Пустыня смерти - Лэрри Макмуртри

По правде говоря, майор и сам был невысокого мнения относительно своих военных навыков. За три недели пребывания в училище Вест-Пойнта он мало чему научился, а тактике войны с индейцами племени команчей там вообще не обучали.

Калл подошел к Гасу и присел рядом — тот уже, похоже, успокоился, но выглядел немного мрачным.

— А я не заметил тебя при вспышке молнии, — начал Калл. — Видел, как индеец мчался за тобой. Я выстрелил, но сомневаюсь, чтобы попал в него. Он летел за тобой как угорелый.

— И он чуть-чуть не укокошил меня, — сказал Гас.

— Я же советовал тебе стоять на месте и не рыпаться, — напомнил ему Калл потихоньку, поскольку не хотел, чтобы майор прознал, что Гас отлучался с поста. Впрочем, если бы он не ушел, они бы так и не узнали бы, что Бизоний Горб шастает вблизи их лагеря.

— Золотого рудника я не нашел, видел только барсука да того здоровенного индейца, — рассказывал Гас. — Индеец в этот момент сидел на попоне. Интересно, что он делал там, когда вовсю сверкали молнии?

Чадраш закончил расспрашивать старую индеанку и выглядел немного озабоченным.

— Что новенького, Чад? — спросил Длинноногий. Он догадывался, что новости должны быть.

Чадраш взял ружье в руки и внимательно смотрел в северную сторону.

— Плохие вести, — ответил он. — В ближайшие дни нам нужно особо бдительно следить за своими волосами. Если не сделаем этого, лишимся их.

— Почему, Чад? Я, к примеру, и так всегда слежу за своими волосами, — удивился Боб Баском.

При этих словах Боба Эзикиел так и заржал во все горло, а Джош Корн слегка ухмыльнулся. Причиной их веселья стало то, что у Боба Баскома волос на голове не имелось вообще, так что следить ему было не за чем. Он был совершенно лысый, лишь над ушами виднелись клочки волос. Почти лысым был и Черныш Слайделл, про него в шутку говорили, что любой индеец, который попытается оскальпировать его, лишь впустую потратит время.

— Если Бизоний Горб захочет оскальпировать нас с тобой, Боб, ему потребуется увеличительное стекло, — сурово, без тени улыбки на лице заметил Черныш.

— Старуха говорит, что приближается война, — пояснил Чадраш.

— Может, она и впрямь провидица, — подумав, сказал майор. — Я слыхал, что генерал Скотт говорил о возможном захвате Мексики.

— Нет, она говорит не про ту войну, — возразил Чадраш. — Она ничего не говорит про войну между белыми. Она говорит, что команчи намерены напасть на какой-то населенный пункт в Мексике. Думаю, на город Чиуауа.

— На Чиуауа? Индейцы? — воскликнул майор. — Чтобы напасть на такой крупный город, нужно собрать немало воинов-команчей.

— Не так уж и много, — заметил Длинноногий.

— Почему? — спросил майор.

— Команчи внушают ужас, — пояснил Длинноногий. — Один воин из команчей на занюханной лошаденке может напугать белых поселенцев нескольких округов. Полсотни команчей, если хорошо подготовятся, могут захватить даже такой город, как Мехико-Сити.

— А эта старуха даже не упоминает о полсотни воинов, — продолжил Чадраш. — Она говорит о большом войске, о нескольких сотнях, по моим прикидкам.

— Несколько сотен? — встревожился майор.

Насколько он знал, никто никогда не сталкивался с группами команчей численностью в несколько сотен воинов. Оглядев свой отряд — двенадцать мужчин и одна проститутка, — он заметил, что большинство рейнджеров от страха перед подобным столкновением с такой силой вцепились в свои ружья, что у них даже побелели костяшки пальцев. Одна только мысль о сотнях команчей, выступающих на лошадях как единая сплоченная сила, уже заставляла любого командира серьезно призадуматься.

— Горбун был там один, — вспомнил Калл. Он редко когда говорил, разве только, если его спросят. Но теперь он подумал, что обязан напомнить майору о том, что ему довелось видеть.

— Когда он гнался за мной, мне казалось, что сзади бегут полсотни, а то и сотня команчей, — произнес Гас, приподнимаясь с земли.

— Ты вроде говорил, что он сидел на попоне? — спросил Длинноногий.

— Да, просто сидел, — ответил Гас. — Он сидел на бугорке, думаю, это была куча песка.

— Может, он сидел, поджидая Гомеса? — предположил Длинноногий. — Тогда ясно, почему мне приснился такой сон.

— Нет, нет. Этот сон не в руку, — запротестовал Чадраш. — Если под его командой уже собрались сотни команчей, то прихода новых подкреплений ему ждать не надо.

— Раньше мне всегда снились вещие сны, — настаивал на своем Длинноногий. — Я все же считаю, что он поджидал там Гомеса. Полагаю, они станут договариваться захватить Чиуауа сообща, а потом поделить пленников.

— Подумать только! Если здесь соберутся сотни команчей, да они нас из-под земли достанут и изрубят на мелкие кусочки, — с испугом произнес Верзила Билл. В душе он затаил недовольство. Как никак, он прискакал сюда из Сан-Антонио, чтобы помочь разыскать подходящий путь на запад, а не быть изрубленным на мелкие кусочки дикими команчами.

— Чтобы схватить нас, сотен индейцев не надо, — заключил Длинноногий. — Даже двадцати пяти будет слишком много, с нами справятся десять-пятнадцать.

— Твое замечание неуместно, — мрачно проговорил Боб Баском. Его задело, что Длинноногий так низко оценил боеспособность их отряда. — Полагаю, что с пятнадцатью индейцами мы все же справились бы.

— Но только после того, как половину из них уложила бы молния, — возразил Длинноногий. — Вчера я наблюдал, как наша молодежь тренировалась в стрельбе. Да половина из них не попала бы тебе в ногу, даже если бы дуло ружья упиралось в нее.

Чадраш снова принялся расспрашивать о чем-то старую индеанку. Она опять завыла. Плач был такой жалобный, что Каллу захотелось заткнуть уши ватой, да у него, к несчастью, не оказалось ни клочка.

— Про Гомеса она не знает ничего, — пояснил Чадраш. — Думаю, твой проклятый сон был все же не в руку.

— Ну что ж, увидим, — ушел от ответа Длинноногий. Он не стал спорить с Чадрашем, человеком, который не считался ни с чьим мнением.

Гас Маккрае наконец-то поднялся на ноги. Ему хотелось попробовать, как работает нога, на случай если придется драпать снова. Он медленно побрел прочь и подобрал свое ружье. Ягодица болела не сильно, но внутри живота ощущался холод. Когда ему в задницу впилось копье, он скорее увидел его, нежели почувствовал. Гас даже умудрился отломать на бегу древко и бросить его на землю. И вот теперь, когда он находился среди своих боевых товарищей, его вновь охватил страх. Собрав всю волю, он постарался загнать страх поглубже. Он никогда не полагал, что ему придется удирать от преследователей, а вот теперь у него внутри опять возникло чувство страха, такое, какое он пережил, когда бежал от Бизоньего Горба. Нужно было избавляться от ужаса перед этим индейцем, и как можно скорее. Гас все еще не знал, в какую сторону бежать.