Про отряд Бороды - Юрий Стрехнин

Уже совсем близко от смутно чернеющего берега Морозов и Чичило нашли одно из таких мест. Прощупали шестами – достаточно глубоко, бронекатер пройдёт. Ну, а если под водой между судами натянувшийся трос, сваленная мачта или ещё что-либо? Заденет за такое препятствие катер днищем или винтом, застрянет, загородит собой проход остальным – сорвётся всё дело. А виноваты будут разведчики. Нет, проверить надо тщательно!

Морозов снова разделся и прыгнул в воду. Чичило удерживал лодку на месте, привязав её к торчавшей над поверхностью мачте.

Несколько раз скрывалась под водой и вновь показывалась голова Морозова. Наконец он ухватился за борт. Чичило помог ему влезть. У Морозова зуб на зуб не попадал, а руки дрожали так, что ему трудно было одеться.

– Ну как? – спросил Чичило.

– Проверил, – натягивая тельняшку, ответил Морозов. – Вроде бы чисто.

– Вроде? Прощупаю-ка и я для верности! – решил Чичило.

Он снял одежду, и вот уже всплеснула у борта лодки вода, раздавшись под его крупным телом.

Чичило пробыл в воде ещё дольше Морозова. Когда он вылез, закоченевшие пальцы никак не могли ухватиться за борт лодки, и Морозову не без труда удалось втащить в неё своего грузного товарища.

Теперь уже не было никакого сомнения, что найденный Морозовым и Чичило проход вполне годен для бронекатеров. Конечно, лучше, если бы проход был подальше от засевшего на берегу врага. Но выбирать не из чего.

С трудом преодолевая течение, Морозов и Чичило проплыли на своей лодочке чуть выше найденного прохода, ко второй линии преграды. Разыскав подходящее место и промерив глубину, убедились, что и там бронекатера смогут пройти.

Наверное, эти проходы немцы оставили близ занятого ими берега для своих судов. Надеются, что советские моряки не рискнут воспользоваться проходами так близко к берегу, где пушки. Но был бы разведан проход! Бронекатера пойдут с боем, не впервые…

Вытащив из кармана блокнот, Морозов, напрягая зрение – ещё только-только начинало светать, – набросал схему расположения затопленных судов и обозначил найденный проход.

А теперь скорее в обратный путь, доложить о результатах разведки.

– Разогреемся! – сказал Морозов. Оба дружно налегли на вёсла.

Они успели сделать всего несколько гребков, как слева от них донёсся торопливый стукоток пулемётной очереди.

– По нас! – оглянулся Морозов. – Заметили!. Влево, к барже!

Изо всех сил наваливаясь на вёсла, так, что те трещали, они за несколько секунд успели зайти за большую полузатопленную баржу. Верхняя часть её высокого борта стояла над водой и надёжно закрывала лодочку от глаз противника. Пулемёты с берега постучали ещё, смолкли.

Тьма почти растаяла. Перестал дождь. Всё вокруг – и небо, и вода – было уже не чёрным, как каких-нибудь полчаса-час назад, а серым.

– Эх, не успели затемно! – подосадовал Морозов. – Но не отсиживаться же тут? – Он предложил: – Давай нажмём, может быть, проскочим до следующего укрытия?

– Давай! – согласился Чичило.

Но едва они со своей лодочкой высунулись из-за баржи – с берега снова ударили пулемёты. От берега, где немцы, до баржи было менее полукилометра. Вражеские наблюдатели и пулемётчики теперь, в свете наступающего утра, прекрасно могли разглядеть лодку, стоило ей только показаться из-за укрытия.

Морозов и Чичило видели, как взлетает косыми фонтанчиками вода, а наверху, над головами, пули с визгом рвут железо бортовой обшивки баржи.

Но вот снова стало тихо.

Они осторожно подвели лодку к краю баржи, противоположному тому, из-за которого хотели выйти в прошлый раз. Может быть, удастся обмануть врага?

Лодка только-только выдвинулась на открытое место, как перед самым её носом по воде хлестнула пулемётная очередь.

– Защучили! – со злостью сказал Морозов. – Давай назад!

Прижимаемая течением к накренившемуся борту баржи, лодка стояла на месте. Было тихо. Немцы больше не стреляли. Видимо, поняли, что укрывшуюся за баржей лодку из пулемёта не достать. Но было ясно: подстерегают, не выпустят. Наверное, догадались, зачем здесь эта лодочка.

Что делать? Пережидать?

Но командование ждёт возвращения разведчиков. Как быть?

Прошло несколько томительных минут…

Тяжкая масса вспененной воды обрушилась на головы, плечи Морозова и Чичило, хлынула в лодку. Они не успели опомниться, как возле неё взметнулся новый водяной столб. Наверху по железному борту баржи звонко ударили осколки.

