Час "Д" - Юлия Фирсанова

— Во что? — с любопытством переспросил маг.

— В кого, — наставительно поправила Элька, — в Джельсомино. Это герой книги весьма знаменитого сказочника из моего мира, такой волшебный мальчик, который голосом что угодно разрушить мог.

— Мадемуазель, надо быть сдержаннее, — мягко упрекнул девушку Лукас, зная, что ее хаотические таланты способны и на большее, чем заурядное разрушение голосом стен в масштабах одного храма. — Проявим миролюбие, дадим здешним властям еще пару минут для того, чтобы предстать здесь.

— Ладно, — капризно согласилась Элька, надув губки. — Но только пару минут.

Как раз когда девушка и маг пришли к договоренности, тяжелые двери, обитые железом, распахнулись, не то чтобы со зловещим скрежетом, вполне в духе обстановки, но со вполне добротным внушительным лязгом. Снаружи в коротком каменном коридоре без окон все-таки оказалось светлее от факелов, которые держала в руках кучка людей. На нескольких ребят в легких доспехах — обычный интерьер любого дворца — можно было не обращать внимания, и команда сразу переключилась на изучение остальных. Лысый, худой, высокий, мрачный мужчина лет сорока в черной рясе — одна штука и четыре штуки аналогичных, чуть более широких и стриженых в стиле братков экспоната в сером. Незамутненной радости от чудесного явления посланцев великого Совета Богов или благоговения, не говоря уж о религиозном экстазе, команда не прочла ни на одной физиономии.

Чернорясый дядя с мрачным лицом голодающего аскета, крючковатым носом и узкими бескровными губами вступил в святилище сразу следом за стражей. Его черные глаза с каким-то отсветом безумия впились в подозрительных гостей.

Лукас привычно выдвинулся вперед, отвесил изящный, но неглубокий поклон, и зажурчал, сплетая кружево слов:

— Светлый день! Мы посланцы Совета Богов, что откликнулись на ваш зов о помощи и прибыли, дабы…

Чем дальше говорил маг, тем очевиднее становилось Эльке по застывшему лицу черного и досадливо опасливым физиономиям серых, что им здесь не рады. Да, лицо чернорясого было непроницаемой бесстрастной маской, — служителям культов, как и дипломатам, не привыкать скрывать свои чувства, — а вот в глазах тлела злая досада и шла напряженная работа мысли. Девушка готова была поставить свое недельное жалование на то, что дядя думает только об одном: как бы отделаться от нежданных и нежеланных гостей.

И тут где-то совсем рядом оглушительно взревели фанфары. Элька, Лукас и все местные подскочили на месте от неожиданности. Гал чуть повернул голову. Человек такого роста, силы и воинских талантов быстро отвыкает волноваться из-за таких пустяков, как резкие посторонние звуки, поскольку полагает, что способен справиться с практически любым их источником.

В маленьком коридоре появилась еще одна, куда более многочисленная, чем первая, и более яркая процессия. Находящийся в первом ряду длинный, шнурообразный, подстриженный под горшок мужчина с отвисшими щеками, набрал в грудь побольше воздуха и начал надменно провозглашать:

— Его величество Шарль Виньон Ролан Матеус II король Дорим-Аверона и…

— Здравствуйте, — заткнув ладошкой рот глашатаю на самом интересном месте, доброжелательно заявил кареглазый парнишка лет шестнадцати, с чуть подвитыми волосами, аккуратной шапочкой окружавшими тонкое аристократичное лицо с очень изящным ртом. — Я король.

— Дорогие мои, — тихонько продолжила Элька, цитируя «Обыкновенное чудо» и разглядывая милого изящного мальчика, затянутого в черный камзол, шитый серебром по глухому строгому вороту. И без того отнюдь не толстый, в этом одеянии Шарль казался просто тростинкой. Глашатай сдулся, как проколотый иголкой шарик, и обиженно замолчал, отступив в сторону.

— Светлого дня, ваше величество, — вежливо ответил Лукас.

— А вы ведь из Совета Богов! Вот здорово! Мне ведь никто не верил, что вы придете! А вы пришли! — непосредственно продолжил юный король, покосившись на черного жреца не без скрытого злорадного торжества. — Вижу, с архижрецом Авандусом вы уже познакомились. А может, теперь по дворцу прогуляемся? Я вам столько всего интересного покажу!

— Куда угодно, лишь бы выбраться из этого погреба, — прошептала Элька Лукасу.

— Позвольте заметить смиренному служителю Доримана, — наконец-то разомкнул бледные уста чернорясый.

— Смотри-ка, оно еще и разговаривает! — весело удивился неслышимый посторонним Рэнд.

Усилием воли Элька подавила смешок.

— Не к лицу служителям богов светские развлечения, ваше величество, — продолжил Авандус. — И осмелюсь предложить посланцам последовать на большой Совет Жрецов, что сегодня, в канун Дня Сошествия Доримана, собраться должен в полном составе. Там, явленные божественной помощью, подробнее узнаете вы о нашей беде и о том, как мы скромными силами своими с нею справляемся.

При всей смиренности этой «просьбы» сразу становилось понятно по поникшим плечам короля, что имеет она форму приказа. Уверенный, властный тон Авандуса — голос у него оказался на диво приятный и бархатистый — ясно показывал, кто в здешнем дворце, если не государстве, хозяин.

— Ну конечно ты прав, дядя, — нахально улыбнулась Элька, играя бесцеремонную, не слишком умную, избалованную властью девчонку.

— Архижрец, — поправил чернорясый девушку, оскорбляясь на неканонические обращение.

— Да, извини, архижрец Плинтус, — поправилась Елена и затараторила, не давая жрецу ни малейшего шанса исправить ее «ошибку», — служителям богов не к лицу светские развлечения, только ведь мы наемные работники по контракту. Так что ничто человеческое нам не чуждо, в том числе и осмотр достопримечательностей. А о вашем дворце, знаете архижрец Вантуз, сколько всего интересного в «Дорожном атласе Сил Мира» написано. Так хвалят! Но ты не расстраивайся, Совет Жрецов — мероприятие, конечно, важное, откладывать его из-за нас незачем. Не стесняйтесь, начинайте в положенное время! Пусть Лукас с Галом на ваше совещание идут, а мне король может и дворец показать. Я в этой политике все равно ничего не понимаю, еще усну на Совете, храпеть начну, вот стыдно будет, ведь правда, архижрец Пандус! А экскурсии я обожаю! Короли еще ни разу по дворцу не водили, только королевы. Пойдем?

— Ага, — кивнул Шарль, всеми силами стараясь сдержать смех, рвущийся наружу при одном взгляде на Авандуса, уже просто закипающего от возмущения при каждом коверкании его имени, и тут же поправился. — Это честь для меня, госпожа.

— Меня зовут Элька! — беспечно поправила короля девушка и просительно протянула, как ребенок, клянчащий конфетку. — Ну, Лукас, ну миленький, можно?