Вы будете как боги - Эрих Зелигманн Фромм

В том, что человек создан по образу Бога с возможностью развития, границы которого не определены, виден определенный план. «Бог, – говорит хасидский учитель, – не говорит „и это хорошо“ после сотворения человека; это указывает на то, что, если скот и все прочее были закончены после создания, человек не закончен». Именно сам человек, ведомый словом Божиим, переданным Торой и пророками, может развить свою врожденную природу в историческом процессе.

Каков характер человеческой эволюции? Ее суть заключается в освобождении человека от кровосмесительных[61] уз, связывающих его с кровью и землей, и обретении независимости и свободы. Человек, пленник природы, обретает свободу, становясь полностью человеком. Согласно библейским и более поздним иудаистским взглядам, свобода и независимость – это цели человеческого развития, цель действий человека – постоянный процесс освобождения себя от оков, связывающих его с прошлым, с природой, с кланом, с идолами.

Адам и Ева в начале своей эволюции связаны с кровью и землей, они все еще «слепы». Однако их глаза открываются после обретения знания добра и зла. Благодаря этому знанию изначальная гармония с природой оказывается нарушена. Человек начинает процесс индивидуализации и разрывает свои связи с природой. Действительно, он и природа становятся врагами, которые не могут примириться до тех пор, пока человек не станет в полной мере человеком. С этого первого шага разрыва уз между человеком и природой начинается история – и отчуждение. Как мы видели, это история не «падения» человека, а его пробуждения и тем самым начала его подъема.

Однако еще до истории об изгнании из рая (который символизирует материнское чрево) библейский текст, пользуясь несимволическим языком, заявляет о необходимости разорвать связь с отцом и матерью. «Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей, и будут едина плоть» (Быт. 2:24). Значение этой строки совершенно ясно: условием союза мужчины и женщины является разрыв изначальных связей с родителями ради достижения независимости. Любовь между мужчиной и женщиной возможна только тогда, когда кровосмесительные узы расторгнуты. (Раши также интерпретирует этот текст как запрет на кровосмешение.)

Следующий шаг в процессе освобождения от кровосмесительных связей можно найти в начале национальной истории евреев. Аврааму Бог велит порвать узы, связывающие его с домом отца, покинуть его и идти в страну, которую ему покажет Бог. Еврейские племена после долгих скитаний обосновываются в Египте. К связям крови и земли добавляется новое социальное измерение – рабство. Человек должен не только разорвать узы, связывающие его с отцом и матерью, но и те социальные узы, которые делают его рабом, зависящим от господина.

Идея, согласно которой задача человека состоит в постепенном освобождении от «первичных уз»[62], также выражается в некоторых основных религиозных символах и обрядах иудейской традиции: Песах, Суккот, Шаббат[63]. Песах – празднование освобождения из рабства, как говорит Хаггада, каждый должен почувствовать, будто он был рабом в Египте и получил свободу.

Маца, пресный хлеб, который едят в пасхальную неделю, есть символ скитаний: это хлеб, который пекли евреи, когда у них не было времени использовать закваску. Сукка (шатер) имеет то же символическое значение. Это «временное жилище», заменяющее «постоянное жилище», живя (или по крайней мере принимая пищу) во «временном жилище», еврей снова становится скитальцем, живет ли он в Палестине или принадлежит к диаспоре. Как маца, так и сукка символизируют перерезание пуповины, связывающей с землей. Шаббат как предчувствие полной свободы, будет обсуждаться в дальнейших главах.

Против нашего тезиса, согласно которому иудейская цель для человека – независимость и свобода, может быть выдвинуто возражение: Библия, как и более поздняя традиция, требует повиновения отцу, в Ветхом Завете непослушный сын сурово наказывается. Совершенно верно, что еврейская Библия пронизана требованием послушания, но следует заметить, что послушание совершенно отличается от кровосмесительной фиксации.

Послушание – осознанный акт подчинения авторитету, в этом отношении послушание противоположно независимости. Фиксация – это эмоциональные узы с человеком. Послушание обычно бывает сознательным, это скорее поведение, чем чувство, оно может иметь место, даже когда чувства в отношении авторитета враждебны и когда человек подчиняется без согласия с приказом авторитета. Фиксация как таковая обычно бывает бессознательной, осознанным является чувство любви или страха. Послушный человек боится наказания за неповиновение. Одержимый боится стать отвергнутым, если разорвет кровосмесительную связь. Исторически повиновение – это обычно повиновение отцу, фиксация – это связь с матерью, в чрезвычайных случаях такие «симбиотические» узы препятствуют процессу индивидуализации. Если в патриархальных обществах страх перед отцом более очевиден, страх перед матерью более глубок, и его интенсивность зависит от интенсивности фиксации на ней.

Различие между кровосмесительной фиксацией и послушанием авторитету требует дальнейшего прояснения. Под кровосмесительной фиксацией мы понимаем фиксацию на матери, на крови, на земле[64]. Кровосмесительная фиксация по самой своей природе есть связь с прошлым и препятствие для полного развития. Послушание в патриархальном мире библейской и более поздней иудейской традиции – это послушание фигуре отца, представляющей разум, совесть, закон, моральные и духовные принципы. Высочайший авторитет в библейской системе – Бог, законодатель, олицетворяющий совесть. В процессе развития человеческой расы не было, возможно, другого способа помочь человеку освободиться от кровосмесительных связей с природой и кланом, кроме требования подчиняться Богу и его законам.

Дальнейший этап в развитии человека позволяет ему обрести убеждения и принципы и таким образом со временем стать «верным себе», а не покорным авторитету. В рассматриваемый нами период – библейские времена – и во многие последующие столетия послушание и фиксация не только не являлись идентичными, но были противоположностями; покорность разумному авторитету есть путь, способствующий разрушению кровосмесительной фиксации на доиндивидуальных архаических силах. Помимо этого, покорность Богу есть также отрицание подчинения человеку.

Мы обнаруживаем это в споре Самуила с евреями, которые просили его позволения иметь царя (1 Цар. 8:5), где подчинение светской власти понимается как непослушание Богу: «Ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними» (1 Цар. 8:7).

Принцип, согласно которому человек не должен быть слугой человека, ясно высказан в Талмуде в законе, сформулированном Рабом, который говорит: «Труженик имеет право отказаться [от работы, т. е. объявить забастовку] даже в середине дня». Раба так интерпретирует эти слова: «Написано: „Сыны Израилевы – Мои рабы; они – Мои рабы“ (Лев. 25:55). [Это значит]: но не слуги слугам» (Бава Кама 116b). Здесь право труженика объявить забастовку без предварительного уведомления основывается на общем принципе свободы человека, который воспринимается как следствие исключительного подчинения человека Богу – таким образом, не человеку. Такое же заключение делается в раввинистических