– Пустим лодку, пусть бьют по ней, а сами – вплавь! – сообразил Морозов.

Поблизости ухали и ухали вражеские снаряды.

Зажав зубами блокнотик, где была нанесена схема с таким трудом разысканного прохода, Морозов быстро сбросил одежду. Разделся и Чичило. Они толкнули лодку по течению и поплыли, стараясь держаться подальше от лодки, но рядом друг с другом. Морозов, плывя, высоко закидывал подбородок, чтобы не замочить блокнот со схемой.

Позади всё ещё бухали в воду немецкие снаряды: с берега продолжали стрелять по плывущей лодке. В воздухе просвистело несколько снарядов, летящих с румынского берега: это наша артиллерия открыла огонь через Дунай по гитлеровским орудиям, которые выстрелами обнаружили себя.

Завязавшейся артиллерийской перестрелке Морозов и Чичило были рады – это отвлечёт врага.

Переплывая от одного затонувшего судна к другому и делая короткие передышки там, где можно было подержаться за что-либо торчащее над водой, Морозов и Чичило, выбиваясь из сил, чувствуя, как судорога сводит руки и ноги, почти доплыли наконец до заветного берега. Если бы они, как и все разведчики, не были отличными, натренированными пловцами, это едва ли удалось бы им.

Они остановились для последней, минутной передышки, уцепившись за чуть видный над водой край борта затопленной шаланды. До румынского берега оставалось совсем немного. Артиллерийская перестрелка уже стихла. Поверхность воды в пасмурном утреннем свете стала матово-серебристой, покрытое плотной пеленой облаков небо побелело. И, если оглянуться, был уже хорошо виден теперь далёкий берег, на котором враг.

Поплыли снова. Быстрое течение сносило их всё дальше от линии затопленных судов. Вот до берега уже рукой подать. Он уже совсем хорошо виден: песчаная отмель, серые, обнажённые кусты над ней…

Вздыбленная, вспененная вода заслонила берег. Дребезжа, пронеслись над головами осколки. Один из них вспорол воду между Морозовым и Чичило.

Очевидно, немецкие наблюдатели с противоположного берега всё же заметили двух разведчиков, когда течение вынесло их на открытое место. Снаряд за снарядом падали в воду, осколки бороздили её вдоль и поперёк. А Морозов и Чичило плыли.

Разрыв, разрыв, разрыв…

Наконец-то ноги коснулись дна. Бегом! Но это не так легко. Дно топкое, ноги словно связаны. А снаряды рвутся позади – в воде, и впереди – на отмели, вихрем разбрасывая песок.

Из последних сил, жадно хватая воздух, два человека в облипших, мокрых трусах, один из них с блокнотом, зажатым в зубах, перебежали отмель и бросились в кусты. И тотчас же где-то совсем близко грохнули один за другим два разрыва.

Морозов и Чичило, оба сразу, упали на упругие, скользкие ветки.

– Камрад! Товарищ! – услышали они, – А, союзники! – взял наконец блокнот из зубов Морозов.

К ним бежал румынский солдат – один из тех, которые занимали позиции на этом берегу, рядом с нашими частями.

Оказывается, румыны уже давно наблюдали за тем, как пробираются от занятого врагом берега два разведчика. Когда по утлой скорлупке Морозова и Чичило стали стрелять немецкие пушки, румыны немедленно сообщили об этом нашим артиллеристам, и те открыли ответный огонь.

В румынском блиндаже Морозов и Чичило немного отогрелись, румыны снабдили их кое-какой одеждой. Вот только не нашлось обуви сорок пятого размера для Морозова. Пришлось ему остаться босым.

Вскоре Морозов и Чичило встретились со своими товарищами, на большой лодке искавшими проходы. Те тоже не без результата провели ночь на реке. После долгих стараний они нашли ещё один проход.

В начале дня все разведчики на «Жучке» вернулись в базу. Калганов поспешил к начальнику штаба флотилии – доложить о выполнении задания.

…Когда дунайский простор стала затягивать дымка ранних осенних сумерек, на реке показалась длинная колонна бронекатеров, идущих против течения. На их палубах, за орудийными башнями, за командирскими рубками сидели тесно друг к другу бойцы в серых шинелях и чёрных матросских бушлатах. Там же стояли маленькие противотанковые пушки.

Впереди колонны резво шла «Жучка», не защищенная никакой бронёй.

Уже стемнело, когда маленькая «Жучка» смело подошла к проходу в первой линии подводной преграды. Её кормовой огонь, скрытый от глаз противника, указывал путь бронекатерам.

Операция «Мука»

За проведение этой операции никто из разведчиков не был представлен ни к какой награде. В результате её они не добыли ни «языка», ни сведений о противнике. Она не была упомянута ни в донесениях, ни в штабных отчётах. И тем не менее все, кому довелось участвовать в ней, не без гордости вспоминают об этом и доныне.