зашла. А через пятнадцать минут вышла оттуда с приличным пакетом. Там лежали зимнее пальто, добротные сапоги без каблука и теплая шаль. На улице я взяла такси и сказала водителю: «На почту».

На почте я сложила все покупки в коробку и написала адрес получателя: «Калининград, ХХХ переулок, д. 7, кв. 1. Сергеевой Вере Петровне». Мне было искренне жалко старушку.

После обеда черт знает где за городом Жак учил меня стрелять из пистолета. Не могу сказать, что после наших занятий я смогу попасть в пчелку на цветке, но в живот какому-нибудь негодяю точно попаду. Сначала Жак хотел дать мне пистолет с собой. Но потом передумал:

– Жалко будет, если вас поймают на таможне... Главное, что вы освоили кое-какие навыки и знаете, где курок. В следующий раз мы организуем вам оружие на месте.

А перед тем как отправить меня в аэропорт, вспомнил:

– Да, Клаус все так же хочет найти дом деда. Несмотря на то что тайник вы уже обнаружили.

– И вы поверили? – усмехнулась я. – Там наверняка еще что-то зарыто.

– Думаете? Даже если это так, мне все равно. Просто имейте в виду, что через пару недель его выпишут из больницы, он малость оклемается дома, а потом...

– А потом я буду сопровождать его в Калининграде, – докончила я фразу.

Усевшись в свое кресло в самолете, я откинулась на спинку и закрыла глаза. Очень хотелось домой, отоспаться. Рядом никого не было – я сидела одна. Убедившись, что за мной никто не наблюдает, достала из кармана беленький платочек, развернула его. Три разноцветных камушка блеснули, отражая вечерний луч солнца. Каюсь – не смогла удержаться... Не права я была в своих размышлениях о них накануне вечером.

«Ничего, – подумала я, – Клаус и так владелец банка. И отелей. Не обеднеет». А еще я подумала, что эти переливающиеся стекляшки начинают мне нравиться все больше и больше. Особенно когда я думаю, сколько получу, когда их продам...

Французская неожиданность

Глава 1

Через пару месяцев, в апреле, настоящий Клаус все-таки приехал в Калининград. Меня, конечно, отправили сопровождать его. Клаус настоящий оказался несколько приятней самозванца, но только несколько. Он не был так жаден, как его родственничек, но назвать его щедрым было нельзя. Он не был таким нудным и дотошным, но веселья от его компании я получила ровно на грош больше, чем от компании лже-Клауса. А потому я сделала вывод: немец русскому не товарищ. Слишком уж разнятся наши национальные особенности...

Проводив Клауса, я перекрестилась. И вдруг поняла, что ужасно устала. От таких нудных, скучных типов всегда устаешь. Кровопийцы проклятые! Но отдохнуть мне не удалось. Работа, как говорится, кипела...

Опять Москва, опять роскошный отель. Нет, что ни говори, а я ни разу не пожалела, что согласилась работать на Жака. Он умел жить красиво, с размахом, и я постепенно привыкала к такому же образу жизни.

Встретив в кафе, Жак как-то очень внимательно осмотрел меня. Словно прикидывал что-то.

– Что-то не так? – удивилась я такому тщательному осмотру.

– Нет, все в порядке, – мило улыбнулся босс. – Просто прикидываю, получится ли из вас девушка легкого поведения?

– Ага. – Нет, я не удивилась. – Опять будем кого-то совращать?

– Не совсем... Слушайте..

У Жака был давний, хороший друг. Британец по имени Джон Брендон – человек богатый, умный, с хорошей репутацией и... разбитной, непутевой дочкой. Жена его умерла от какой-то тяжкой болезни много лет назад, когда девочке было всего десять лет, и потому папаша воспитывал ее сам. Как мог. Джон очень старался вырастить девочку в лучших консервативных английских традициях. Но получил совершенно противоположный результат...

Когда Лизе стукнуло пятнадцать, она сбежала из родительского дома впервые. Тогда ее нашли быстро – на вокзале, в компании каких-то уличных наркоманов. Причем на следующий же день. Почти полгода она просидела под домашним арестом, но это не изменило ровным счетом ничего. Второй побег был совершен в день ее шестнадцатилетия. Рано утром Джон поднялся в комнату к любимому чаду, чтобы преподнести подарок, но обнаружил пустую постель и записку в два слова: «Не ищи».

На этот раз поиски заняли неделю, и девочка была обнаружена в другом конце страны, с группой каких-то рокеров, после чего стала посещать психолога два раза в неделю.

Но посещения психолога ничего не дали. Спустя полгода она сбежала опять. Так, с завидной регулярностью, она убегала каждые пять-шесть месяцев. Находили ее всегда в разных местах, но все чаще – в компании людей с очень сомнительной репутацией.

– Дайте отгадаю, – предложила я. – Она опять сбежала, и мне надо ее найти?

– В общем-то вы правы, – согласился Жак, отпив кофе из маленькой беленькой чашечки.

– Интересно, если все время ее искала полиция, почему в этот раз ее должна искать я? Да и как я ее найду?

– Я вам скажу почему. – Жак кивнул. – Во-первых, месяц назад ей исполнился двадцать один год. То есть она теперь совершеннолетняя, и искать ее никто не будет. Во-вторых, ее папаша приблизительно знает, где она, и не хочет вовлекать в это дело полицию. Ему просто стыдно... К тому же он человек небезызвестный, и, как только кто-то из желтой прессы пронюхает об очередном исчезно вении его ненаглядной девочки, тут же разыграется настоящая «газетная буря». А он человек тихий. И каждый раз очень сильно переживает, когда его имя и имя его дочери муссируют в прессе. К тому же вы сами знаете, как любят приврать наши собратья по перу и пишущей машинке. Ну, понимаете?

– Это я понимаю. Не понимаю другого, – я пожала плечами, – если он знает, где она, почему не поедет туда и не заберет ее?