Связка и дракон - Анна Цой

возникновении необходимости получения медицинской помощи, — доброжелательно шагала между рядов учительница.

— Ты ещё и умная, — обрадовался Мал, — красивая и умная — мой любимый тип девушек. Тебе нравятся мягкие игрушки или конфеты?

Я хихикнула, чтобы никто этого не услышал. И прошептала:

— Мне нравится слушать учителя, — доброжелательно.

Он снова торжественно кивнул.

— Это я ценю в тебе, как и остальное. И ты права, я спросил непристойно — ты же девушка. Тебе нравится и то, и другое.

Говорил он при этом вообще всегда серьезно. Грегори был точно не таким, как он — тот беззубо шутил и был не таким напористым.

— Ещё рано звать тебя обедать за наш столик в перерыв? — заставил меня улыбаться он.

— Давай я буду сидеть с тобой, а сейчас ты позволишь мне слушать? — предложила ему.

Расплывшееся после этого выражение мальчишьего лица говорило что-то не менее грандиозное, чем: «Рыбка попалась в сеть!».

— Спасите! — одними губами маяковала мне Фрея, — отодвинувшись на самый край парты и опасливо поглядывая на одноклассника, рьяно ковыряющего канцелярским ножом какую-то тетрадь.

Я сглотнула.

— Льюис всегда лезет в драку, — заметил мой «страх» Мал, — но если бы ты сидела с ним, а не со мной, то я бы его точно приструнил, так что не бойся. Ты теперь под защитой.

Я не знала как на это реагировать. Был бы он хоть немного постарше, то… да даже так! Будь ему семнадцать, тогда я воспринимала бы его как того, кем он себя позиционирует, но сейчас… могла только мило улыбаться.

— Темой сегодняшнего занятия станет устройство полиции, её статус относительно системы и полномочия городовых, — на фоне рассказывала учитель.

— Он же не опасный? — с мольбой спросила я, — этот Льюис. Иначе у Фреи есть брат немного младше — она и ответить может.

Малкольм мотнул головой.

— Он, конечно, любит нарушать правила, но не разу еще не доходило до предупреждения, — он печатал в виртуальной тетради «лекцию».

— Что за «предупреждения»? — не поняла я.

Мальчик даже не отвлекался от печати, объясняя мне параллельно:

— Существуют три шанса у каждого ученика. Когда ты их израсходуешь, нарушив правила школы, ты будешь исключён. Всё просто.

Кошмар. Нас бы с Фреей уже пять раз выгнали. Особенно её.

— Грегори говорил, что на последнем году обучения всё строже и система приравнивает каждое нарушение к предупреждению. Будь то слово на уроке не по требованию учителя или невыполненное домашнее задание, — он вызывающе хмыкнул, — ты сказала, что не хочешь отвлекаться.

Я повела бровью. Мал был очень умным. А ещё очень суровым и беспощадным. Эх, ещё бы ему лет восемь поверх тех, что он имел.

— …вы должны понимать, что любой страж порядка без исключения настроен только на защиту вас и остального населения, — голос учительницы, — вы обязаны исполнить любое требование городового или полицейского. Ваша жизнь для него имеет высшую ценность.

Она рассказывала намного интереснее тех нудных лекций, что давала система записанным электронным голосом из динамика. Она была настолько живой и пристрастной, что я, как и Фрея слушали с невероятным интересом. А еще вселяло радость то, что если бы меня оценивала система при том ответе, то никаких баллов бы мне никто не начислил. Их бы вероятнее сняли, потому как в старших классах все привыкают отвечать «правильно», а не так как ты думаешь. Только младшие выражались как хотели — их даже учили это делать, ограничивая более взрослых учеников и заставляя их поступать согласно правилам, а не по желанию.

— У тебя есть непереносимость чего-нибудь? — в очередной раз удивил меня Мал, — мне же нужно знать, что тебе дарить можно, а что нет, — серьёзнее некуда, — это очень важно. Так что можешь смутиться, но сказать.

Я мотнула головой, как бы говоря, что смущаться сейчас могла бы, но не стала.

— Давай сперва просто пообщаемся, — предложила, — как друзья. Я уверена, что друг ты тоже отличный.

Мальчик поджал губы.

— Так не пойдёт, — умудрялся слушать учительницу, печатать и говорить со мной Мал, — ты будешь плохим другом.

Я подняла бровь.

— Это ещё почему? — немного возмущённое от меня.

— Друзья должны быть выгодными, а ты бесполезная, — без зазрения совести, — друг из тебя так себе, — он даже не улыбался, — а вот девушка может быть просто красивой и умной, — взгляд на меня, — как ты, — хмык, — но можно и просто красивой.

Мой снисходительный взгляд он не заметил — отвернулся к проекторной доске и уставился с вниманием на схему иерархии полиции, оставив меня наедине с тяжёлыми мыслями. Интересно, так думает сам Мал или его мама? Ведь у того же Грегори таких догм в голове не было.

Это я и решила узнать во время обеденного перерыва, когда впервые вошла в общую столовую с высоким потолком, гранитным полом и тяжёлыми стеклянными столиками по всей комнате. Ничего необычного, кроме короба автоматической выдачи по заказу и привычных автоматов с едой и напитками.

— Ты в хороших отношениях с братом? — спросила у Малкольма, подходя к очереди.

И это было прекрасно — я впервые могла в ней стоять спокойно, а не посылать Фрею, чтобы та сбегала узнать, что там есть что-то подходящее для меня, и, если такое было, взяла без моего участия. Персональное участие в этом процессе напрочь убивало аппетит и я оставалась без обеда.

Может и брать что-то с собой не нужно будет? Папа зря привёз холодильник?

— Грегори… нормальный, — процедил Мал, — пойдёт. Правда, я никогда не захотел бы быть таким, как он, — смешок, — ты же сто процентов слышала эту историю — он сбежал от мамы к отцу, и теперь все стараются ему угодить, только чтобы он им сказал, как он сегодня покушал и сколько денег дал ему отец, — хмык, — мама сильно хочет, чтобы он вернулся. А он боится её и говорит всем, что она на него давит, — тихий смех, — хиляк.

Я как раз увидела за одним из столиков Грегори и махнула тому рукой, отчего тот радостно ответил тем же, пока его вечно хмурый дракон разглядывал всё происходящее с поджатыми губами.

— Тебе не кажется, что ты к нему слишком строг? — спросила Мала, — или ты тоже хотел жить с папой?

Мальчик изогнул бровь, будто я не могла бы додуматься до такого ни по какой логике.

— Они с хм… «папой» очень похожи. Оба напрягают маму своим тщедушием. Жить с ним? — брезгливо, — ни под каким предлогом. Я бы и видеть его не хотел — он же не хочет.

Кивнуть на это показалось мне единственным возможным вариантом. Остальные я бы просто не потянула