Змей Искуситель (СИ) - Сеймур Мариза

— Джон, у меня огнестрел. Врачи заведут дело, — тихо напомнила ему.

Закон — это некая черта. Люди находятся по разные стороны. И перешагнуть ее совсем не составляет трудности. Сегодня ты ловишь преступников, и вот, спустя мгновение, ты сам становишься убийцей. Даже если действовал во благо. А Натали, вынужден признать Джон, стреляла и убивала с хладнокровной и профессиональной точностью.

Это же именно то, чего он хотел. Натали больше не по разные стороны с ним. Она рядом, за той же чертой. Но почему же так противно от самого себя? Как ему удалось так быстро извратить ее и погрузить на дно трясины?

— Меня пугает, с какой легкостью ты это говоришь, — внутри разверзлась пустота. Выжженная земля после бомбежки. — Скажешь еще и пистолет с патронами левые?

Молчит, зараза. Вот тебе и федеральный агент Натали Лагранж.

— Послушай, ты истекаешь кровью, — он пытался ее вразумить. Она нуждалась в медицинской помощи, и плевать, если их обоих посадят, зато он спасет ей жизнь.

— Прости меня, пожалуйста.

— Господи, да за что?! — Джон эмоционально не выдерживал. Резко притормозил и съехал ближе к обочине. Ему нужно все взвесить и решить, что делать, куда ехать. Почти не соображал

— Я испачкала салон в твоей машине.

Он посмотрел на нее как на умалишенную и не мог понять, что с ней происходит. Нежные губы приобретали нехороший синеватый оттенок.

— Если для тебя это важно, то дашь денег на химчистку, — он не знал, как ее еще можно успокоить. Сейчас бы он пообещал ей, что угодно, лишь бы она так не страдала.

— Я теперь безработная.

— С каких это пор?

— С того момента, когда поехала к тебе.

Ясно.

Хотя нет, ничего не ясно. Она могла бы посадить его за решетку, развернуть охоту на Чеза и сделать этот мир чуточку лучше. Вместо этого она добровольно прыгнула в темное болото, перечеркнув свою карьеру. Ради чего?

— Мишель… она жива? — забеспокоилась Натали.

Видимо, ради близких людей Натали еще и не на такое способна.

Ради него прежде никто никогда ничем не жертвовал.

А она едва не отдала свою жизнь за него. Психопатка.

— Я не знаю, — Джон удивился тому факту, что ему сейчас абсолютно все равно, в каком состоянии находится Мишель. Его больше беспокоила Натали. — Может у вас, у Лагранжей, есть какой-нибудь частный доктор, кто может вытащить парочку пуль?

— Есть. Но если мой отец узнает, в городе камня на камне не останется.

Джон поморщился. Будь он отцом Натали, он бы поступил точно также. Может, даже еще хуже.

У него тоже были врачи. Один из них его — друг, но Джон не хотел его втягивать во все это. Если он притащит Натали к докторам семьи, то его папаша обалдеет от слепой отваги и искреннего самопожертвования ради вражеской девчонки.

Оставался один человек, способный помочь. Вот дела.

— Дай мне свой телефон.

— Да что ж ты к нему привязался, то, — проворчала, но достала из кармана и передала ему черный блестящий смартфон. Джон еще утром изменил настройки, чтобы беспрепятственно разблокировать телефон Натали, когда это необходимо. В целях своей же безопасности. Но в итоге эта легкая власть над ней и ее личным пространством в совокупности с ее готовностью подчиняться, отчего-то заводили и дергали внутри какие-то незнакомые струны.

Что ж ты делаешь с ним, Натали Лагранж?

Он зашел в меню звонков и повторил последний вызов.

— Натали, ты в порядке?!

Алекс Конте переживал за жизнь Натали не меньше него. Джон, по-честному, теперь понимал, почему Мишель выбрала Алекса. Во всем на порядок выше. Безупречный.

Алекс, в отличие от Джона, выступал против участия Натали в спасении Мишель. И был абсолютно прав! Даже если бы Джон в итоге валялся бы в луже собственной крови, он это заслужил. А Натали — нет.

— Не совсем. Она жива, в сознании, но ранена, — говоря это, он понимал всю тяжесть своей вины.

— Твою мать, Ноулз! — Конте так громко кричал, что Джон отодвинул трубку от уха.

