Бои в Прибалтике. 1919 год - Коллектив авторов

доверие со стороны своих подчиненных. Его действия в бою под Виндавой произвели такое впечатление на этих прекрасных солдат, что мы сочли нужным привести здесь описание их от одного из бойцов: «Майора Флетчера никогда не видели в войсках иначе чем на передовой с карабином на перевес и с несколькими патронташами вокруг шеи. При наступлении на Виндаву он вместе со своим начальником штаба и двумя офицерами для поручений выехал вперед к войскам, посчитав, что высланная вперед кавалерия уже на дороге. Однако она свернула в сторону. Поэтому на перекрестке в лесу отдохнули, чтобы затем воссоединиться с авангардом. Ночью дошло до боя между штабом и большевиками, в котором Флетчер был легко ранен в голову, а также в бедро.

При дальнейшей атаке на Виндаву рядом с ним был ранен первый адъютант ротмистр фон Армидштедт. Ординарец штаба погиб. Два офицера для поручений – немцы из рейха – повели пулеметные отряды направо и налево от дороги в Виндаву. Одно-единственное орудие Флетчер всегда держал на передовой и тем самым намеревался незамедлительно подавлять локальные очаги сопротивления.

Таким образом, Флетчер и его офицеры недавно сформированных частей сплачивали войска вокруг себя, оказывая на них сильное влияние. Среди балтийских немцев порыв и так присутствовал, однако офицеры из Германии должны были направлять его».

Бой за Гольдинген

Ожидавшегося контрудара на Виндаву большевики так и не нанесли, Виндава, путь в которую был открыт ледоколами, была защищена, зато атаковали Гольдинген, где оставались небольшие части ландесвера и две роты гвардейских стрелков под командованием ротмистра графа цу Эйленбурга. Русские перебросили несколько сотен подкрепления из Угалена и утром 28 февраля объявились под Гольдингеном. Им удалось захватить врасплох пост эскадрона Поли в Пельцене и окружить Гольдинген со всех сторон. Однако гарнизон не позволил себя смутить. Раненный пулей в колено ротмистр граф Эйленбург руководил обороной, лежа в постели, с большой выдержкой и энергичностью. Были отражены несколько плохо управляемых атак. Огонь русской артиллерии особенного эффекта не имел. Гарнизон даже смог 1 марта в ходе контрудара на юго-запад вновь открыть себе дорогу на Газенпот.

Между тем майор Флетчер в соответствии с указаниями штаба корпуса взял основные силы ландесвера в Виндаве и повел их в ночь на 2 марта таким же быстрым маршем на Гольдинген, как он неделей до этого вел свои войска на Виндаву. Противник уклонился от концентрической атаки с севера и запада и отступил на восточный берег р. Виндавы. Майор Флетчер смог беспрепятственно выехать на двух автомобилях, где были установлены пулеметы, к своим войскам в Гольдинген.

Положение в конце февраля. Русские и латышские войска

Тем временем обстановка прояснилась настолько, что можно было провести запланированное наступление.

По имеющимся данным, в конце февраля у противника в районе под Виндавой и Гольдингеном, помимо кавалерии, были 1-й Курляндский революционный полк и другие банды, под Шрунденом – Пампельном – 2-й латышский полк, в районе Эссерна 3-й латышский полк, за фронтом под Ригой и в Митаве 1-й и 5-й латышские полки. Далее к востоку от Тельше и до Муравьево сообщалось о 39-м и частях 47-го международного рабочего полка, в Митаве был штаб бригады, в Куршанах – «женский батальон смерти». В Шавлях ожидали прибытия из Москвы 6-го и 20-го русского пехотных полков.

Кроме того, в стадии формирования были: 10-й латышский полк в Ауце, 18-й латышский полк в Митаве, 16-й и 17-й латышские полки в Риге, четыре запасных полка в Риге, части которых, предположительно, уже были на фронте[71].

Боеспособность латышей, а они были ядром армии красных, с момента вступления их на родину оценивалась как существенно снизившаяся. Дезертирство было в них куда более частым явлением, нежели в русских войсках. Интернациональные рабочие полки оценивались невысоко.

Вооружения и оснащения было достаточно. Из артиллерии был один дивизион, но в остальном докладывали лишь об отдельных орудиях. Боеприпасов не хватало из-за полнейшего отсутствия обозных частей. Это же вынуждало войска кормиться с окрестной территории. Зачастую они сражались лишь за то, чтобы грабить и иметь возможность прожить грабежом. В остальном же следовало считаться с упорным сопротивлением русских при фронтальных атаках, зато с большой их уязвимостью на флангах[72].

Большевистское латышское правительство

Положение назначенного Советским правительством в Москве красного правительства Латвии (во главе со Стучкой[73]) было, как и прежде, тяжелым. На тот момент самая явная угроза для него была с севера, от эстонцев и союзных с ними финнов. Они посчитали себя вынужденными двинуть регулярные войска на северный фронт, а также попытались обзавестись пополнением за счет призыва и новых формирований. Планы их были направлены на сохранение за собой страны и реорганизацию ее по большевистскому образцу. Незанятую ее часть надо было наводнить большевистской пропагандой и подготовить к последующему завоеванию. Более крупных наступлений при этих обстоятельствах ожидать не приходилось. Надо было считаться лишь с локальными атаками, прежде всего ради добычи продовольствия.

Было естественно использовать это состояние слабости советской власти, чтобы освободить от нее как можно более крупную часть страны и тем самым более эффективно сдерживать большевиков, нежели за счет длинных фронтов на границах рейха. Погодная ситуация также требовала активных действий, ведь с началом таяния снегов курляндские дороги оказались бы фактически негодными к использованию на несколько недель вперед. В самих войсках уже давно носилась мысль атаковать большевиков и выйти на рубеж р. Аа. Их обучение велось именно в этом смысле.

Между тем еще до этого граф фон дер Гольц попытался устранить всякие инциденты с латышским правительством. Военный министр последнего Залит без консультаций со штабом корпуса вывел с фронта латышскую роту в Либаву, а тот соответственно – пусть и без успеха – потребовал в ответ отставки Залита. Становившийся все более острым вопрос о латышской мобилизации командующий корпусом пытался разрешить в ходе личных переговоров с главой правительства Ульманисом. Однако из-за упорства латышей он оставался открытым. Германское Верховное Главнокомандование отклонило всякое вмешательство комиссии по перемирию.

Оперативные планы 6-го резервного корпуса[74]

1 марта генерал граф фон дер Гольц смог доложить штабу армейского командования «Север» о своих оперативных намерениях. Он исходил из того, что наступление в обход с усиленным левым крылом из-за недостатка подвижного состава на северокурляндских железных дорогах невозможно. Поэтому основной удар следовало наносить на правом крыле вдоль железной дороги Либава – Муравьево – Митава, отправив туда сильнейшее соединение – 1-ю гвардейскую резервную дивизию. Тем самым