Готический храм - Вероника Ульянова

– Я знаю, что ты делаешь за спиной у брата.

– Не понимаю, о чем вы.

– Ты называешь это заботой. Но когда он узнает, а этот момент скоро настанет – он от тебя избавится. Тогда приходи ко мне – я найду тебе достойное занятие.

Алина вырвала свою руку и наконец вышла.

ГЛАВА «ХРАМ»

Получив поддержку Виктора, Максим быстро обеспечил себя на десять роскошных жизней вперед. Но время шло, а успокоение не приходило.

Спустя несколько месяцев Максиму стало совсем тошно без Андрея, кроме него не с кем было поговорить по душам, был еще Капитан – но с ним расслабиться Максиму мешало отчаянное соперничество. Так что Максим собрался идти к Андрею мириться. Он готов был бросить все свои дела ради его дружбы. За все время их не общения он так и не нашел высшей цели, и деньги, зарабатываемые им, скапливались в груду на одной из квартир – в сейф они давно уже не помещались. Мысль о величии так и парила в его голове – но ничего близкого к совершенству – все поверхностно, все не то. Наверное, это знак, думал он, что дело не в деньгах, а в людях рядом – наверное свое предназначение я найду вместе с лучшим другом.

На последок Максим устроил вечеринку с ближайшими подчиненными, она была прощальной, но никто об этом не знал. Капитан, правда, пришедший, как любил делать, без приглашения, как вошел – сразу понял и спросил, почему она прощальная, по решению Максима или его закрывают. Максим горделиво объяснил, что это его личное решение.

– Максим, ты считаешь, что сможешь легко выйти из игры?

– Я понимаю, что рискую – но не так сильно, как ты думаешь. Я обговаривал свое будущее с Виктором и у нас есть договор, если я захочу уйти – на мое место встанет Алина, если она уйдет вместе со мной – то Виктор найдет, кем меня заменить. Он отпустит меня. Ему нечего бояться – он настолько силен, а у меня нет ничего против него.

Через пару часов веселье на пределе. Максим чувствует предельное облегчение. Груз ответственности за многих людей, удержание в голове потоков денег – скоро этого не будет. И его понесло, он заговорил о том, чем делился раньше только с Андреем. Капитан достоин слушать подобные откровения, по мнению Максима, остальные нет, но все уже не в адеквате – не запомнят, не поймут. Он говорил отрывочно и смотрел сквозь людей вокруг:

– Мое тело, подтянутое, иногда кажется мне настолько большим и грузным, а внутри я чувствую себя легким, но так бывает только если я один… Наши беды, вся боль и страхи из-за тела, поэтому если его уничтожить, если его не будет, то мы будем свободны и счастливы; наша душа, наша энергия останется и дальше, поэтому множить людские человеческие телесные биологические страдания – грех, но уничтожить всё человечество разом, целиком – значит освободить его – мы перейдем на новый уровень после ядерной катастрофы. Душа без возможности забыться в теле осознает себя как нечто бесконечное и вечное, и не будет даже такого критерия как счастье – несчастье. Потому что это стороны одной медали, это субъективизм, а там не будет сторон… Монета не может постоянно лежать на одной стороне, если ее не перевернешь ты сам, то другой, может даже случайно, не заметив, пнет, уронит или вмешается природа… В этом мире на земле всегда есть обратная сторона – я же хочу туда, где просто нет монет. Все едино. И если бы все верили в то, во что я верю, то не было бы войн, насилия и несчастий.

Все начинают истерично смеяться. Максим ожидал чего угодно, только не такой реакции.

– Какого черта, вы ржете?!

– Ну да, не было бы войн и несчастий, потому что ты отправил бы к хуям всех ядерной бомбой.

«Черт, они меня реально слушают» – раздраженно отметил Максим.

– Максим против насилия, ну пиздец! Ха хахаха.

Все смеются, Максим бесится все больше, понемногу рукоприкладствует: трясет кого-то, толкает и кидается окурками. Только Капитан вдруг притих – у него случился приступ предвидения, он смотрел пристально на Максима, на лице его через край переливающееся бешеное любопытство, неужели все случится сейчас, на его глазах, как хорошо, что он пришел, а мог бы такое пропустить. Что именно, он не знает, но уверен, сейчас произойдет то, что он предсказал Максиму – родится замысел, который изменит его жизнь. Тут кто-то спросил язвительно:

– И как твоя вера называется?

– У нее нет названия, – Максим остановился посреди комнаты, он воспринимает разговор серьезно, хотя все вокруг него кривятся, чтобы не рассмеяться – они забавляются тем, что впервые видят сурового начальника, задетого за живое.

– Значит нет такой веры, уже все веры придуманы и записаны, и у них есть названия.

