Темная сторона Солнца - Олеся Андреева

После службы мы не отправились в здание церковной школы, как я ожидала, мы спустились в подвальное помещение церкви. Пройдя мимо складских помещений и запертых дверей, мы дошли до самой дальней низкой двери. Пришлось наклониться, что бы войти сюда. Батюшка Алексий зажег несколько свечей. Затем, пройдя к каждому углу комнаты, зажег свечи стоявшие там.

— Все никак руки не доходят провести сюда электричество. — Извиняющимся тоном произнес он.

Помещение внутри оказалось просторным, в центре стоял заваленный всякой всячиной стол. А слева меня привлек стеклянный стеллаж, в котором лежала простынь вся в застарелых кровавых пятнах. Я открыла было рот.

— Это она? — Пораженно произнесла еле слышно я.

— Да, именно в нее заворачивали тело Господа нашего Иисуса Христа. — Улыбнулся мне отец Милош.

— А ту, которую нашли ученые, мы сами подкинули. — Засмеялся батюшка Алексий. — Не думаешь же ты, Аня, что оригинал можно было передать этим неловким ничего непонимающим ученым? Такие вещи должны храниться подальше от глаз жаждущих власти людей.

Я провела рукой по стеклу, не в силах больше произнести ни слова. Но все же задала неожиданно всплывший в голове вопрос.

— А что, чаша Грааля тоже у вас?

— Да. Только это не совсем чаша. И копье тоже, которым Христа проткнули.

— Что? — Воскликнула я.

— Вас больше смущает, что эти вещи у нас? — Обратился ко мне до этого момента молчавший отец Пабло, усаживаясь за стол. — Или то, что они в принципе существуют?

Здесь он, конечно, попал в точку. Я хоть и была крещенная, но никогда не задумывалась над серьезностью вопроса существования Иисуса из Назарета.

— Алекс, ты когда-нибудь наведешь здесь порядок? — Заворчал отец Пабло, разгребая кипы книг, пытаясь освободить хоть немного пространства на столе.

— Не нуди, святой отец. — Ответил Алексий. — У нас есть дела посерьезнее.

Меня так же пригласили присесть за стол, с которого батюшка поспешно убирал книги, записи, ноутбук, старые фолианты. Пока велась подготовка, я осмотрелась, приглядываясь внимательно к стенам. Они были расписаны очень давно, и краска побледнела, закоптилась. Но все еще можно было разглядеть образы черных существ, светящиеся фигуры с мечами, разящими в самое сердце нечисти. Выражения лиц точно передавали боевое настроение или предсмертные муки. Нарисовано было настолько натурально и естественно, что казалось, в неровном свете свечей битва все еще продолжается.

— Анна, не обращай внимания. Там немного все преувеличено. Пикассо был еще тот ваятель, как чего выдумает. — Окликнул меня батюшка.

Я в который раз в изумлении открыла рот.

— Пикассо? Это рисовал Пикассо?

— Да, да. — Небрежно откликнулся отец Милош. — Любил заниматься граффити старик.

Я тихонечко присела на стул, решив, что с меня пока хватает информации о нашем убежище. Иначе, если мне еще что-нибудь скажут, я просто не смогу переварить.

— Не переживай, Аня, у тебя будет еще полно времени для изучения этого кладезя сокровищ, — Алексий наконец-то уселся, успокоившись, на столе больше ничего не мешало. — Теперь тебе здесь придется пожить некоторое время. Думаю, тут ты будешь в безопасности. Вон там стоит кровать, рядом раковина. К сожалению удобства в церковной школе. Естественно, запирать тебя никто не будет, можешь выходить. Но прошу, только не за пределы церковного двора.

Я кивнула в знак согласия, облегченно. Здесь я вдруг почувствовала себя в безопасности.

— Итак, господа. — Отец Милош положи руки на стол. — Приступим.

