Любовь по контракту - Лана Балашина

Я коротко сказала:

— Это он и был.

— В общем, не знаю, чего ты добиваешься, но события разворачиваются интересные. Кстати, по данным реестра держателей акций, приличную часть оставшегося пакета акций комбината перекупил твой новый друг.

Я ахнула:

— Сиротенко?!

— А что, у тебя еще один друг завелся?

— Подожди. Что значит «перекупил»?

— А то и значит. Он через доверенных лиц сделал предложения бывшему заму по науке и бывшему директору, и они не смогли ему отказать. А вот коммерческий директор, Игнатенко, кажется, смог: его уже два дня ищут, супруга льет слезы, говорит, отлучился ненадолго и не вернулся.

Руководство комбината я знала лично, жили они все в том же поселке, что и мы со Славой. Игнатенко я тоже знала, была знакома и с его женой. Какие-то у него со Славой были общие дела. Мне он никогда не нравился, человек он был скользкий. Молодой, но уже довольно лысый, причем лысину тщательно маскировал остатками волос, он вечно заискивал и лебезил. Жена его была довольно упитанной молодящейся особой, и тоже мне не нравилась. Но убивать его — это было слишком!

— О, Господи!

— Так что прошу тебя: будь осторожна. Миндальничать с тобой, если ты пойдешь против, там никто не будет.

— Послушай, мне бы надо знать, какие там завтра прозвучат программные заявления. В двенадцать часов дня я включу телефон, и ты мне расскажешь, что знаешь.

Прихватив для верности кофточку, я спустилась вниз.

Вечер был теплый, все сидели на террасе.

Нина посмотрела на кофточку и удивилась:

— Замерзла?

— Да, немного.

Я уселась на плетеный диван, Лена с Мишей привалились ко мне с боков.

Пользуясь наступившими сумерками, я посмотрела на лицо Сиротенко: ни озабоченности, ни расстройства я не углядела.

Ребята обсуждали недавно проходивший чемпионат по боксу. Как я поняла из разговора, Сиротенко когда-то, много лет назад, работал тренером, а потом перешел на работу в спортивный комитет, где его и застала перестройка. Наверное, он был талантливым спортсменом и тренером был хорошим, ребята его слушали, как гуру. Впрочем, талантливые люди талантливы во всем.

Мишка начал тереть глаза, и я поднялась.

Леонид Яковлевич поднял голову и спокойно сказал мне:

— Завтра к десяти часам вечера будь готова: я повезу тебя в одно место. Ничему не удивляйся, делай то, что велю. Оденься нарядно, мне это нужно. Я пришлю за тобой машину с ребятами. — Увидев что-то на моем лице, тихо сказал: — Обещаю, что у тебя все будет хорошо.

Я замерла.

Он неправильно понял мои колебания:

— Боишься? Если не хочешь...

— Нет, я не боюсь. У меня здесь нет нарядных платьев, может быть, я могла бы заехать домой...

— Нет. Завтра я пришлю кого-нибудь из ребят со шмотками, выберешь себе платье и обувь. Если нужно еще что-то, только скажи, все привезут.

Я кивнула. Спать ушла пораньше, но проворочалась без сна часов до трех.

Едва дотерпев до двенадцати часов, я рванула к телефону.

Алла хмыкнула:

— Ритка, ты — сплошное недоразумение! Могла бы догадаться и включить телик — сегодня по всем каналам в новостях показывают твоего приятеля. Кажется, ты хотела послушать программные заявления?

— Ладно тебе, по-быстрому расскажи, что в городе происходит. А новости я потом посмотрю.

— А ничего не происходит. Народ успокоился, от площади перед институтом потихоньку оттянулся, митинговать никому неохота, тем более, что сегодня жара в городе стоит ужасная. Все-таки, несмотря на то, что бандит, у твоего Сиротенко авторитет в городе немаленький. Уж не знаю, как он пробрался в здание института через журналистов и милицию, а только увидели его, только когда он вышел на балкон. Народ сразу смолк, ему даже ждать особо не пришлось. И он объявил, что отныне у комбината новые хозяева, что никаких увольнений не планируется. Зарплату работникам задолжали за пять месяцев — обещал с завтрашнего дня начать поэтапное погашение. Ну, как все политики, обещал, что обновит производство, подгонит каких-то инвесторов в научную часть и прочую бодягу. Что удивительно, народ ему верит, как же, его папаша в свое время, этот завод строил и работал там до пенсии.

— Подожди, а кто за ним стоит? Что за новые хозяева?!

Она помолчала и спросила:

— Ритка, тебе там, на даче, голову не напекло, случаем? Новые хозяева — это ты и Сиротенко. Это твое программное заявление. На ближайшую перспективу.

Я догадалась спросить:

— А что наши доблестные органы? Рады, небось, воцарившемуся спокойствию?

— Этим спокойствием сейчас никого не обманешь. Все понимают, как бы ни был силен Сиротенко, одному ему такой комплекс не поднять. Значит, он должен подтянуть еще кого-то. Так вот, из надежных источников поступили сообщения, что в город прибыли две группы гостей. Причем, и те, и другие — люди серьезные.

— А вот тут, пожалуйста, подробнее.

— Расскажу, что знаю. К твоему компаньону прибыла целая делегация, штаб-квартира у них в гостинице «Прибалтийская». Мужик там один, он за главного у них, уверяют, что в большом авторитете дядя.

— А вторые?

— Эти нерусские. За главного у них невысокий крепыш, лет тридцати, не больше. Одеты строго, по-русски говорят чисто, базируются в гостинице при казино. В город прибыли вчера ночью. Этих встречал твой бывший родственник и Митя Дымок. Вот уж неожиданный союз! Когда-то, в молодости, оба занимались у одного тренера, а именно у Леонида Яковлевича, и были всегда соперниками, не только на ринге, но и по жизни. Кажется, это не должно понравиться господину Сиротенко, ну, а там, кто их знает?

Обдумав информацию, я рассказала Алле, что вечером меня куда-то повезут.

Алла всполошилась:

— Не иначе они бандитские разборки устраивать собираются! Вот что, подруга. Если у тебя нет возможности отвертеться от участия в их беседе, я прошу: держи рот закрытым! Улыбайся, как японка во время чайной церемонии, и все. Обещай, а?

Кажется, подруга действительно была испугана, и, больше для ее спокойствия, я дала клятву, что заявлений никаких, противных бандитским понятиям о жизни, делать не буду. Если спросят чего, говорить буду только правду, и сразу со всем соглашусь.

Я едва отвязалась от нее, и вовремя: Виктор с Павлом привезли девушку из магазина с охапкой платьев.

К моменту нашей встречи девушка была довольно сильно перепугана, и нам с Ниной едва удалось ее успокоить.

Я примеряла платья, а Марина пила чай на веранде.

Спустившись, я вернула все наряды.

— Ничего подходящего!

Она тихо сказала:

— Я поняла, что вам нужно. Пусть ребята меня отвезут назад, я вам все соберу.