Прекрасно, милая - Джеймс Чейз

Майски то и дело останавливался и всматривался в левую часть пустынного берега. Именно с той стороны могли появиться Чендлер или Перри.

В конце концов, окончательно обессилев, он опустошил коробку наполовину и все-таки перетащил ее в «бьюик», хотя и это по-прежнему далось ему нелегко. Затем ему предстояло положить все пачки обратно в коробку, потому что иначе он не смог бы закрыть дверцу. Одна пачка упала на песок. Бумага порвалась, и неожиданно налетевший ветер унес несколько купюр к воде.

Майски был жаден и бросился подбирать бумажки, но вспомнил, что терять время опасно, захлопнул крышку багажника, сунул руку под руль и включил зажигание. Нажал на газ. Двигатель кашлянул, но не завелся.

Майски застыл, вцепившись руками в руль, пот застилал ему глаза. Он снова осторожно надавил на газ. Двигатель щелкнул, издал вой, и все смолкло.

Несколько секунд Майски чертыхался. О чем он думал, когда из экономии решил купить подержанный автомобиль?! Он вспомнил другой случай, когда ситуация была не такая ответственная, как теперь: ему пришлось… позвонить в автосервис, чтобы оттуда приехали и завели его автомобиль. Но теперь ни телефона, ни автосервиса поблизости не было, и он попал в беду из-за своей проклятой машины. Он повторил попытку, и вновь автомобиль отказался заводиться.

Майски выключил зажигание, открыл бардачок и достал оттуда автоматический пистолет 25-го калибра. Положив его в карман куртки, он поднял капот и в темноте стал изучать внутренности машины. Сердце тревожно колотилось в груди, а дыхание стало частым, коротким и прерывистым.

Повторяя про себя проклятия, он достал из дверной ниши автомобиля фонарь и вернулся к капоту. Он разглядывал переплетение проводов, в которых совершенно не разбирался. Подергал за один, за другой в надежде, что неполадки связаны с одним из них, но лишь ожег руку о горячую головку цилиндра, отпрянул и стал тереть запястье.

— Вам помочь?

Голос раздался прямо за спиной; обессиленный Майски вздрогнул от близости внезапной опасности и даже подумал, что у него начинается сердечный приступ. Он оперся о крыло автомобиля, почувствовав озноб и панический страх, а голос продолжал:

— Возможно, масло вытекло. Жара…

Майски очень медленно повернулся.

Рядом стоял юноша лет восемнадцати — девятнадцати, не больше, в одних плавках, высокий и такой загорелый, что при лунном свете казался почти черным.

— Кажется, я вас напугал, — продолжал юноша. — Простите. Я увидел, что вам не завестись… Я разбираюсь в машинах.

Майски понимал, что лунный свет падает прямо на него. У этого парня были молодые глаза и память, так что он смог бы дать полиции его детальные приметы, и это было опасно. Это в планы Майски не входило.

— Вы… очень… любезны, — медленно проговорил он, пытаясь справиться с собственным дыханием и всячески стараясь не показать молодому человеку, что он напуган. — Может, вы посмотрите, что случилось? — Он протянул ему фонарь.

Он почувствовал, какая у него теплая и сильная рука. Юноша взял фонарь.

Майски отступил. Он вновь скользнул взглядом по берегу, понимая, что время идет и что Чендлер или Перри, а то и полиция могут появиться в любой момент. Он также видел, что на песке, рядом с ногой юноши, лежат три бумажки по пятьсот долларов. Рука потянулась к карману куртки. Он вытащил пистолет 25-го калибра, снял его с предохранителя, держа в опущенной руке.

— Концы измазались, — сказал юноша. — У вас есть тряпка?

Левой рукой Майски протянул ему носовой платок.

— Возьмите… ничего страшного. — Он с удивлением обнаружил, как сильно дрожит его голос.

Юноша повозился несколько минут, затем отступил.

— Попробуйте.

— Может, лучше вы? — предложил Майски, отходя от машины.

Юноша полез под руль, повернул зажигание и нажал на газ.

Двигатель тут же заработал, и Майски облегченно вздохнул. Несколько мгновений он колебался, затем вспомнил Лану Эванс. Ее он убил. Что ж, одной смертью будет больше.

— Все в порядке, — сказал юноша, вылезая из машины. И внезапно застыл на месте, увидев три пятисотдолларовые купюры на песке. — Ого! Не вы потеряли?

Он наклонился, чтобы поднять их, а Майски сделал быстрый шаг и, прицелившись в наклоненную голову юноши, спустил курок.

Мич Коллинз закрывал крышку ящика с инструментами, когда вдалеке раздался пистолетный выстрел. Он замер, словно у него в голове зажглась красная лампочка.