— Скажи, в какой вы больнице? — спросил он, когда вопли из динамика утихли. — Это безопасно? Деньги берут? Будут хранить молчание?

Получив на все вопросы ответы, Джон снова отправился в путь. Ехать не долго. Больница, в которой сейчас приводили в чувство Мишель, находилась здесь, в Квинсе. До Манхэттена ехать слишком долго.

— Ты решил купить врача? Дать взятку? — не унималась Натали, услышав его разговор.

— Ага.

— Джон, ты в курсе, что нам с тобой светит как минимум пожизненное за все? — и она даже ни капельки не расстраивалась. Удивительно.

— Не переживай за это, — отрезал он. Шутить и язвить не оставалось сил. От него не укрылись гримасы от боли на лице Натали каждый раз, когда дорога оказывалась неровной.

— Знаешь, а ты даже не спросил у Алекса, как дела у Мишель.

И правда. Забыл совсем.

— Я слишком зол, Натали, — честно признался Джон. — Мне хочется развернуться и спалить там все к чертовой матери.

— Еще и умышленный поджог планируешь? Джон, ты со мной пускаешься во все тяжкие.

Ему нравилось то, как она называет его по имени. Слишком нравится.

Узнавать Натали еще больше — значит привязаться к ней. Он чувствовал, что находится на волосок от этого. Держаться на расстоянии — прекрасная тактика. Это поможет. Но как, если она сидит рядом и держится только благодаря шутливым издевательствам над ним? Ладно, подумает о сердечных ранах позже.

В больнице, чтобы не пугать медперсонал и посетителей, он накинул на плечи Натали свой тренч. Приобнял ее за талию. В случае чего он успеет ее подхватить.

Натали в своем полубредовом состоянии ощущала только приятный запах и тепло. Впервые мужские руки на ее талии не вызвали в ней приступа паники. А может потому что у нее совсем не осталось сил на сопротивление? Плечо горело и будто отрывалось от плоти.

Поднявшись на третий этаж на лифте, они столкнулись с Алексом.

— Натали, ты как? — забеспокоился кузен, и хотел было помочь и забрать ее, но она инстинктивно прижалась к Джону и покачала головой.

— Найди хирурга, — потребовал Джон, стиснув ее сильнее. Ликовал, что она не убежала и осталась с ним. Не отталкивала его больше.

Алекс позвал медсестру. Она проводила их в отдельную палату молча, не задавая вопросов. Никаких бумаг и записей страховки.

Джон забрал тренч и помог Натали снять куртку. На ней осталась водолазка. Самым безопасным и безболезненным способом раздеться были бы ножницы.

— Джон, если тебя увидят, то будут опрашивать, как свидетеля, — с его поддержкой ей удалось присесть на кровать-трансформер.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — он бы так и сделал, если бы она попросила. Понимал, какому риску она сейчас подвергает себя. Но от этой мысли стало совсем тоскливо и горько.

— Нет, Джон. Не уходи, пожалуйста, — взмолилась она, схватив его за руку и прижимая к мягкой груди. У нее посинели губы и сильно затрясся подбородок.

Да где же проклятые врачи?

К его облегчению, в кабинет вошел хирург. Джон его узнал. Сам не раз пользовался его услугами, но контакта с ним не держал. Больше случайно. Этот старый волк продавался за хорошие деньги. Ну надо же, Конте умеет подыскивать людей.

— Представьтесь, пожалуйста, мисс… — попросил доктор.

— Смит, — ответил Джон за Натали. Она фыркнула. Но на споры сил не хватило

— Мэм, вам стоит успокоиться.

Ее трясло.

— Ранения не глубокие. Я дам вам обезболивающее и вколю анестетик, — голос врача казался мягким, но Натали от его вкрадчивой интонации накрыла легкая волна смятения.

— Нет! — воскликнула она.

— Простите? — врач не понял ее отказа.

— Не нужен мне анестетик, и обезболивающие тоже.

— Натали! Хватит дурачиться, — пригрозил Джон. Она посмотрела на него полными боли глазами.

— У меня на них непредсказуемая реакция и возможна аллергия, — сбивчиво объяснила Натали.

— Но вам едва ли понравится вся эта процедура… — заладил доктор.

— Джон, не уходи, пожалуйста, — слезы от ее паники потекли по щекам таким потоком, что у него у самого сердце едва не остановилось. Он взял стул, сел рядом и сплел свои пальцы с ее ледяной ладонью.