Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной - Белла Ахмадулина

1959

«Ты увидел? Заметил? Вгляделся…»

Ты увидел? Заметил? Вгляделся?В мире — прятанье, поиск, игра:улепётывать с резвостью детства,притаиться, воскликнуть: «Пора!»

Обыскав ледники и теплицы,перестав притворяться зимой,март взывает: «Откликнись, Тбилиси!Ты — мой баловень, неженка мой».

Кутерьма адресатов и почты:блеск загара грустит по лицу,рыщет дерево: где его почки?Не они ль утаили листву?

Ищет сад — пребывания втайне,ищет ливень — пролиться куда,что скрывает Куры бормотанье,что теряет и ищет Кура?

Наконец все находят друг друга,всех загадок разгадка ясна,и внутри драгоценного кругаобретает Тбилиси весна.

1959

ВЕСНА

Деревья гор, я поздравляю вас:младенчество листвы — вот ваша прибыль,вас, девушки, затеявшие вальс,вас, волны, что угодны юным рыбам,

вас, небеса, — вам весела гроза,тебя, гроза, — тобой полны овраги,и вас, леса, глядящие в глазарасплывчатым зрачком зеленой влаги,

я поздравляю с пчёлами луга,я поздравляю пчёл с избытком мёдаи эту землю с тем, что великалюбви и слёз беспечная погода.

Как тяжек труд пристрастия к веснеи белый свет так бел, что видеть больно.Но заклинаю — не внемлите мне,когда скажу: «Я изнемог. Довольно».

1969

«Жаждешь узреть — это необходимо…»

Жаждешь узреть — это необходимо(необходимо? зачем? почему?), —жаждешь узреть и собрать воединовсё, что известно уму твоему.

Жаждешь, торопишься, путаешь, Боже,вот сколько нужно: глаза, голоса,горе… А радости? Радости тоже!Радости, шалости и чудеса!

Жаждешь и думаешь: помню ль? могу ли?Вечер в Риони, клонящий к слезамсолнцем и свадьбою: «Лиле»… «Макрули» [98]…И Алазань? Как забыть Алазань?

Жаждешь в душе твоей, в бедном ковчеге,соединить без утрат и помехвсё, что творится при солнце и снеге:речи, поступки, и солнце, и снег.

Жаждешь… Но если, Всевышним веленьем,вдруг обретешь это чудо и жуть,как совладаешь с чрезмерным виденьем,словом каким наречешь его суть?

1969

Григол Абашидзе[99]

ПАМЯТЬ

В час, когда осень щедра на дождии лихорадка осину колотит,глянешь — а детство блестит позадикроткой луною, упавшей в колодец.

Кажется — вовсе цела и яснажизнь, что была же когда-то моею.Хрупкий узор дорогого лицавремя сносило, как будто монету.

Мой — только памяти пристальный свет,дар обладания тем, чего нет.

«Я сам не знаю, что со мной творится…»

Я сам не знаю, что со мной творится:другой красы душа не понимает,и холм чужбины в зрении двоится,и Грузию мою напоминает.

Ее свеча восходит солнцем малымсредь звезд и лун, при ветреной погоде.Есть похвала тому, что изумляет:о, как это на Грузию похоже.

Природе только слово соразмерно.Смотрю, от обожания немеюи всё, что в этом мире несравненно,я сравниваю с Грузией моею.

Из стихов Турмана Торели[100]

1. НА БОЙНЕ

Грянула буря. На празднестве болихаосом крови пролился уют.Я, ослепленный, метался по бойне,где убивают, пока не убьют.

В белой рубашке опрятного детствашел я, теснимый золой и огнем,не понимавший значенья злодействаи навсегда провинившийся в нём.

Я не узнал огнедышащей влаги.Верил: гроза, закусив удила,с алым закатом схватилась в овраге.Я — ни при чем, и одежда бела.

Кто убиенного слышал ребенкакрик поднебесный, — тот проклят иль мертв.Больно ль, когда опьяневшая бойняпьет свой багровый и приторный мёд?

Я не поддался двуликому ветру.Вот я — в рубахе, невинной, как снег.Ну, а душа? Ее новому цветунет ни прощенья, ни имени нет.

Было, убито, прошло, миновало.Сломаны — но расцвели дерева…Что расплывается грязно и алов черной ночи моего существа?

2. ЕДИНСТВЕННЫЙ СВЕТ

Глядит из бездны прежней жизни остов.Потоки крови пестуют ладью.Но ждет меня обетованный остров,чьи суть и имя: я тебя люблю.

Лишь я — его властитель и географ,знаток его лазури и тепла.Там — я спасен. Там — я Святой Георгий [101],поправший змия. Я люблю тебя.

Среди растленья, гибели и блудасмешна лишь мысль, что губы знали смех.Но свет души, каким тебя люблю я,в былую прелесть красит белый свет.

Ночь непроглядна, непомерна стужа.Куда мне плыть — не ведомо рулю.Но в темноте победно и насущновстает сиянье: я тебя люблю.

Лишь этот луч хранит меня от бедствий,и жизнь темна, да не вполне темна.Меж обреченной плотью и меж безднойесть дух живучий: я люблю тебя.

Так я плыву с ослепшими очами.И я еще вдохну и пригублюзаветный остров, где уже в началегрядущий день и я тебя люблю.

Иосиф Нонешвили [102]