Выйти замуж за шейха - Анастасия Шерр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я набираю в лёгкие побольше воздуха и вбираю член шейха глубоко. Как он и велел. Его пальцы сжимают мои волосы у корней, и слышится стон.
– Глубже. Я хочу трахать твой рот. Давай, Райхана!
Меня же подбрасывает от мысли, что я настолько им желанна. Что я, стоя на коленях перед шейхом, имею над ним власть.
Дёрнув халат, приспускает его с плеча, крепко сжимает мою грудь. А второй рукой давит на затылок, принуждая меня вобрать в рот член ещё глубже.
Всё прекращается уже тогда, когда я начинаю задыхаться и от нехватки кислорода кружится голова. Он освобождает меня и, притянув к себе ближе, заставляет открыть рот. Горячая струя падает на язык, щеки и подбородок, и я, зажмурившись от стыда, признаю очередное поражение.
ГЛАВА 16
Солнце уже пробивается сквозь листья пальм и кустарников, которыми озеро отгорожено от взглядов посторонних. Вокруг тишина, слышится лишь шум водопада и пение, только проснувшихся птиц. Жарко. Даже душно. Я бреду по кромке воды босиком, низ длинного халата намок и тянется за мной.
Халим держит мою руку в своей, и я украдкой любуюсь его профилем. Уже сильно отросшая борода, задумчивый взгляд, расстёгнутая до середины груди белая рубашка. И он тоже босиком. Странно, но мы оба, не сговариваясь, вышли на улицу без обуви.
Шейх неожиданно останавливается, бросает взгляд на меня, а я отвожу глаза в сторону, смутившись.
– Знаешь, я долго думал, что тебе подарить на нашу свадьбу, – рука ловит моё лицо, ложится на щеку. – Посмотри на меня, Райхана, – возвращаю взгляд ему, сердце на миг замедляется. – Ни драгоценности, ни другие богатства тебя не прельщают. Ты как экзотический цветок, требующий специального ухода. Не такая, как другие женщины. Я голову сломал, пытаясь придумать, что тебе понравится.
– И как? Придумал?
Халим коварно усмехается, но в этой усмешке нет и следа веселья.
– Полагаю, что да, – взяв меня за плечи, осторожно разворачивает к себе спиной. Обнимает сзади и шепчет, чуть касаясь губами моего виска: – Посмотри в воду.
Я опускаю взгляд на зеркальную поверхность озера и, ахнув, улыбаюсь. Вокруг нас плавает множество разноцветных рыбок. Красивые, яркие, необычные. Их заселили сюда недавно, потому что раньше так много живности я здесь не замечала. Кажется, они совершенно на нас не реагируют. Будто мы часть интерьера, вроде рифов, которые вижу чуть глубже. Быть может, они искусственные, но выглядит так чудесно…
– Здесь рассыпано около трёх тысяч раковин с жемчугом. Можешь поискать, если захочешь, – эмир, поняв, что мне нравится, довольно потирается носом о мой висок, целует. Одна рука ныряет в вырез халата и находит мою грудь. Поглаживает, сжимает своей большой, горячей рукой. Слегка щекочет, перекатывая между пальцев затвердевший от мгновенно проснувшегося желания сосок.
– Спасибо. Мне нравится, – невольно трусь своей щекой о жёсткие волоски его бороды и ловлю ртом его горячий выдох. Шейх дышит рвано, судорожно. Часто. Втягивает носом мой запах.
– Я рад, моя красавица-жена. Очень рад, что смог тебе угодить. Но это ещё не всё.
– И что ещё? – поворачиваюсь, силясь поймать его взгляд, но шейх лишь хитро усмехается.
– Подарок будет ждать тебя в спальне. А сейчас присядь сюда, – подталкивает меня к большому камню, на котором я часто сидела раньше. До моего неудавшегося побега.
Эмир опускается рядом на колени. Его белоснежные штаны мгновенно промокают, но он, кажется, этого совсем не замечает.
– Что ты хочешь?.. – взираю на Халима, пока он задирает подол моего халата. – Нет… Не здесь… Не надо, – упираюсь в его плечи, запоздало понимая, что он собрался делать.
– Помолчи, женщина. Просто помолчи. Сейчас я хочу слышать лишь твои стоны, – он склоняется к моей промежности и меня подбрасывает на камне, как только его язык ударяется о горошинку клитора. Там всё ноет после ночи, но это не мешает мне захотеть снова почувствовать его в себе.
– Халим! – испуганно, отодвигаюсь, но он уже успел зафиксировать меня и теперь жадно вгрызается в мою плоть.
Мой жалобный писк его лишь подзадоривает, и шейх, совершенно не опасаясь быть кем-то замеченным, продолжает свою пытку.
– Ненормальный… Сумасшедший… – шепчу, раздвигая ноги шире и зарываясь пальцами в его волосы. И взгляд отвести от шейха, стоящего передо мной на коленях и жадно, по-звериному лижущего моё влагалище – не в силах.
Рву зубами собственные губы до тех пор, пока на языке не появляется вкус крови. А шейх, оторвавшись от меня, усмехается своими влажными от моих соков губами. Так порочно и бесстыже. Грязно и пошло. Должно быть, со стороны это выглядит ужасно. Но меня от его вида, такого жаляще-ядовитого и возбуждающего, ведёт.
А потом его поцелуй. Со вкусом моего желания. Такой страстный, слегка болезненный. И я стону от этой сладкой боли, мечтая ощутить её ещё раз. Ещё много раз.
Эмир обхватывает сильными пальцами мою шею, сжимает почти до хрипа.
– Ты сводишь меня с ума, Райхана. Ты делаешь меня уязвимым, и я ненавижу тебя за это. Так же сильно, как и хочу. Чувствуешь, как сильно я тебя хочу? – сжимает, намеренно причиняя мне боль, но я не собираюсь чинить сопротивление. Мне это нравится. Нравятся его слова, эта одержимость во взгляде и сумасшествие в его касаниях. – Я так хочу тебя. Хочу, чтобы ты любила меня, Райхана. Слышишь? Я готов замучить тебя, запытать. Лишь бы получить твоё сердце, – его горячечный шёпот и рука, перекрывающая мне кислород. Мне не страшно. Знаю, что он не причинит мне вреда. Не сможет.
– Ты можешь его получить иначе, – вырывается из меня подлое, и рука эмира тут же разжимается. Он ловит своими губами мои, оттягивает зубами нижнюю, кусает, заставляя зашипеть от боли.
– Лгунья. Ты лгунья, Райхана. Надежда, которую ты мне сейчас даёшь – яд. Ты отравила меня, и я готов обманываться вечно, – его шепот яростный, злой. Скалится мне в лицо, больно сжимая щеки. – Если ты предашь меня однажды, если хотя бы попытаешься…
– Ты меня убьёшь, – заканчиваю за него, а Халим поднимается на ноги и дёргает меня за руку за собой.
– Так и будет, – подхватывает меня на руки и несёт под водопад, где мы снова останемся вдвоём, а мои крики заглушит шум воды.
ГЛАВА 17
– Ну что там? – голос Давии ей самой казался чужим. Ледяным и жалким одновременно. Она ненавидела себя такую. Беззащитную, неспособную что-либо изменить. Беспомощную. Слабую.
Она,
