Говорим правильно по смыслу или по форме? - Игорь Милославский

Трагедия Левши

"В бой, вперед, в огонь кромешный, нипочем, что дождь, что снег, – он идет, святой и грешный, русский чудо-человек» — это Александр Твардовский о народном любимце Василии Теркине. Среди таких же народных любимцев и другой русский чудо-человек – лесковский Левша. И главное различие между ними не в эпохах, не в том, что один смоленский, а другой – тульский, не в том, что «Василий Теркин» – книга про бойца, а «Левша» – сказ о кузнеце. Главное различие в том, что Теркин, даже оказавшийся на том свете, ясно понимал, что же происходит вокруг. А лесковский герой такого понимания реальности и на этом свете был, увы, лишен. Жизнь его кончилась трагически. И, как это ни горько, не без вины самого народного любимца. В чем же эта вина?

Всякий читатель встречает в тексте «Левши» множество слов, которые можно найти только в словаре языка самого Лескова. Лесковские изобретения не имеют своей целью заменить иностранные слова русскими – бульвар гульбищем, калоши – мокроступами. Цель автора в том, чтобы заменить непонятное слово на понятное. Иными словами, вместо бульвар не гульбище, а гульвар. Здесь первая часть слова явно намекает на тот же корень, что и в глаголе гулять. И таким образом позволяет понимать это слово как «место для гуляния». Что, строго говоря, не совсем точно, поскольку для гуляний в городе предназначено и много других мест (парк, сад, пешеходная зона, например). А бульвар, согласно словарю, это «широкая аллея посреди городской улицы или вдоль набережной». Добавлю, не обязательно предназначенная для гуляния. Подобные изобретения в русском языке не редкость. Спинжак вместо непонятного пиджак пытается устранить эту непонятность за счет какой-то связи со спиной. Плитуар вместо непонятного тротуар также пытается объяснить непонятное слово, связав его с плитой, которая, конечно, имеет некоторую связь с тротуаром. Однако значения этого слова отнюдь не объясняет.

Именно это стремление как-то объяснить непонятные слова (преимущественно иностранные по происхождению, но не только) и является целью лесковского словотворчества. Само желание понять значение непонятного слова более чем похвально. Абсолютно неразумно и бесперспективно вообще не задумываться над точным значением слов. Еще хуже часто встречающееся желание сделать вид, будто слово понято. Хотя на самом деле оно в лучшем случае понято весьма приблизительно (а вот, скажем, электронный адрес или номер телефона знать приблизительно бессмысленно). Заслуживает восхищения творческий языковой талант, с которым Лесков пытается сделать непонятное понятным. Вот только результат усилий этого таланта бывает разным.

Когда в лесковском тексте вместо непонятного микроскоп появляется мелкоскоп, то это все же делает слово более понятным, намекая на то, что с помощью этого прибора можно иметь дело с мелкими вещами. То же самое происходит и в случае замены барометра буриметром. Это слово «подсказывает», что прибор предназначен уже для того, чтобы «мерить бурю». И даже долбица умножения вместо таблица умножения, акцентируя необходимость долбить («постоянно повторять»), приводит к более или менее успешному (хотя и не совсем точному!) пониманию значения этого словосочетания.

Увы, безудержный языковой творческий талант успешен не всегда. Превращение вестовых казаков в свистовые приводит к потере существа дела (вести) и к акцентированию формальной стороны (свист). Твердиземное море вместо Средиземного ставит вопрос о самой связи между твердью земной и морем. А замена праотцов правотцами, может быть, и симпатична, поскольку позволяет считать наших праотцов всегда и во всем правыми. Однако едва ли такое утверждение выдержит проверку действительностью. Именно это весьма субъективное, иногда не совсем точное, а иногда и совсем неверное, понимание значений слов в конце концов делает судьбу Левши трагической.

Зачем подковали блоху, в результате чего она потеряла наиважнейшее свое достоинство – способность танцевать? Зачем расписались на каждой подковке так мелко, если это «ни в какой мелкоскоп разглядеть нельзя»? Зачем Левша рисковал жизнью, чтобы лично «сказать государю, что англичане ружья кирпичом не чистят"? Нет удовлетворительных ответов на все эти вопросы, составляющие сюжет шедевра Николая Лескова. А началось все с непонимания значений слова.

