Луч света в темном царстве - Павел Вяч

— И никто ничего не заподозрил? — нахмурился я. — Ни Аш, ни Корзин?

— Как видишь, — бесстрастно кивнул маг. — Поэтому, вывод один. Его нанял Анастас фон Корос, глава рода фон Корос.

— Но зачем? — я никак не мог понять, с чего это вдруг наемник фон Коросов не просто раскрыл себя, но ещё и напал на Сиама. — И не нужно мне говорить про Браслет. Фон Корос не мог узнать, что он появится на заставе.

— Ты прав, — согласился Сиам. — Значит он получил инструкции уже в Лютиках или… решил сыграть в свою игру. А Браслет… того стоит.

Последний час мы с Сиамом не столько медитировали, сколько обменивались информацией.

Причем, к моему удивлению, Сиам знал поразительно много. И про Браслет, и про печать Смерти, и даже про полученные во сне навыки.

Усиленное упокоение, Массовое упокоение и Касание жизни.

По началу, я хотел было зажать эти плетения или оставить их про запас, чтобы позже обменять на интересующую меня информацию, но после беседы с Сиамом резко передумал.

Хоть маг Смерти и старался вести себя сдержано и явно работал над контролем эмоций, но нет-нет, да и вспыхивал злым отчаянием.

И было с чего.

До моего появления на территории Цитадели было всего два мага Смерти.

Самди Тэнебре Седьмой и Сиам Тэнебре, которого маг Смерти взял в род и в ученики.

Казалось бы, какая знакомая история! Но Сиам не помнил своего прошлого, а его учитель на этот счет не распространялся.

Хоть Сиам и говорил складно, но меня никак не покидало ощущение, что он мне чего-то не договаривает.

Меня очень интересовало, как так получилось, что во всей Цитадели осталось всего лишь двое магов Смерти, но Сиам каждый раз ловко переводил разговор.

И только когда я, рассердившись, спросил его в лоб, но с явной неохотой ответил, что ни один из студиозов Академии не обнаружил в себе этого таланта.

Стихийники были, живчики были, даже Радужный и Серый факультеты, и те собирались открыть! А вот Темных в Академию не поступало.

Те ребята, которые подавали заявку на поступление в Академию напрямую, зачастую оказывались дворянами или аристо, а, следовательно, шли по родовой магической стезе.

А те абитуриенты, которых предоставляли магистраты, все, как один были стихийниками.

Причем, со слабеньким потенциалом.

На мой вопрос почему нельзя переучить какого-нибудь живчика или стихийника, Сиам лишь качал головой и говорил.

— Искусство должно быть в разумном с рождения. Только так можно не потерять себя на этом пути.

В любом случае, было очевидно, что Самди и его ученик спят и видят, как воссоздать Темный факультет Академии, который Совет каждый год пытался закрыть.

И только заступничество ректора Академии, архимага Ксандра, до сих пор удерживало Темный факультет на балансе магической школы.

И как бы Сиам не темнил, я вывел для себя две вещи.

Первое — Самди Тэнебрэ Седьмой видит во мне шанс на возрождение факультета.

Иначе не знаю, как можно объяснить тот факт, что он послал в Лютики своего единственного ученика и даже родича.

Второе — кто-то могущественный всеми силами пытается избавиться от магов Смерти.

Если бы Цитадель наблюдала проблему с появлением живчиков, я бы даже не думал в эту сторону. Магия Жизни и Смерти гаснет, уступая место стихийной ворожбе.

Но живчики в Академии учились, и их было много, а значит, что-то здесь нечисто.

И по тому, как ловко Сиам уклонялся от моих наводящих вопросов, так считал не один я.

Вот только всё дело осложнялось тем, что я не верил в бескорыстие Темных. Сиам, Самди, Денебери — всё они одинаковые. И свои цели ставят во главу угла.

А значит… Значит, в Лютиках затевается чья-то большая игра, и выданное Сетью задание прямо рекомендует мне в ней поучаствовать.

Как маг я пока слаб, как алхимик тоже, как целитель — более-менее.

Да, в перспективе мой мультикласс открывает огромнейшие перспективы, но до этого светлого момента нужно для начала дожить.

Моя сила — это уникальный класс, пробудившаяся кровь и доступ к Сети.

Соответственно, мне нужно стремительно развиваться, как магу. Жизнь — это здорово. Вылечить, исцелить, поддержать, благословить.

Но боевка однозначно за Смертью.

Если бы не Костяной шип и Щит мертвых, меня бы уже не было в живых… Что до Касания Госпожи, то оно пока бесполезно, но я чувствую в этом плетении большой потенциал.

А поскольку Денебери пока нет, да он и не шибко-то меня и учил, мне нужно взять от Сиама по максимуму.

Причем, не только магические фишки и прочие нюансы, но и, самое главное, информацию.

Самди вряд ли бы отправил своего единственного ученика без тщательной подготовки, и мне она жизненно необходима.

Какие группы есть на заставе и в Лютиках, у кого какие интересы, и самое главное — кто на чём зарабатывает.

Мне очень бы хотелось верить, что этот мир отличается от нашего и Честь здесь не пустой звук, но что-то мне подсказывает, что в основе всего и здесь лежат деньги.

Впрочем, будем посмотреть…

А пока что я щедро делился с Сиамом подсмотренными во сне плетениями, рассчитывая, на признательность мага Смерти.

Ну а если Сиам всё же решил вести свою игру, то хуже мне не станет.

На мой взгляд, появление в приграничье ещё одного мага Смерти, который может упокаивать мертвецов — плюс с любой стороны.

К тому же, лично мне это выгодно.

Когда псы решатся ударить, помощь Сиама не будет лишней.

Я помню, что такое атака трех дюжин упырей… Лучше развеять этих тварей на подходе, чем дать им добраться до воинов.

Поэтому я показал Сиаму не только Упокоение, но и Массовое упокоение и даже Касание Жизни.

Вот только для нас обоих оказалось неприятным сюрпризом, что Касание Жизни Сиаму не подошло.

Видимо, это плетение на стыке Жизни и Смерти мог использовать только мультик.

Или, как сказал Сиам, дело могло быть в Печати Смерти, поскольку у него такой не было.

Причем, ни я, ни Сиам не горели желанием обсуждать Печать. Я не хотел рассказывать про грани, а Сиам… возможно завидовал?

Зато когда разговор зашёл про Браслет, мой новоиспеченный наставник развернулся не на шутку.

— Если целью наемника был Браслет, — Сиаму как и мне было интересно отчего «фон Корос» решился на нападение. — То ты, Александр в опасности.

— Можно просто Саша, — машинально