Рудники - Евгений Старухин

— Ты, паренек, не зарывайся! Кича, конечно, не в том мире, что еще десять лет назад, — человек говорил сквозь зубы, видно я ему отчаянно не нравился, — Но понятий еще никто не отменял.

— Каких понятий? Понятия грубо наехать на того, кто что‑то умеет делать? Или понятия рабства, чтобы я должен был вкалывать на вас за здорово живешь? Где тут понятие справедливости?

— Видишь ли, паренек, мы будем тебя охранять. От всяких случайностей и нехороших происшествий. А за охрану, как известно, надо платить. Вот сапоги и будут первым взносом.

— Нет.

— Нет? Да ты рехнулся, терпила! — опять влез в разговор гремлин, за что получил колючий взгляд от человека.

— Что‑то вы не защитили меня от Шрама, помощи вашей я не увидел, нож мой вы у шрама не отобрали. Так за что я платить должен? За лживые обещания?

— Ну, паренек, ты — борзый! Кто ж против Хозяина‑то попрет! А вот среди нашего брата тебе будет полная защита.

— Да другие игроки меня и не трогали, да и потом, что мне может сделать здесь другой игрок?

— Забавные заблуждения… — человек усмехнулся и, отворачиваясь, сказал уже своим, — Что ж, пусть побудет в своем выдуманном мире… Ненадолго…

Гремлин напоследок добавил кое‑что от себя:

— Ты, терпила, учти: наука жизни дорогого стоит, потом плата за охрану будет значительно дороже.

Человек и орк уже удалялись куда‑то в начало барака, ко входу. Гремлин бросился их догонять. А ко мне подошел одноухий, который недавно купил у меня кирку.

— Ну, ты и дурной! Ты чего это с братвой решил терки устроить?

— Чего?

— Я говорю, ты — либо больной на голову, либо отмороженный напрочь… Ты чего смотрящего‑то послал?

— Какого смотрящего?

— Какого, какого? — передразнил он меня, но все же ответил, — Меченого! Он к тебе только что с шестеркой своей и двумя троллями подваливал. Да вас же весь барак слушал. Тебя теперь ждут тридцать три несчастья на твоей дороге к пайке. Гремлин, ну шестерка который, горазд всякие пакости выдумывать. И некоторые даже со смертельным исходом. Некоторые же просто очень болезненные или же дико неприятные! Тролли же просто будут тебя избивать до полусмерти в штреке, чтобы ты работать не мог. Причем, как только ты выздоровеешь, так тебя будет ждать очередная порция боли. Один день — и ты без пайки, так как норму ты не сделал. Второй день — голодный и полудохлый. Норму уже не выполнить. Повар с отказниками не торгует. То есть: нет нормы — нет торговли. А выполнить норму на двадцати процентах нереально. Она же рассчитывалась исходя из твоей сотни. Ну, вот и прикинь теперь свое положение.

— Мда, не очень как‑то.

— Это еще мягко сказано. А если еще учесть, что и охранники тебя теперь не сильно жалуют, с учетом того, что десятнику ты ухо отгрыз, а еще одному охраннику все лицо своим режиком перечеркнул, задев глаз. Так что теперь у нас на шахте два одноглазых охранника, правда один из них еще и одноухий. Хотя ты теперь вообще без ушей. Второй тебе хотел и глаз выколоть, но Шрам не дал. Он здесь отвечает за имущество, а рабы — это тоже имущество. И портить имущество совсем до непригодного состояния он никому не даст. Так что ты легко отделался.

Я почему‑то не считал, что лишиться обоих ушей — это значит легко отделаться. Хотя по сравнению с лишением глаза, пожалуй, он все же прав. Он, посчитав свою роль просветителя выполненной, поинтересовался:

— Продашь мне сапоги?

— Запросто. Два аметиста, и я снимаю мерки.

— Может триста руды?

— Можно и триста руды. Сапоги будут готовы завтра вечером.

— Тогда и руда будет завтра вечером.

— Разумеется. До завтра.

Он ушел обратно, а я улегся и почти уснул, когда меня потрясли за плечо. Передо мной стояла самая необычная пара из всех мной когда‑либо видимых. Первым оказался кобольд: он напоминал человека с кожей змеи или ящерицы, голова то ли от ящера с длинной челюстью, то ли от крокодила с короткой. Ростом он не вышел. Метра полтора, не больше. Второй был тоже весьма примечательным. Покрытое рыжеватым мехом человеческое тело с головой кошки. Ах, да! Я же его уже видел! Росточком он оказался даже ниже напарника. Я рассматривали их, они меня. Я посмотрел на их ноги. Мать моя! Таким сапоги я вряд ли сделаю, это надо что‑то совершенно иное придумывать… Неважный из меня сапожник! Клиенты будут мной недовольны, но что‑то слишком затянулась пауза:

— Чего‑то хотели?

— Портупею, как у тебя, — говорить начал кот, — Сапоги нам не нужны.

Я не смог сдержать вздох облегчения. Они, переглянувшись, улыбнулись. Не могу сказать, что их улыбка способствует приятным снам, особенно у кобольда. Два ряда зубов, состоящих из одних клыков, не вещают о доброжелательности направо и налево…

— Портупея будет стоить столько же.

— Скинуть бы неплохо… — кобольд по — прежнему молчал. Честно говоря, я вообще не представляю, как можно говорить с таким количеством клыков во рту. Я бы очень боялся прикусить язык. Он видимо тоже.

— Торга не будет. Не хотите покупать мои сапоги — можете идти к повару, он что‑то подберет наверняка.

— Обмен? — переглянувшись с кобольдом, предложил кот.

— Что можете предложить?

— Знания.

— Например?

— Получение профессий, навыков, достижений.

— Какие конкретно профессии?

Они опять переглянулись. Да что у них за игра‑то в гляделки?

— Рудокоп, землекоп, повар, инженер, строитель, ювелир, кузнец.

— Навыки? — нужно узнать весь ассортимент, прежде чем делать выбор.

— Атлетика, ночное зрение, ловушки, зачарование, наблюдательность, острый слух, различные сопротивления, торговля, обыск, карманные кражи, взлом замков, красноречие, различные кожи. Ну, вроде все.

— Достижения?

— Грозы, пожиратели, интриган, самоучка, мастер на все руки.

— Понятно, что можете предложить за одну портупею?

— На выбор — что‑то одно из перечисленного.

— Хм, тогда моим выбором будут карманные кражи и взлом.

Очередное переглядывание, это уже начинает бесить…

— А Вы не хотите поменять свои знания?

— Нет. Завтра вечером портупеи будет готовы.

— В таком случае знания тоже будут завтра.

— До завтра! — и, отвернувшись от них, принялся укладываться спать.

Меня опять тронули за плечо.

— Да твою же мать! Чего еще? — повернувшись, я увидел своего старого знакомого, которому я когда‑то продал аметист, — Привет! Извини, меня сегодня несколько задергали.

— Сам виноват, дал объявление про сапоги — теперь расхлебывай. Но я к тебе не за этим.

— А зачем?

— Братва завтра тебя кромсать в шахте будет, если владеешь ловушками, то лучше поставь между собой и входом в штрек одну, или даже парочку. А сапоги мне, конечно, пригодились бы, но аметистов или такого количества руды у меня просто нет.