Манхатанская ведьма - Марианна Грин

Дэвид встал и вышел из комнаты. Какой же я идиот! Но мне и в голову не приходило, что он приревнует Мириам ко мне. Хорошо еще, что он не набросился на меня с кулаками. А то совсем бы глупо получилось.

Я пошел домой. Даже этот эпизод не испортил мне настроение. Лори была на кухне. Она выкладывала на тарелку уже готовое печенье к чаю. Я взял одно и рассыпался в похвалах ее кулинарному искусству и вообще ей самой. Я был счастлив и чувствовал потребность осчастливить или хотя бы сделать приятное всем вокруг. Но Лори этого не оценила.

– Хм, я при вас уже десятый раз делаю это печенье, а раньше почему-то вы мне такого не говорили. Что это с вами происходит? И вид у вас какой-то странный.

Поднявшись к себе, я посмотрел в зеркало. И, честно говоря, остался доволен увиденным. Странного ничего не было, разве что глаза сияли радостью. А в целом, вид у меня был очень даже молодцеватый. «Не то, что у Дэвида, – подумал я невольно. – Бедняга, совсем измучился. И почему, действительно, Мириам так по-разному нас встретила?»

В течение многих дней я не мог думать ни о чем другом, кроме как об этой прекрасной и загадочной женщине. Сперва было состояние некой эйфории. Я постоянно вызывал в памяти ее лицо и голос, прокручивал в уме наш короткий разговор. Она каждую ночь мне снилась и в снах казалась такой близкой, словно я очень давно ее знаю, почти родной. Мне не верилось, что это она была у нас в доме целую неделю, а потом колдовала в саду. Зачем ей понадобилось пугать нас? Эти волчьи следы… Нет, прекрасная нежная Мириам не может быть оборотнем! С такими глазами, с такой улыбкой! Я уверен, что это был кто-то другой.

Вскоре радостное возбуждение сменилось тоской. Мне очень хотелось увидеть ее еще раз, но я понимал, что блуждания в лесу ни к чему не приведут. Я чувствовал, что если я буду настойчиво искать встречи с Мириам, то этим все испорчу. Но, тем не менее, каждый час, каждую минуту мне приходилось бороться с желанием броситься в лес.

Невозможно простым описанием внешности передать красоту Мириам. Дело не в красоте и даже не в ее взгляде… В чем-то еще. Вся она вместе с ее неземной грустью казалась сошедшей с небес и была похожа на сказочную птицу, попавшую в плен, на самую заветную мечту, которой не суждено сбыться… Уже через день после нашей встречи я понял, что без колебаний в любой момент смогу отдать за нее свою жизнь.

Когда вернулся Генри, я решил ни о чем ему не говорить. Но он сразу заметил, что я веду себя «как-то подозрительно» и начал упорно добиваться правды. Даже обиделся:

– Я вижу, ты не доверяешь мне.

И мне пришлось все рассказать. Я старался говорить очень сдержанно и спокойно, а то, что ощутил от взгляда Мириам, вообще описал в медицинских терминах: учащенное сердцебиение, тахикардия и так далее.

– Не понимаю, почему ты хотел это скрыть от меня, – произнес Генри, когда я закончил. – Тут все ясно. Ты слишком впечатлительный, на тебя сильно подействовали все эти сказки о ведьме. Уверен, что если бы я увидел Мириам, со мной бы ничего подобного не было.

«Ты прав, тебе просто не дано такое почувствовать», – подумал я, но промолчал.

V глава.

У Генри снова началась обычная рутинная жизнь. Горожане истосковались по его заботе и сразу по возвращении любимого доктора многие решили заболеть. При мне они, видимо, нечеловеческими усилиями воли превозмогали свои «хвори». (Интересно почему: я им казался слишком строгим или слишком неопытным? Скорее всего – второе). А бедняга Генри целыми днями теперь ухаживал за больными. Я старался помогать ему, но медицина как-то перестала меня интересовать. И вообще, все отошло на второй план.

Однажды, когда Генри не было дома, я все-таки не выдержал и пошел в лес. «В конце концов, я хочу просто погулять, – подумал я.» Но обмануть себя таким образом мне не удалось. Как только оказался в лесу, ноги сами понесли меня к тому месту, где я встретил Мириам. Найти его было для меня несложно, потому что я уже сотни раз проделывал этот путь мысленно. Я все время оглядывался по сторонам в глупой надежде увидеть где-то среди деревьев ее тонкий силуэт. Но ее нигде не было. И, конечно же, она не стояла, не ждала меня на тропинке за поворотом, куда я так стремился. На душе сразу стало как-то темно и пусто…

Я не знал, куда дальше идти, но и не хотел долго оставаться на этом месте. Ведь Мириам могла быть где-то рядом: может, я увижу ее, если пройду еще милю по тропинке, а может быть, надо взять чуть правее и перебраться на ту сторону оврага или левее… или идти в самую чащу… Я боролся с желанием побежать во все стороны сразу. Нервы были на пределе. Нет, это сумасшествие! Вот так, наверно, и Дэвид целыми днями бродит по лесу, пытаясь ее встретить. Я не поддамся этому искушению. Сейчас немного еще похожу тут, подышу воздухом и спокойно поверну домой. Я постарался прогнать все мысли о Мириам и решительно направился вперед.

