Навеки твой. Прощай (СИ) - Резник Юлия

Было непонятно, как так вышло, что до той старой дачи не добрались мародеры. Стекла в окнах и те были целыми, хоть и покрытыми грязью. Впрочем, грязи хватало везде. Внутри было ужасно пыльно, по углам гирляндами свисала паутина. Но опять же, эти детали вспомнились, лишь когда он повзрослел, а тогда он видел что-то совсем другое. Необычную круглую спальню, расположенную в башенке. Окна – куда ни посмотри. На противоположной стене у двери – бархатный гобелен с оленями. Кровать – с железными пружинами и кованым изголовьем, куча расшитых вручную пожелтевших от времени подушек… Небольшой дубовый секретер с кучей ящичков и люстра с бахромой. Что за дача без такой люстры?

- Ух ты!

- Красиво…

Только холодно очень. На улице  было намного теплей. Уходили, как и зашли – через второй этаж. Нехотя. То и дело оглядываясь.

И вот, спустя три недели, когда они пришли на дачу в следующий раз, все изменилось. Стекла на шикарной опоясывающей дом веранде были разбиты. А входная дверь обуглена снизу, будто кто-то ее пытался поджечь.

Таир оглянулся. Лера попятилась. Он чертыхнулся под нос, совсем как взрослый. И тихонько позвал:

- Белка! Кефир…

Он звал их и звал, но никто из собак не выбежал им навстречу. В какой-то момент к нему присоединилась Лера. Её голос звенел. Как хрусталь, который так любила мама. Таир безошибочно определил, что она едва сдерживает слезы. И читающиеся в глазах вопросы. Будто боится услышать ответ. Или не хочет…

- Белка! Кефир! Жанка… Тайсон! Да где же вы?

Когда на пожелтевшей траве Таир увидел бурые пятна, то сразу понял, что это. Хотел Леру увести. Не дать ей увидеть, но было поздно.

Она закрыла ладошкой рот. Да так и стояла, глядя на землю, а из ее синих, как летнее небо, глаз катились огромные-огромные слезы. И скатываясь по подбородку, падали в сырую после очередного дождя порыжевшую за лето траву. Ветер играл в ее волосах и бросал откуда-то сверху бурые цвета запекшейся крови листья.

- Это люди?

- Да нет же! Ты что? Звери! Тут лес на многие километры… Я буквально вчера слышал, как выли волки. А ты?

Лера слизала слезы с губ. Изящным жестом вытерла нос. Скосила взгляд на битое стекло, усыпавшее все кругом. Все она понимала. И то, что он пытался ее обмануть, и то, от чего этой ложью хотел ее уберечь… Каким-то образом понимала, но сделала вид, что поверила. Как… откуда в восьмилетней девочке была такая необычная мудрость? Он не знал. Но понимал, какая она особенная. И сердце замирало.

Вдруг Лера оживилась. Нахмурила брови.

- Ты слышишь это?

- Нет…

- Т-ш-ш-ш… Да вот же! Ну?

- Кто-то скулит!

Но Лера его уже не слушала. Она бежала на звук, не разбирая дороги. С трудом пробираясь через заросли разросшегося малинника.

- Тайсон! Тайсон, мой хороший… Мой здоровяк… - упала перед ним на колени. - Кажется, у него что-то с лапой.

Лера подхватила самого маленького и слабого из выводка щенка на руки. Тот радостно завилял хвостом и лизнул ее нос. Девочка рассмеялась сквозь слезы. Прижала палевый комочек к себе.

- Мы не можем его здесь оставить, – решительно заявила она.

- Твой отец не обрадуется, если мы его притащим.

- Мы не можем его оставить на растерзание диким зверям! – повторила Лея. Тогда она еще не знала, что самый дикий зверь – её отец.

Выходит, он не справился с тем давним обещанием? Нарушая невеселый ход его мыслей, у Таира зазвонил телефон.

- Да?

- Он остановился в одном из коттеджных поселков. Мальчик с ним. Выглядит спокойно. Смеется. Ждем отмашку.

- Я сам ее жду. Хотелось прежде поговорить с Важаевым. Но тот на яхте где-то посреди Эгейского моря. Черт…

- А остальные?

- А остальные там ничего не решают.

- Не беспокойтесь. Мы приглянем за мальчиком, пока все не решится.

