Тени не исчезают в полдень - Елизавета Бережная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Влад винил себя за откровенность перед Алеком, только сказанного не вернёшь. Всё разумнее казалась идея показаться психологу. Хотелось курить. Но Влад давно уже бросил, давал обещание Лине. Одно из немногих обещаний, которые он до сих пор держал.
Весь этот день прошёл, как во сне. Время тянулось медленно. Владу снова начинало казаться, будто тень следит за ним. И это было ещё безумнее всего остального.
Влад вышел из квартиры. В темноте никто не увидит. И вдруг всё исчезло. Стихло. В голове пусто. И так свободно, легко, что Влад едва не рассмеялся вслух. Он вернулся в квартиру. А тени остались за дверью. Влад лежал на диване, перебирая в голове события этого дня. Но убедить себя в том, что это простой приступ, что он не повторится, не удавалось.
Тихий стук выдернул Влада из мыслей. К двери он подходил с абсолютной уверенностью, что пошлёт незваного гостя куда подальше. Не хватало ему ещё свидетелей собственного падения.
Влад заглянул в глазок и, наперекор убеждениям, повернул ключ и потянул за ручку.
— Ну здравствуй. Не ожидал меня увидеть?
Глава 7
— Алек, да идём уже. Пистолет сними с предохранителя, смотри в оба и за мной. Первый раз всегда так. Скоро привыкнешь.
Алек выставил перед собой оружие. Так непривычно было сжимать в ладони холодный ствол пистолета. В его представлениях всё выглядело по-другому. В реальности — ни капли не весело, ответственность давит, накатывает страх, выдержка подводит. Не хватает опыта. Так говорил Марк и по-отцовски в шутку хлопал по плечу.
Алек не хотел никого подводить. И меньше всего — себя. Он был настолько уверен, что справится… Других вариантов просто не существовало.
— Готов? Погнали, — прошептал Марк, неслышно перелез через невысокий заборчик и махнул Алеку.
Первое настоящее дело. Первая настоящая вылазка без подстраховки, без спецназа, невероятно опасно, но необходимо. Просто времени не было. Действовать приходилось быстро и решительно.
Конечно, Алека не хотели брать. Новенький, молодой, неопытный, почти ещё студент. Но он убедил Марка, а Марк убедил Андрея. И теперь Алек здесь и не может подвести.
Тихо, как кошка, он перелез через забор и приземлился на траву рядом с Марком. Тот приложил палец к губам, призывая к осторожности, и махнул рукой. Началось.
Алек крался вдоль стен заброшенного дома, держа наготове заряженный пистолет. Адреналин кипятил кровь. Ни один шорох не ускользал от внимания Алека. Марк крался впереди, напряжённый, готовый к нападению и обороне. Он походил на пружину, которую удерживает лишь тоненькая скрепка, на гончую, взявшую след.
Страх сошёл на нет. Пусть сердце бешено колотилось, дыхание сбивалось, ладони стали мокрыми, а пальцы непроизвольно до побеления костяшек сжимали пистолет, Алек больше не боялся. Он готов был прыгнуть в неизвестность, рискнуть жизнью, бежать за Марком куда угодно, лишь бы доказать, чего он стоит. Лишь бы схватить этого подонка. Или засадить пулю ему между лопаток. Тогда Алек не понимал ещё, что такое убить человека.
Время затерялось в вечности, в шорохе травы и шелесте ветра, в пульсации в висках и зловещих стенах стен. Его просто больше не существовало. Алек не знал, как долго крадётся за спиной Марка и чем это закончится. Будто не было ни начала, ни конца бесконечному напряжению, накрывшему двор. И даже не двор, а весь мир, который для Алека сузился до нескольких соток.
Где-то с другой стороны остальные ребята также искали его. Алек даже не мог назвать его человеком, только тенью, непредсказуемой, жестокой, зловещей, невероятно опасной.
— Чисто, — коротко доложил Марк и свернул к дыре, которая когда-то была дверным проёмом.
Внутри пахло сыростью и гнилью. Свежий воздух остался за гранью прохода и не решался войти в это хранилище страха. Здесь царила сама смерть в леденящей тишине и заунывном голосе ветра, в скрипе старых, прогнивших насквозь деревяшек и в таинственном шуршании изо всех углов.
Алек впервые понял, что такое предчувствие, грызущее изнутри, разъедающее, связывающее по рукам и ногам. Он мог поклясться, что произойдёт нечто ужасное. И хуже всего — не мог ничего изменить.
Алек шёл за Марком, оглядываясь по сторонам, продумывая каждый шаг. Лишь бы ничего не упустить и не создать лишнего шума. Всё произошло слишком быстро. Он не успел ничего увидеть. Только тень мелькнула вдоль стены…
— В сторону, — жёстко бросил Марк.
Твёрдая рука толкнула Алека в плечо. Он отступил назад, едва удержал равновесие. Раздался оглушительный выстрел, за ним ещё один. И тишина. Эхо разнесло хлопки, они отлетали от стен, многократно усиливаясь, никак не желая затихать. Алек видел, как снова мелькнула тень. Конечно, это был человек, который позже сидел в допросной со звериной ухмылкой на лице, грубо, самодовольно отвечал на вопросы Андрея. Но для Алека он навсегда остался тенью на стене.
Смерть жестока, непредсказуема, когда она подбирается так близко, дразнит, касается холодным дыханием кожи, проводит по волосам костлявыми пальцами и исчезает, забирая с собой другого.
Алек и не представлял, что это такое. Он был уверен, что неплохо знаком со смертью. Даже самоуверенно заявлял, что не боится. Но смерть мамы была другой, мягкой, медленной, как угасание, солнечный закат, увядание цветка, как осенний листопад. В ней была таинственная прелесть грусти. В этой новой смерти — только ужас и пронзительная боль, будто та чёртова пуля пронзила его сердце.
Алек не слышал собственного голоса, в ушах звенело, глаза застилало туманом. Рядом снова раздался выстрел, чей-то крик. Вроде всё закончилось. Будто за стеклом звучал голос Андрея, грохот падающего на доски пистолета. Преступника взяли. Но Алеку уже было всё равно.
Марк не двигался. Алек упал на колени, царапая руки о выступающие гвозди. Марк приоткрыл глаза, его веки дрожали. Только теперь Алек увидел кровь, багровые разводы на деревянном полу, разливающееся по рубашке алое пятно. Марк судорожно зажимал ладонями рану на груди, но силы уже почти оставили его.
— Ты не виноват, — едва слышный шёпот. — Слышишь, ты всё делал правильно.
Губы Марка тронула полуулыбка, последняя в его жизни. Именно таким он остался для Алека, недоступным для смерти, сильным даже в последние секунды.
А потом всё слилось в одно сплошное месиво голосов, криков и боли. Андрей подоспел первым, не растерялся, профессионально пытался оказать помощь, вызвал скорую, только уже поздно. Врачи сказали, что шансов не было. Но Алек так и не смог простить себе, что не успел ничего сделать, просто растерялся. Сдался.
В тот день на шее Андрея появилась серебряная цепочка