15, Май, Окрестности Праги, замок Мишеля Ревье, 00:00

Даниил не торопился, решив появиться на Обряде позже, наблюдая со стороны за прибывающими гостями. Старый замок был освещен светом факелов. Подъезжающие машины останавливались у ворот, где лакеи открывали дверцы, помогая вылезти разодетым в средневековые наряды дамам. Тема вечера. Как "оригинально"!

Интересно, кто из темных кинул утку людям о приверженности нечисти к средневековому стилю? Во всех фильмах одно и тоже. Глупости.

Прибыли фрейлины Королевы. Им по статусу полагалось быть разодетыми в наряды с подчеркнутой эротичностью, с ярким макияжем, высокими прическами. И горящими красными от жажды развлечений глазами. Ревье любит своих гостей и, как настоящий радушный хозяин, он всегда готовил некое угощенье. Со времени его последнего Обряда, когда он заглотил кого-то из творческих гениев, его развлечения для гостей стали более извращенными и красочными. Для полной помпезности не хватало только салюта в форме сердец. Конечно, об этом вслух никто не говорил и не поощрял, но Королева просто в восторге от кровавых шуточек француза.

Отсюда с холма видно, как прибывающие гости переговариваются друг с другом. Главная тема с того момента, как Мишель Ревье дю Геклен объявил об Обряде — позволит ли Совет так просто войти французу в свои ряды. Даниил знал каждого, кто числился в рядах бунтовщиков. И все они были здесь, предвкушая триумф своего вождя. И тогда им достанутся самые лакомые кусочки. Если не считать надвигающийся переворот, то все практически, как тогда. Когда-то именно здесь Ревье дю Геклен выпил Катерину. Не нужно было вспоминать. К чему это теперь? Но демон не смог осадить свою память.

Даниил был молодым демоном, совсем недавно переборовшим свою жажду. Мир предстал перед ним по-новому, совсем не такой, как раньше. Демоны лишены тех эмоций, что делают их человечней. Будучи вервольфом, он продолжал любить и дорожить такими вещами, как ощущение свободы во время бега, привязанность к стае. Став демоном, он ампутировал подобные эмоции. Они сами по себе отпали, больше не беспокоя. Но, не смотря на это, Даниил продолжал некоторое время встречаться с вервольфом, которую любил когда-то. Он не знал, как еще можно было обозначить это чувство. Уже не любовь. Привычка.

И замок Мишеля Ревье дю Геклена его поразил своей громоздкостью. Даниил никогда не гнался за роскошью, ни будучи человеком, ни вервольфом. Эта черта перешла к нему и в ипостась демона. Мишель Ревье же напротив очень любил пышность, роскошь, многослойность. Для того Обряда француз старался, как никогда. Все дышало тайной, под покровом секретности проходила подготовка к Представлению Жертвы. Существовавший сотнями лет закон, обязывал презентовать Жертву за несколько дней до Обряда. К чему это было придумано, Даниил не знал, но традицию не нарушали никогда.

Что-то от Востока было в интерьере замка в ту неделю перед полнолунием. Тонкие прозрачные драпировки скрывали ходы и выходы из залов. Они же составляли большую часть маскарадных костюмов, что приготовил Ревье для гостей. Да, это было Представление с размахом. Все те же драпировки, завуалировавшие Жертву, витали в воздухе от малейшего дуновения сквозняка, свободно разгуливавшего по замку. Огонь факелов танцевал под порывами, наполняя замок причудливыми тенями, образами, притаившимися за очередной тюлю. Жертву так никто толком и не смог рассмотреть. Но, впрочем, это только усилило атмосферу недели Обряда. И почему-то никто и не обратил внимания на то, что энергия, исходящая от Жертвы, была не человеческой. Это была энергия ночной поляны, залитой лунным светом и волчьим воем. Последующие дни и ночи до полнолуния прошли в опьяненном атмосферой состоянии, созданном Ревье дю Гекленом.