Лобановский.Послесловие - Дмитрий Харитонов

Предельный возраст — понятие относительное. Футболист должен быть использован в составе до тех пор, пока он полезен. Это наше тренерское кредо, и мы вправе, руководствуясь чисто спортивными мотивами — и только ими, — решать вопрос о пребывании в команде того или иного футболиста.

Время меняет людей. Я не исключение. Теперь я хорошо понимаю некоторый экстремизм нашего решения, во многом ошибочного, ибо сложившаяся ситуация (на Олимпиаду мы ехали только побеждать, а «взяли» лишь бронзу, начисто проиграли первую половину сезона) совершенно не требовала принимать такие меры, в результате которых два игрока сборной оказались внезапно не только вне сборной, но и вне клуба. Наверное, вполне возможен был вариант перевода обоих футболистов на какой-то период в дублирующий, к примеру, состав.

Эта ошибка стала завершающей в цепи многих, совершенных и нами, и футболистами.

Вольтова дуга замкнулась.

Вечернюю тренировку в воскресенье (за два дня до очередного календарного матча с «Днепром» в Киеве) команда проводила без Трошкина и Матвиенко. А на следующий день в полном составе явилась утром в республиканский спорткомитет. Футболисты заявили, что не желают больше с нами работать, и уехали на базу в Конча-Заспу продолжать подготовку к встрече с днепропетровцами, предупредив, что если мы там появимся, то они уедут. «Готовиться, — сказали они, — мы будем сами. Сами будем определять состав, решать, как играть, и отвечать за результат».

Ультиматум игроков — иным словом происшедшее не назовешь — оказал воздействие, и впервые за последние два с половиной года во время матча с «Днепром» нас с Олегом не было не только в раздевалке, но и на стадионе. Впервые на киевском стадионе были убраны стоявшие возле поля скамейки, на которых во время игры обычно сидят запасные, тренеры, врачи. Убраны, надо полагать, для того, чтобы зрители не обнаружили отсутствия тренеров и не подумали, что в команде что-то неладное происходит.

Этот матч (он был проигран 1:3) мы с Базилевичем смотрели дома по телевизору. Переживали так, словно сидели на скамейке, обменивались по обыкновению репликами, совершенно забыв о том дурацком положении, в котором оказались. Едва прозвучал сигнал на перерыв, я рефлекторно встал, чтобы идти в раздевалку, и… все вспомнил.

До матча и в последующие за ним дни состоялась серия собраний, совещаний, призванных каким-то образом урегулировать конфликт, «спустить» его на тормозах, примирить «стороны». На одном из таких собраний — шестичасовом — мы услышали в свой адрес все, что думали о нас футболисты, и высказались сами. На другом — более коротком — был объявлен целый ряд решений и оргвыводов. Мы, например, с Базилевичем, а также Мунтян получили партийные взыскания. Условной дисквалификации подверглись Трошкин, Звягинцев, Матвиенко, Мунтян. Многие игроки получили выговоры и строгие выговоры. В таком состоянии команда не могла быть отправлена на запланированный турнир в Испанию, в котором вместо нее выступил ЦСКА.

Возобновились совместные тренировки…

Мы почернели тогда от переживаний, но теперь я понимаю: в жизни обязательно должно произойти нечто похожее на эту послемонреальскую историю. Она закалила всех ее участников. Меня, во всяком случае, точно…

Сейчас, встречаясь изредка с игроками команды-75, мы не вспоминаем конфликт-76, а если и вспоминаем, то как досадный эпизод в нашей совместной деятельности. Мы соглашаемся, что допустили тогда ряд ошибок. Ребята признаются в своих ошибках, связанных прежде всего с «шаляйваляйским» настроением и неумением в отдельных решающих матчах превозмочь себя, выложиться до предела. В целом же футболисты из той команды во всем были бойцами. Даже в конфликте, о котором рассказано выше.

Наверное, после того как в результате конфликта был освобожден от должности Базилевич, я тоже мог хлопнуть дверью и уйти из киевского «Динамо». И поступок этот никому бы не показался диковинным, наоборот, говорили бы: смотрите какая солидарность. Опрометчивое решение всегда принять легче. Труднее — разумное, оптимальное. Мы пришли тогда к выводу, что в интересах дела мне необходимо остаться. От ухода пострадал бы не я — дело, которому мы отдали столько сил, в правоте которого были уверены и которое надо было продолжать самым серьезным образом на той почве, на которой оно давало уже хорошие всходы.

Мы с Олегом Базилевичем не стали, как очень многим хотелось бы это видеть, врагами. Наши отношения остались прежними — ровными и добрыми, и каждый из нас всегда уверен в помощи другого, когда кому-нибудь трудно.