Худшее все-таки случилось! Через несколько минут набегут полиция и охранники. Он отключил свет в центральном отсеке и, бросив ящик с инструментами, стал быстро уходить по узкой аллее. Затем, услышав новый выстрел, он судорожно стал нащупывать в кармане брюк автоматический пистолет 38-го калибра.

Мич остановился посреди аллеи. В конце нее был припаркован его автомобиль. Швейцар казино напряженно смотрел куда-то в сторону, вправо от Мича. Люди, вышедшие прогуляться и подышать теплым ночным воздухом, замерли, их взгляды устремились в том же направлении. Затем Мич увидел двух охранников с пистолетами в руках, которые сбежали по ступенькам казино и бросились вправо.

Мич подумал, что надо скорее воспользоваться машиной. Он повернул влево и прошел под гирляндами из лампочек, освещавших фасад казино; он очень старался, чтобы его походка была не слишком быстрой. Несколько секунд ему пришлось идти под яркими огнями, и он ожидал услышать хлопки пистолетных выстрелов.

«Что там за дьявольщина?» — спрашивал он себя, вытирая пот со лба. Неожиданно он вышел из освещенного пространства и оказался в тени.

Знакомый голос произнес:

— Не останавливайся. Я с тобой.

Появился Чендлер и пошел рядом.

— Что произошло? — продолжая идти, спросил Мич.

— Заткнись! — огрызнулся Чендлер. Он был бледен, его глаза блестели. Голос его выдавал — вот-вот человека охватит паника, и эта нервозность передалась Мичу. — Спускаемся к морю. Только, ради Бога, не беги!

— Кто сказал, что я собираюсь бежать? Черт возьми! Что там случилось?

— Заткнись! — повторил Чендлер, слегка ускорив шаг.

Через несколько секунд, когда воздух пронзил рев полицейской сирены, они вдвоем вышли на набережную. И спустились на пляж.

Неподалеку веселилась молодежь, собравшаяся вокруг жаровни для барбекю; искры от угольков красными пятнышками загорались в ночной тьме, пахло горячим жареным мясом; они укрылись в тени вяло покачивавших листьями пальм и опустились на песок.

— Что все-таки произошло? — спросил Мич, срывая с себя форменную блузу. Ему было нечем дышать.

— Беда… теперь это ограбление с убийством, — ответил Чендлер, стараясь, чтобы голос его не дрожал. — Этот кретин Перри застрелил охранника!

Мич слишком много лет провел в общении с убийцами, и это известие не могло не произвести на него впечатления.

— Что с деньгами?

Чендлер сделал долгий, глубокий вздох. Его колотило при воспоминании о том, как Перри пришил крепкого охранника-ирландца.

— Мы их вынесли… Майски от нас уехал… и увез деньги.

Мич посмотрел на него, прищурив маленькие глазки.

— Тогда в чем дело? Что ты так разволновался?

Чендлер повернулся и вцепился в рубашку Мича.

— Ты что, не слышал, что я сказал? Этот ублюдок Перри убил…

Тяжелой пухлой рукой Мич ударил его по лицу так, что Чендлер упал на спину. Он лежал без движения, уставившись на блестящие звезды, которыми было утыкано черное небо. Так он пролежал несколько секунд, затем, судорожно дыша, сел.

— Вот что, Джесс, — спокойно, как ни в чем не бывало сказал Мич. — Расслабься. Значит, деньги у Майски? Замечательно!.. Я говорил, что он смышлен. За него можно не беспокоиться. За Перри тоже… хотя это плохо. Что с Уошем?

Чендлер закрыл руками искаженное гримасой лицо.

— Я не знаю.

Мич посмотрел на него в упор:

— В каком смысле… не знаешь?

— Там был человек… старик… он достал пистолет. Он меня едва не прибил. Мы убежали. Я не стал выручать Уоша и Перри… они уже взрослые, сами о себе позаботятся. Не знаю, что с ними стало.

Мичу это не понравилось, но он подумал, что при подобных обстоятельствах вел бы себя точно так же.

— Как по-твоему, сколько у нас денег? — спросил Мич.

— У нас их нет! Они у Майски! — взорвался Чендлер. — Эта крыса смылась, как только мы попали в переплет!

Мич посмотрел на него:

— О чем это ты? Чего же ты ждал… что он будет ждать, когда деньги отберут?

Чендлер не подумал, что объяснение может быть и таким. С надеждой в голосе он спросил:

— Думаешь, дело в этом? Я-то решил, что он нас кинул.

— О Господи! Майски не такой. Я его знаю. Сам посуди… началась тревога: он понимает, что вы сумеете о себе позаботиться, поэтому спасает деньги… и бежит с ними. Я сделал бы то же самое. Уверен, что он сейчас ждет нас дома… так что все получилось, верно?