Сердце саламандры - Лене Каабербол

Мы одолели последний подъем. Над нами возвышалась башня саламандры, черная, квадратная, суровая, И тут я остановилась.

На ступеньках, ведущих в башню, лежала, свернувшись клубком, огромная белая волчица. Лежала и пристально смотрела на нас немигающими желтыми глазами.

– Это она, – прошептала я. – Солана. Наверно… наверно, она победила.

Что стало с Дэнни? И с Сердцем? Оно там. В башне. Я его чувствовала.

Я сделала еще один шаг и расправила плечи.

– Пропусти нас, – сказала я волчице-Солане. – Если пропустишь, мы не причиним тебе вреда.

Мои руки, казалось, вот-вот отвалятся. Грудь пылала огнем. По всему телу болела дюжина синяков, ссадин и ожогов, сил не осталось совсем. Я бы не смогла причинить ей никакого вреда, даже если бы захотела, но надеялась, что она этого не поймет. Я медленно подняла руки. Остальные, выстроившись полукругом у меня за спиной, сделали то же самое.

Волчица поднялась. Зарычала. Ее мех был отнюдь не белоснежным. Скорее пепельным. Зверь зевнул мне в лицо. Потом скользнул прочь, освободив дорогу к башне.

Я не верила своим глазам.

– Получилось!

– Очевидно, да, – подтвердила Корнелия. – Если это не ловушка.

– Выяснить это можно только одним способом, – сказала я, не желая медлить больше ни минуты. Будь у меня силы, я бы взбежала на крыльцо. Сердце было так близко. Я чувствовала, что могу протянуть руку и взять его.

На вершине лестницы оказалась комната, почти такая же, как у Соланы. Круглый очаг, полка с трофеями, дверь и балкон. Среди трофеев на полке стоял потрепанный музыкальный центр, такой одинокий и неуместный здесь. Но где же Сердце? Я лихорадочно огляделась.

С балкона в комнату вошел Дэнни. Я оцепенела. Дэнни? Но я думала, победила Солана…

– Я решила, что ты проиграл, – выпалила я.

– Нет, – без улыбки ответил он. – Я победил. – Его губы скривились в какой-то кислой удовлетворенной усмешке. – Теперь она не скоро сумеет изменить облик. Будет хромать домой, всю дорогу таща на себе эту старую волчью шкуру.

В нем что-то изменилось. Не физически, нет, – он остался в том же облике, какой я знала: сильные широкие плечи, каштановые волосы, глаза. Но что-то в нем… было не так.

И тут я поняла, что именно. Исчезла радость жизни.

– Я теперь очень силен, – сообщил он мне. – Сильнее, чем прежде. Ты не сумеешь сразиться со мной и победить.

– А ты попробуй, – со злостью предложила я. Хотя и знала, что, скорее всего, он прав. У него было Сердце. У меня – нет. Он победил Солану, от которой мы сломя голову убежали из глумсберийской башни.

– Только если ты меня вынудишь, – ответил он. – Я уже… здорово устал от сражений. – Он потер лоб. – Солана была третьей за два дня. Самой сильной, намного сильнее первых двоих, но я теперь могу одолеть их всех.

Я сделала шаг вперед. Он настороженно следил за мной.

– Отдай Сердце, – велела я.

– Почему?

Как это – почему?

– Потому что оно не твое.

– Теперь мое.

– Нет. Ты можешь держать его у себя, но я – Хранительница.

– Не слишком-то хорошо ты его хранила. Это был удар ниже пояса.

– Ты меня обманул. Соврал. Сказал, что я тебе нравлюсь. – Я страшно устала, все тело болело, а сильнее всего – грудь. Иначе я, наверное, не произнесла бы этих слов.

На миг он отвел глаза. Неужели у саламандр есть совесть?

– Если хочешь знать, – сказал он, – о том, что ты мне нравишься, я не соврал.

– Как трогательно, – язвительно пробормотала Корнелия.

– Но это не помешало тебе украсть Сердце! – Я сделала еще один шаг вперед.

– Стой, – велел он. – Не подходи ближе. Я не хочу драться с тобой, Вилл, но если…

Боль пронзила меня, как лезвие ножа. Я упала на одно колено, потом рухнула ничком на холодный каменный пол.

– Вилл! – Ко мне подбежала Тарани, попыталась поднять меня. Ирма тоже встала рядом.

– Вилл, – яростно прошептала она. – Что случилось? Он тебя ранил?

У меня в глазах защипало, но я ни в коем случае не собиралась плакать перед этим мерзавцем. Я кое-как сумела подняться на колени и отчаянно заморгала, смахивая предательские слезы.

Дэнни тоже стоял на коленях. Его лицо перекосилось от боли точно так же, как и мое.

– Больно, – пожаловался он. – Вилл, почему мне так больно?

– Оно не твое, – процедила я сквозь стиснутые зубы. – Ты должен отдать его. Иначе оно погубит тебя.

– Но оно такое красивое, – сказал он неожиданно по-детски. – Такое красивое. Его все видели. И все его хотят. Солана сказала, что первая увидела его, это она рассказала мне о нем. Но она ведь не смогла до него добраться! А я смог. Я узнал, как это сделать. И теперь они все приходят ко мне и хотят его отобрать. – На миг его лицо перекосилось от ярости. Стало уродливым. – И ты тоже! Тоже хочешь его отобрать.

И вдруг я поняла, что хотела совсем не этого.

– Нет, – прошептала я. – Я не отниму его у тебя. Но если ты отдашь мне его, я приму.

Это застигло его врасплох. Да и остальных тоже.

– Вилл! Не оставишь же ты Сердце у него! – вскричала изумленная Ирма.

Я сжалась, превозмогая боль, и кивнула.

– Оставлю. Так надо. Разве ты не понимаешь?

Сердце нельзя забрать. Его можно только отдавать и принимать, но если взять его силой, то погибнут оба – и тот, кто отнял, и тот, у кого отняли.

В холодной, пустой комнате наступила мертвая тишина.

– Погибнут? – неуверенно переспросил Дэнни.

– Да. Разве не видишь, как оно губит тебя? Разве не видишь, как гибнут саламандры и весь мир, который им положено защищать?

– Сердце не может этого сделать, – сказала Тарани. – Оно не погубит нас!

– Нас погубит не Сердце. А мы сами, своими руками. Потому что наши поступки меняют нас. Точно так же, как поступки Дэнни изменили его. Дэнни, раньше ты всегда улыбался. Я никогда не встречала такого счастливого человека. А сейчас ты счастлив?

– Нет, – еле слышно признался Дэнни. Он сел па корточки и обхватил себя руками, как будто внутри у него все болело. – Разве оно… губит тебя? – тихо спросил он. – Я не желал этого, Вилл. Честное слово.

Мне хотелось поверить ему. Наверное, в глубине души я все-таки поверила. В Дэнни не было зла. Только озорство да излишнее любопытство.

– Ты отдашь мне Сердце? – спросила я его. По его лицу пробежала дрожь, как будто он собирался изменить облик. Потом оно стало твердым.

– Я… нет. Не могу. Вилл. – Он еще крепче обнял себя. – Оно такое красивое, – прошептал он, и в его голосе было столько страсти, что я чуть не заплакала от отчаяния.

– Пошли, – сказала я подругам. – Больше мы ничего не можем сделать.

– Неужели… неужели ты просто повернешься и уйдешь? – спросила Хай Лин. – Уйдешь и оставишь ему Сердце?