Несмотря на жаркий день, в лесу из-за широко раскинувшихся крон могучих дубов и вязов было сумрачно и прохладно. Вокруг каждого дерева так буйно разрослась молодая поросль, что на расстоянии трех шагов уже трудно было что-либо разглядеть. Казалось, будто кто-то набросил зеленую вуаль, чтобы скрыть тайны лесных обитателей. Мои шаги потревожили птиц. То и дело среди листвы слышался шорох, и они, напуганные, выпархивали из ближайших кустов и спешили убраться подальше от человека.

Мне вдруг пришло в голову насобирать грибов. Мы с Генри пару раз приносили домой корзину опят. Свернув с тропы, я углубился в чащу. И снова я не удержался, подумал о Мириам: «Если бы я заблудился и умирал от голода (пусть это нереально, я за день обязательно найду дорогу), но неужели она бы не почувствовала и не вышла ко мне?»

Со мной был только мой портфельчик с несколькими пузырьками таблеток, и я решил набить его грибами. Однако, грибы решили иначе. Пролазив два часа по кустам и оврагам, исцарапавшись, я нашел только четыре жалких опенка и одну бледную поганку. Какое невезение! Но пора было возвращаться. Я уверенно взял направление на юг и быстро зашагал напрямую сквозь заросли орешника. Когда я спустился с небольшого пригорка, то оказался на красивой полянке, вокруг которой бежал чистый ручей. Трава на ней поразила меня разнообразием оттенков зеленого цвета: от ярко-изумрудного до нежно-салатного у самой воды. Тут же росли маленькие сиреневые цветы, а по осоке вился вьюнок с крупными белыми колокольчиками.

Чтобы напиться воды, мне пришлось пройти по бревну на середину ручья. Сам ручеек был совсем неширокий, но грязи на его берегу было, самое меньшее, по щиколотку. Вдруг кусты, полностью скрывавшие другой берег, шелохнулись, и оттуда с громким и дурным криком вылетела сойка. Увидев меня, она еще раз испуганно заорала и метнулась наискось через поляну. «Интересно, что ее там встревожило?» – рассеянно подумал я. Кусты заколыхались снова, послышался хруст веток, словно сквозь них продирался кто-то очень большой. У меня пробежали мурашки по спине. Я сидел на корточках, в самом неудобном положении и понимал, что вернуться на свою сторону ручья я уже не успеваю. И тут ближайшие ветки кустарника бесшумно раздвинулись, и в двух шагах от меня появился громадный волк. Он был втрое крупнее обычного волка, из пасти торчали кривые острые, как ножи, клыки.

Я тут же шлепнулся в ручей. Зверь ступил на бревно и взглянул на меня сверху вниз. Глаза его действительно были похожи на тлеющие угли (черные, с каким-то красным отблеском) и горели лютой ненавистью. Я не мог оторвать взгляд от его жуткой морды и с ужасом ощущал, что не в силах даже шевельнуться, не говоря уже о том, чтобы попытаться убежать или как-то защищаться. Он издал низкий утробный рык, и в нем вдруг я смог разобрать слова: «Это мой лес! И она – моя! Убирайся!» Я продолжал ошалело смотреть на него; до меня медленно доходило, что я услышал это в своем мозгу, а зверь на самом деле и не открывал пасть. «Не может быть… показалось», – решил я. «Убирайся отсюда!» – снова прогремело в моей голове, и волк прыгнул на меня…

До сих пор не понимаю, как мне удалось увернуться… Я вскочил и с неимоверной скоростью бросился наутек. Он сперва погнался за мной, я слышал, как все трещало под его тяжестью. Но потом почему-то оставил преследование. Я, не оглядываясь, мчался дальше. Никогда в жизни, ни до этого случая, ни после, я так не бегал, читатель может мне поверить. Как я сумел выбраться из леса – не помню. Помню только удивленные взгляды прохожих, когда я, шатаясь, словно пьяный, уже плелся по знакомым улочкам Манхатана.

Лори открыла мне дверь и всплеснула руками:

– Боже мой! Доктор Фрэдбер, у вас такой вид, будто за вами гнались все силы ада!

– Так оно и было.

Я с трудом добрался до диванчика в гостиной – и все…

Проснулся я только утром. И проснулся уже в своей комнате, в теплой мягкой постели. (Это кто ж оказался таким заботливым?) Сразу появился Генри, как будто он все время стоял у двери и прислушивался к моему дыханию.