Дверь в кухню открылась. Вернулась Лея. Теплый вязаный свитер от высокого горла и почти до колен. Джинсы. Теплые носки… Она мерзла. А он, погрузившись в воспоминания, даже не приготовил чай.

- Держите, если что, в курсе, – бросил напоследок в трубку.

Пока он барахтался в своих мыслях, вода остыла. Таир включил чайник заново и прямо в чашку насыпал заварки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Они остановились в одном коттеджном поселке. Мальчик чувствует себя хорошо. Думаю, сейчас не стоит рисковать и забирать его. Он может испугаться.

- Его зовут Артем.

- Что?

- Моего сына зовут Артем. У него есть имя.

Конечно. Таиру это было известно, поэтому он не сразу понял, к чему её замечание. И только потом дошло, что он действительно избегал называть сына Леры по имени. Черт его знает, почему? Не потому ли, что так он становился реальнее?

Чайник щелкнул. Таир отвернулся, чтобы налить кипяток.

- Послушай, я не хочу быть невежливой, но разве тебе не пора домой? – спросила Лея, усаживаясь за стол и поджимая под себя ноги.

- Да нет. Я не тороплюсь. Тебя беспокоит то, что я рядом? – спросил, ставя перед ней чашку.

Лера вздрогнула. Чуть приподняла подбородок, не мигая глядя ему в глаза:

- Меня беспокоит только мой сын, – и отвернулась.

Что ж… И это справедливо тоже. Он ничего другого не ждал. Только испугался за неё неожиданно сильно. И за мальчика этого, совершенно чужого мальчика. Стыдно стало, что он не подумал, чем его появление может обернуться для них.

Сел напротив. Стол совсем небольшой. Чем-то напоминающий стол в их квартирке над гаражом, за которым они часто засиживались за уроками. И ощущения совсем те же. Безмятежность и покой, несмотря ни на что. Так правильно, но от того еще более странно.

Не в силах усидеть на месте, Уваров встал. И ее настороженный взгляд снова метнулся к нему.

- С ним все будет хорошо. Обещаю.

Она, может быть, только поэтому его не гнала… Чтобы кто-то сказал ей это. Не осознавая того, что делает, Таир ласково пригладил ее волосы. Лея болезненно скривилась, а он, похолодев, уже внимательнее прошелся пальцами.

- Прекрати!

- Что это?

- Ничего! Убери руки…

Мотнул головой. Одной рукой надавил ей на плечо, чтобы она не дергалась, а другой продолжил свое исследование.

- Это он?

- Я же сказала! – Лея все же умудрилась оттолкнуть его ладонь. Да он и не противился, опасаясь добавить ей боли. – Не надо было тебе приходить на этот чертов бал. Все было хорошо, пока ты не пришел. А теперь? Господи… - она с усилием провела ладонями по лицу. - Я даже не знаю, что теперь…

Чувствуя, как в нем закипает что-то черное, страшное… закипает и рвется наружу, Таир отвернулся к холодильнику. Открыл дверь, дернув за ручку так, что та чуть было не осталась в его руаках. В пустой морозилке не было ничего, кроме одного единственного окорочка. Оставшегося, наверное, еще от предыдущих хозяев. Таир достал его, обмотал полотенцем и настойчиво ей протянул.

- Приложи. Станет немного легче.

Чертовы руки дрожали. Как тогда, в детстве. Когда на него иной раз находило, оттого что она так близко. И от непонятных чувств начинало жечь где-то в области сердца, отчего каждый вдох давался с трудом. Будто бы через силу. Вот и теперь… Со свистом.

- Спасибо.

Царственный кивок. И взгляд еще более настороженный, хотя куда уж… Наверняка он ее пугал. Своим диковатым видом. Странной реакцией на ее боль. На то, что с ней посмели такое сделать. Потому что посторонний человек просто не может так реагировать. Так почему его буквально корежило? Только ли от осознания того, что кто-то посмел так обойтись с женщиной, и что он невольно к этому подтолкнул?

- Когда он успел?

Лея повела плечом.

- Неважно. Тогда я тоже сглупила. Весь вечер - одна большая ошибка. Чем я вообще думала?

- Что значит - сглупила?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Позволила Дмитриевне вмешаться. Если бы не это – Тёма был бы здесь.

Таир опешил. Вспомнились слова отца. О том, что она – жертва.

- Ты шутишь?

- Нет. Его нельзя было провоцировать.

- Ты сама говоришь, что Дмитриевна тебя защитила. Это она-то провоцировала?