– А я верю, я верю, значит есть такая вера.

– У твоей веры даже храма нет.

– Значит будет. И такой, что любой дурак, вроде тебя, сможет туда прийти.

– Да зачем мне туда идти?

– А ты ходишь в свою мечеть?

– Ну да, иногда.

– И что ты чувствуешь там?

–Ну не знаю, спокойно, хорошо.

– Так вот в моем храме, ты почувствуешь тоже самое, только умноженное в сотни раз. Сколько там существует религий – на столько и помножь.

– В смысле?

– В моем храме будут все религии.

– Так не бывает.

– Наоборот, такое уже есть. Храм Всемирный, – Капитан не упустил возможность блеснуть знаниями.

– Где это? Придумал, что ли?

– Нет, один в Индии – Храм Лотоса, второй в Бразилии – Храм Соломона, третий в Австралии, не помню, как называется.

– У меня будет лучше, – отрезал Максим.

– Не думаю, что существует критерий.

– Да ну ты понял меня. Покажи эти храмы, я хочу посмотреть.

Капитан достал смартфон, Максим сел подле него. Найдя в первую очередь храм Соломона, Капитан отдал Максиму свой телефон. Видя в глазах Максима особенный блеск, Капитан уже был уверен, что это – то самое – вроде обычный, может даже глупый со стороны момент, из которого вырастают величайшие достижения. Поэтому он открыл закрома с особенно смешными историями, которые хранил на такие экстренные случаи, привлек внимание к себе, чтобы все забыли про Максима и его храм. Когда Максим насмотрелся на картинки, он незаметно для всех, кроме Капитана выскользнул на улицу. Капитан догнал его и проводил до дома.

– Я серьезно, – начал Максим, пока они шли по району – я правда построю его.

– Зачем тебе это? Ты вбухаешь все свои деньги в строительство и привлечешь слишком много внимания.

– Деньги – не главное. Есть вещи, ради которых стоит рисковать.

– А как же Андрей? Ты же вроде собирался мириться с ним.

Максим задумался:

– Ему придется подождать.

– Ему. А сам то ты как?

– Есть вещи важнее.

– Чем важное?

Максим грустно усмехнулся:

– Именно, Андрей потерял в своей важности, когда поставил мне ультиматум. Точнее Андрей был вне важности и критериев, но когда он решил, что может выставлять мне условия, мое отношение к нему тоже получило некоторые ограничения. Я не хочу быть слабым, ни ради него, ни ради сестры, они сами не хотят меня слабым.

«Потому что сами слабы и ведомы, – подумал Капитан, – я бы остался рядом если бы ты дал слабину.»

– Важна только идея, – продолжал Максим, – Она не может иметь критериев и сравнения, потому что она иллюзорна и от этого всеобъемлюща. Она не требует ничего, и поэтому ты готов ради нее на все. Это то величие, о котором ты говорил?

– Нет конечно.

– Не понимаю тогда.

– Ты еще ничем не пожертвовал. Пока что твой храм – безделушка. Дорогая, но без души. Посмотрим, что будет.

***

Настал день, назначенный Максимом самому себе идти к Андрею мириться, и Максим пошел только не мириться и не к Андрею. Наконец у него появилась цель – грандиозная, масштабная, лучше этого придумать было невозможно. Просто жить и тратить деньги бесцельно – это не по Максиму, он всегда хотел сделать что-то значимое; тогда может быть он сможет успокоиться.

Чем сложнее была затея – тем меньше склонен он был витать в облаках. Он стал подсчитывать. Даже примерные расчёты говорили, что его наличных денег и вложенных в недвижимость может не хватить. Значит завязать с бизнесом сейчас нельзя, придется Андрею подождать. Максим надеялся, что года за два справится, долгий срок, но их дружба крепка, верил он. Максим полностью передал дела Алине, только давал ей советы по развитию, взял ей в помощники человека Виктора и углубился в свой проект. Он зачитывался книгами о религиях мира, подбирал архитекторов, строительные бригады, ходил по городу и выбирал место для будущего Храма.

Всю жизнь Максима преследовала фраза Генриха Гейне: "Теперь не строят готических соборов. В былое время у людей были убеждения; у нас, современников, есть лишь мнения; а мнения мало для того, чтобы создать готический храм." Его будоражила мысль, что любимая фраза стала пророческой. У него будет свой Готический храм, он сделает для этого все.

Он разрывался между желанием построить готический собор и всемирный. Решение показалось ему не простым, а гениальным. Он построит Храм в готическом стиле, но внутри этот храм будет состоять из нескольких залов, каждый будет предназначен для одной из религий: буддийский зал, католический, протестантский, мусульманский, православный, индуистский, языческий зал, Нью-Эйдж, с количеством нужно было еще определиться.