К сожалению, многочисленные интерпретации «Левши» в театре и в кино делают акцент исключительно на народном таланте и верности Отечеству, с одной стороны, и на бесчеловечности российской власти – с другой. Конечно, и одно и другое верно, но не следовало бы забывать и о третьей составляющей лесковского сказа. Она – в предпочтительности адекватного осмысления окружающего мира. Этому, в частности, помогают, пусть и от противного, придуманные Лесковым слова. И толковые словари русского языка.

Органичная пошлость

Недавно одна телеведущая решила ответить тем, кто обвиняет ее в пошлости. «Пошлость – это то, что неорганично. Пошлость – это то, что выглядит натужно, тяжело… В том, что делаю я, а я на себя смотрю достаточно объективно, ничего пошлого не вижу. У меня хорошие, достойные проекты. Интересная работа. Остроумные интервью, реплики». Оставим в стороне объективно малосодержательные и несущие субъективную оценку прилагательные хороший, достойный, интересный. Постараемся понять, что же означают слова пошлый, пошлость, пошляк.

В современном русском языке, как сообщают толковые словари, прилагательное пошлый в первую очередь обозначает особенности поведения человека. Общей же чертой всех этих особенностей является их несоответствие высокому, духовному, нравственному предназначению Человека с большой буквы. Среди этих несоответствий на первом месте – отсутствие духовной жизни, благородных целей, моральных ограничений. Иными словами, полная погруженность в частные бытовые дела, собственные физиологические проблемы, невозвышенные эгоистические интересы. Русские писатели конца XIX века много писали на эту тему. А рассказ Чехова «Ионыч» можно считать классической иллюстрацией того, как человек превращается в пошляка. Теряет всякие жизненные интересы, кроме сводящихся к бытовым удобствам, приобретательству, удовлетворению своего желания возвышаться над другими людьми. Пошлый и пошлость в этом значении применимы не только к столичным мещанам или провинциалам «интеллигентных» профессий XIX века. Эти слова, в частности, актуальны и по отношению к современным бизнесменам, деятелям шоу-бизнеса или медиаиндустрии. Если их интересы и цели замыкаются только на собственном обогащении, удовлетворении эгоистических неблагородных желаний. Таких, например, как известность, ощущение превосходства перед другими, физиологическая распущенность. Добавлю, что в этом случае слова пошлый, пошлость не акцентируют «плохие» аспекты подобного поведения. Они просто сообщают, что здесь нет ничего «хорошего» из того, что словом человек (его поведение, поступок) предполагается.

Другое значение слов пошлый, пошлость обозначает нечто неоригинальное, банальное, всем известное. Или иначе – не содержащее ничего нового, талантливого, личностного. В этом значении обсуждаемые слова применимы уже не столько к самому человеку и его поведению, сколько к различным «продуктам» человеческой деятельности. А именно: к словам, «художественным» произведениям, конкретным предметам… Вспомним Онегина, который, танцуя с Ольгой, «ей шепчет нежно какой-то пошлый мадригал». И здесь пошлый означает «плохой лишь тем, что в нем нет ничего, на что он претендует». Дальнейшим развитием этого значения является уже «безвкусный, грубый, вульгарный». Оно обычно реализуется в словосочетаниях, обозначающих не очень удачное стремление к красоте (костюм, прическа, украшение и т. п.). И, наконец, наиболее категоричное в этом ряду значение обсуждаемых слов «неприличный, непристойный, относящийся к «телесному низу». Например, таким образом обозначается употребление нецензурных слов, любовь к шуткам на тему отношений полов, сексуальные намеки и т. п. При этом из контекста не всегда ясно, имеется ли в виду банальность или непристойность: пошлый рассказ, пошлое ухаживание, пошлое выражение.

Итак, в словах пошлый, пошлость при всей разветвленности их значений нет компонента «неестественный, вымученный» или даже близких к нему. Напротив того. Пошлый – это слишком органичный, более чем естественный, всеобщий, не требующий личностных усилий. Идущий, так сказать, от самых приземленных инстинктов и частей тела. Поэтому говорить «пошлость – это то, что неорганично» значит просто не понимать значение слова пошлость. Так что, употребляя слова с неясным для автора значением или встречая их в чужой речи, стоит ориентироваться на существующие словарные толкования. И не давать словам собственное, сугубо индивидуальное осмысление. В последнем случае трудно рассчитывать на содержательную беседу с более или менее грамотной аудиторией. Русский язык – достояние всех, кто им пользуется. И если, говоря по-русски, разные люди будут совершенно по-разному понимать значения одних и тех же слов, то это в конце концов разрушит взаимное понимание. А это вещь столь же печальная для жизни, как и ее пошлость.