Глава пятая

А почему бы и не поспорить?

Футбол — очень простая игра. Сложно лишь сделать его по-настоящему простым…

После семьдесят шестого года в киевском «Динамо» наступил весьма оригинальный период, который можно охарактеризовать как «тоска по былому величию».

Этот конфликт легко мог развалить команду попроще, динамовцам же пошел на пользу. Так, несомненным успехом стал выход в полуфинал Кубка чемпионов, где «Динамо» по сумме двух встреч уступило лишь один мяч одной из сильнейших в то время команд континента — мёнхенгладбахской «Боруссии» (а по пути снова была повержена «Бавария»!). Разве что слабым утешением могли послужить слова тренера «Боруссии» Удо Латтека, сказавшего, что он «пережил во втором тайме, пожалуй, самые тяжелые минуты в своей спортивной жизни». Действительно, после финального свистка судьи Латтек выглядел постаревшим на добрый десяток лет.

Спустя некоторое время после матча динамовцы шутили: «Да как можно было в Дюссельдорфе выиграть? Выходим на матч в адидасовской форме. Соперники — в «Пуме». Смотрим дальше — и судьи в «Пуме». Оглядываемся назад, и Женя (вратарь киевского «Динамо» Евгений Рудаков — прим. авт.) наш в «Пуме». Куда нам вдесятером против пятнадцати?»

В Союзе же команда, используя рациональную тактику Лобановского (два очка дома, очко на выезде) и лучший чем у кого бы то ни было в стране состав, уверенно играла как в чемпионате, так и в Кубке.

Но… Европа! Кто хоть раз попробовал вкус подлинного триумфа, тот навсегда сохранит это замечательное воспоминание и мечту о его повторении.

Однако в конце семидесятых — начале восьмидесятых «Динамо» и близко не могло подобраться к покорившейся ранее европейской вершине… Началась серия бесцветных вылетов на ранних стадиях евротурниров, в которых продолжался период безраздельного владычества английских команд. Правда, был выход в четвертьфинал Кубка чемпионов-81/82 и поражение там от будущего победителя — бирмингемской «Астон Виллы». Сейчас этот результат мы восприняли бы с восторгом, а тогда… Большинство недовольно пожимало плечами — ну вот, опять!

Вправе ли мы были требовать от тогдашнего «Динамо» побед над «Бавариями», «Гамбургами», «Ливерпулями» и «Эвертонами»? Вправе, как всегда может требовать и как требует любой болельщик, желая победы любимой команды в каждом матче и в каждом турнире.

Если же стать на более приземленные позиции, то… Трудно сказать. Киевский клуб вступил в полосу, сложнейшую для любой команды, — полосу смены поколений. Стержень команды сохранялся неизменным — Блохин и Буряк, а вот остальные постепенно заканчивали свои выступления. Фоменко, Решко, Трошкин, Матвиенко, Онищенко, Мунтян… Впечатляющий список. На смену ветеранам приходило новое и, пожалуй, ничуть не менее талантливое поколение футболистов — Бессонов, Балтача, Демьяненко, Яковенко, Заваров и многие другие. Да не обидятся на нас те, кого мы не вспомнили! А ведь их были десятки, многие десятки молодых и перспективных футболистов, которые спали и видели себя в динамовской футболке!

Большинство болельщиков без особого напряжения назовут игроков основного состава, выступающих сейчас. Болельщики со стажем — игроков основы в разные времена. А много ли есть людей, способных припомнить всех игроков, прошедший через команду за достаточно значительный промежуток времени?

Подобную попытку сделал Аркадий Галинский. Если проштудировать подшивку «Советского спорта» (чтоб недолго искать, подскажем — за 91-й год), то вы найдете 122 (!) фамилии игроков — жертв «Бермудского треугольника», как автор окрестил дублирующий состав «Динамо» (сто двадцать два — это футболисты, которые играли за дубль, но ни разу не засветились в основе киевского клуба в восьмидесятые годы). Там же приведены фамилии семидесяти семи игроков, которых «Динамо» позаимствовало, скажем так, из других клубов в период с 1974 по 1990 годы. В среднем почти по пять человек в год, что очень немало, если учесть, что для зеленых новичков и «сырых» футболистов как раз и существовал дубль, а люди вроде Беланова или Шепеля брались, как правило, под гарантированную основу, под стартовый состав. Галинский утверждал категорично: киевское «Динамо» загубило, сломало психологически массу талантливых игроков, действуя по принципу — хватай все, что видишь. Нужно не нужно, вали кулем, потом разберем! Ведь в Украине, вне всякого сомнения, «Динамо» обладало «правом первой ночи» почти к любому игроку…